Книги онлайн и без регистрации » Романы » Цвет ночи - Алла Грин

Цвет ночи - Алла Грин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 115
Перейти на страницу:
все четыре брата сверлят меня глазами, и Константин вдруг произносит странную фразу.

— Мы что-нибудь придумаем.

Замечаю, что в этот момент его ладонь опускается на плечо Яна, и мой дракон спешно отворачивается от меня.

Что значит эта фраза? Что означает моё соприкосновение с Тьмой? Я не знаю. Мои мысли путаются, голова всё ещё тяжёлая, и в ней не находится места тревоге и волнениям. Она переполнена произошедшими событиями и предстоящими, и я выталкиваю эти мысли из своего сознания, развеивая в раскалённом дуновении ветра, хороня в земле пекла, усеянной галькой из драгоценных самоцветов.

Шёпот Валентины утихает, тихие всхлипывания рядом со мной заставляют меня обернуться. Кто-то плачет, но не она. В нескольких шагах от нас обеих застыла Александра. Её руки были сложены на груди, периодически она подносила ладонь к лицу, утирала слёзы и начинала, словно в нервном порыве всхлипывать, в то же время гневно поглядывая на свою старшую сестру.

Не знаю точно, по ком или по чём она плакала, но скорее всего одной из причин был отец — прямо сейчас она, скорее всего, злилась на Валентину за то, что та позволила не просто одолеть братьям владыку пекла, а самолично обезоружила отца, моргнув, раскрошив его тело одним взмахом своих длинных ресниц. Кем бы он ни был, Александра любила его, как бы ужасно он со всеми ними не поступал, она не могла избавиться от этой врождённой, навязанной самой природой вселенной, безусловной любви. Но, кроме того, Александра смотрела и на меня, и её губы прошептали тихое слово: «прости». И это удивило меня. Этот же самый взгляд она переводила на Яна, который давно отвернулся от нас и разговаривал с Константином, впивалась глазами в его спину, и шептала такие же слова и плакала. Это бесконечно наталкивало меня на размышления о том, что Александра всё же не ненавидела его. Возможно, злилась, но не ненавидела. Она винила себя за то, что дала мне упасть в озеро, хотя это и было сущей случайностью, неосторожностью. Она сделала это не специально и винила себя за всё, что произошло внутри этого зловещего замка. Александра всё ещё представала передо мной застрявшей между двух огней, разрывавшейся между чувствами к отцу и своим братьям с сестрой, между двумя сторонами, которые противостояли друг другу, но которые все вместе были и оставались её семьёй. Я могла её понять, после нашего разговора у озера — могла. И ответа на то, правильно ли она поступала, не отказываясь от отца не смотря ни на что — у меня не было. Возможно, она была просто не в силах. Александру ещё ждал долгий путь, чтобы многое осознать. Как и самого Смога, если его всё же не расщепили, ведь до самого последнего момента перед потерей сознания я так и не увидела синих искр. И времени для переосмысления своих поступков у них было предостаточно — целая вечность.

Плотная ткань покрывает мои ключицы — руки Валентины застёгивают пуговицы чёрного платья на моей шее. А затем она подаёт мне ладонь, чтобы я могла встать.

Когда оказываюсь на ногах, слегка покачиваюсь, и Валентина подхватывает меня под локоть и даёт мне опереться на свою руку. Другой, свободной, она вдруг проводит по моим волосам, поправляя их, и как мне на мгновение кажется — гладит меня, бережно и мягко, как ласкала бы ребёнка. Смотрю на неё недоверчиво, не узнавая, но она не обращает на мою реакцию никакого внимания — её взгляд направлен на братьев, от него исходит влажный блеск, словно от собравшихся в них слёз, не выпускаемых усилием воли наружу. Словно от страха, который захватил её от осознания того, что она сделала, и всё ещё не отпустившего её, хотя всё было уже кончено — на этот раз она сделала то, что должна была. Она не оставила Яна одного противостоять отцу. Никто из них не оставил его одного, как в былые времена, приняв решение сражаться. Не оставили ни его, ни Константина, боровшегося в память о своей личной трагедии, когда из боли родилась невиданная сила, позволившая, наконец, одолеть отца, не позволившая случиться несчастью вновь.

— Что с Чернобогом? — спрашиваю я, пока мы всё ещё стоим поодаль от фигур мужчин, укрытых тенями, отбрасываемым замком. Над ним бурлит алое светило, извергающее в небо всполохи лавы и огня.

— Он пробудет некоторое время в пекле, — ровно отвечает она, застыв и не моргая. — В своём замке. В одной из клеток в собственной тюрьме.

Значит, они всё же не расщепили его. Не смогли или не захотели… Верным ли было это решение — решать не мне. Пытаюсь смутно представить, но не могу вообразить, сколько времени, сколько веков, тысяч или сотен тысяч лет понадобится Чернобогу провести в заточении, чтобы осознать, что он натворил за все эти годы, чтобы раскаяться и измениться. Троян провёл в этой тюрьме тысячелетие, и это даже на малую долю не успело повлиять на него.

— Он ни для кого бы этого не сделал, — поворачиваясь ко мне говорит глухим голосом дракониха. Слишком серьёзным, не характерным для неё.

— Что? — переспрашиваю я, не понимая.

Её лицо было непроницаемой маской.

— Ян никогда ни за что не сдался бы ему в плен, понимаешь? Ни ради кого. Он не поступил бы так ради братьев или даже ради меня. Это худшее, что с ним могло бы произойти.

— Я не думала, что он решится сделать это, — призналась я.

— Ты была удивлена? — переспросила она, и, не дожидаясь моего ответа, добавила: — Я, определённо, да.

На кону стоял весь мир. И Ян не пожертвовал мной, чтобы его спасти. А затем на кону встала его свобода, и он собирался расплатиться ею за меня. Радужки Валентины загорелись пурпурным цветом, в них словно зажегся былой огнь и она ожила. Тронула мою щёку, принявшись вытирать лицо от пыли и сажи. Её прикосновения были бережными и заботливыми. Я узнавала и не узнавала её в то же время. Она вдруг начала вести себя со мной несколько по-иному, но я не могла понять, в чём именно дело. Может, просто я сама по какой-то причине перестала чувствовать страх и напряжение, находясь рядом с ней? Или она всё же стала ко мне на чуточку терпимее и добрее?

— Он привязан к тебе, какого бы рода не была эта привязанность, — понизив голос, проговорила она вдумчивым тоном.

Я вопросительно и долго на неё посмотрела.

— Иногда мы просто делаем это. Мы готовы пожертвовать

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?