С улыбкой хищника - Игорь Середенко

— Значит, жизнь — это наказание Бога?

— Жизнь — это не просто кара создателя, его черный юмор, насмешка злого гения. Человеку дана возможность задуматься над уродливой жизнью, полной жестокости и несправедливости, понять ее мерзкий и убогий смысл, проникнуть в ее темные смрадные глубины, пройти весь тягостный и порочный путь самому, ощутив всю ее зловещую силу и ненависть на своей толстой и уродливой шкуре грешника и младенца.

— Почему младенца? — спросил Александр.

— У человека есть мгновение, чтобы осознать всю наивность и нелепость трагедии, которую он сам же и создает. Разогнавшись на полном скаку жизни, человека внезапно обрывает смерть, настает неумолимый финал всем его пакостям и уродствам, и он, так и не став великим творцом, уходит спокойно из лона жизни. Человек подобен молчаливой и безропотной игрушке в руках презрительной, надменной и высокомерной вечности, случайно подмигнувшей ему в миг его существования.

Разобравшись, но лишь прикоснувшись к тайнам, раскрывших Александру Мором, он решил, что должен сам все проверить, так ли это, как говорил Мор. Ведь не почувствовав на себе, не поймешь. И он решил перейти к другому волнующему его вопросу.

— Мор, а почему «черный квадрат»? Откуда такое название?

И Мор решил ответить на вопрос юному отроку на примере геометрии, чтобы он смог лучше понять, нарисовать для наглядности образ.

— Представь себе развитие человечества, — начал Мор, — используй те жалкие крохи из истории, которая имела неосторожность добраться до ныне живущего поколения. Человечество объяло значительный участок природы, до которого смогло дотянуться руками и сознанием. Пусть это пятно или множество будет в форме квадрата.

Александр понял смысл слов Мора и, в знак согласия, кивнул. Мор продолжил.

— Человечество не стоит на месте, оно развивается, ведь по сравнению с вечностью, которой человек не обладает, он ограничен, и находится на месте, лишь трепля беспомощно телом, извиваясь, словно насекомое, пойманное сильной рукой. Как бы там ни было, но человек преодолел, хотя и не все, животное состояние. Теперь ему не надо бегать целый день за антилопой или устраивать ловушки мамонту, он осилил природу, удивил своими возможностями, стал летать, преодолевая крошечные расстояния вокруг земного шара, он преодолел материю, точнее одно из его свойств — научился передавать информацию на расстоянии, и даже своим доисторическим мозгом обезьяны понял, что информация не всегда зависит от источника, передающего ее. Человек выпрямился, сменил живого коня на железного, но внутри он остался той же жалкой и грубой мартышкой, бездумно радующейся всякой удаче, подарившей ей блестящий кулон. Он стал зависеть от своих же пороков, тянущих его обратно, словно магнит. Он научился рассчитывать, обуздав числа, но накрепко погряз в счете недостающих денег; он отвлекся от грязной и без удобной природы, обложивший себя необходимыми предметами, которые, как он думает, делают из него светского человека, стремящегося к сверхчеловеку, но бездумно уничтожает лоно природы, окружающее его повсюду. Его страхи и прихоти отвернули его от природы, от естественного, и он ограничился образами, жалкими копиями природы. Скоро он и вовсе откажется от природы и ее неугодных законов. Научившись подделывать природу и заменять ее на жалкие подделки, он останется один, беспомощный, наедине со своими никчемными мыслями о ярких победах над природой. Ему дали самое лучшее, что есть во вселенной, а он, как слепой, бесчувственный старец, утративший способность к ощущениям, отвергает мир, в котором сам же и живет. Итак, человек развивается, как может, поднимаясь вверх и преодолевая преграды. Чем больше он узнает, тем меньше ему остается бороться впереди. Развитие человечества идет по ускорению, чем дальше, тем быстрей. И наконец, вся эта пирамида развития, широкая в основании, но сужающаяся к вершине, заканчивается точкой, о которой сам человек не имеет ни малейшего представления. Ни о ее размерах, ни о ее изменениях, формах, он даже не может дать точного определения этому понятию. Она принята им априорно, то есть без доказательства. Он знает это, ибо его жалкие расчеты показывают, что эта пирамида, построенная им долгими веками и облитая кровью и потом многих людей его рода, заканчивается этой темной и неясной точкой, разгадать которую он надеется, дойдя до нее вплотную, поднявшись на нее и оказавшись на самой вершине пирамиды — развития человечества. Но хорошо ли он, как строитель, архитектор построил свое детище, все ли его кирпичики на месте, достаточно ли широко основание пирамиды, все ли учтено при строительстве, ведь обратной дороги нет. Разрушение пирамиды значило бы гибель всего человечества. Поэтому он и уверен в ее непоколебимости, в устойчивости, ибо всякие сомнения могут привести к тем же разрушительным последствиям. Строя слои пирамиды человек заранее отказывается от иного пути, безнадежно поднимаясь вверх, оставляя позади спаленные, разрушительные мосты строительства. И тот, у кого однажды промелькнула мысль об ином пути, будет мгновенно повержен вниз, как опасный разрушитель, еще больший чем убийца.

— Ты имеешь в виду Христа? — спросил Александр, вспомнив Библию.

— Людей, похожих на Иисуса Христа, предостаточно, остальное выдумка. Бог так устроил зарождение людей, что у них рано или поздно появляются люди с дивными, порой фантастическими идеями, но часто они из-за них и гибнут. Джордано Бруно, Николай Коперник, Галилео Галилей, и многие другие готовы были отдать жизнь в обмен на то, чтобы люди хотя бы помечтали вместе с ними, охваченные их идеями.

— Значит «черный квадрат» — это вершина развития человечества.

— Или гибель, — добавил Мор. — Это таинственная госпожа неизвестность, чопорно взирающая на суетливых муравьев, трудящихся над постройкой основательной и самой высокой, как они полагают, пирамиды.

Александр вспомнил о рисунке, который был передан ему Алексеем Громовым, подполковником спецслужбы. Он вынул слегка смявшийся белый лист, развернул рисунок и отдал Мору. Мор элегантно принял белый лист с рисунком, повертел его в руке, и затем, смяв его в шарик, бросил в камин. Словно по волшебству в камине вспыхнул огонь, и рисунок сгорел, превратившись в черный пепел. Подул легкий ветерок, взявшийся ниоткуда. Он затушил возгорающееся пламя и, подхватив все еще тлеющую почерневшую бумагу, унес с собой, развеяв пепел в воздухе. Лицо Мора потеряло спокойное выражение, его лоб напрягся, рисуя три полоски складок, красивые черные брови сузились, как у человека погруженность в раздумья.

— Я не знаю, что этот рисунок означает, — вмешался в тишину Александр. — Громов передал, что его нарисовал …

Мор поднял голову и посмотрел на искры пламени — все, что осталось от рисунка, и произносил слова, которых не было на листе, но которые были зашифрованы в послании.

— И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаной, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.

Мор посмотрел на Александра. На лице Мора засияла хищная улыбка.

— Я знаю, кто его нарисовал, — сказал Мор. — Пусть он не волнуется, хозяин рисунка находится под моей защитой. И покинет он этот мир не случайно, а естественно, закономерно. Его враги сильны и коварны, они пытаются превзойти себя, сделать невозможное, чтобы достичь своей цели.