Шелковая паутина - Сандра Браун

Усаживая хозяйку в «мерседес», Джордж как бы между прочим сказал:

— По-моему, жене здесь понравится. Из той маленькой квартирки, что расположена за кухней, отличный вид на виноградники.

— Джордж! — изумилась Кэтлин. — Ты хочешь сказать, что вы с Элис согласились бы жить здесь?

— Если ты не против.

— Еще бы! — Она засмеялась. — А я думала, что вы предпочтете остаться с Хэйзел.

— Нас наняла не Хэйзел, нас нанял Сет. Мы работали на него. Теперь мы будем работать на тебя. Я буду ухаживать за домом и участком, за машиной, выполнять всякую другую работу, причем платить мне не нужно. Дай мне только два-три свободных дня в неделю. Я буду ездить в город и работать в реабилитационном центре для инвалидов.

— Отличная мысль.

— Как ты собиралась поступить с автомобилем Сета?

— Он твой. Распоряжайся им самостоятельно.

— Спасибо. Я бы хотел заняться здешним виноградником. Люблю хорошее вино, прочел немало книг по виноделию. Если повезет, можно будет возродить винокурню.

— Хорошо. Спасибо, Джордж. — Она импульсивно обняла его и поцеловала. — Вы с Элис мне очень нужны. Она будет считаться экономкой и получать соответствующую зарплату. — Увидев, что он хочет возразить, она сказала. — На этом я настаиваю. Взамен ты будешь мне давать на пробу каждую бутылку твоего вина.

— Договорились.

Они скрепили условия договора рукопожатием.

Несколько дней спустя Кэтлин встретилась с новым владельцем компании «Кирхоф» и сообщила ему, что уходит:

— Но зачем? — услышала она в ответ. — Мы знаем, какой вы прекрасный работник. Благодаря вам «Кирхоф» за последние два года совершенно переменился. Мы бы очень хотели, чтобы вы остались.

— Спасибо, но остаться я не смогу.

Кэтлин знала, что без Сета в компании ей делать нечего. После его смерти она потеряла всякий интерес к этой работе.

— Я ухожу, но хотела бы порекомендовать человека, который мог бы занять мое место. Элиот Пейт — превосходный работник и разбирается в деле не хуже, чем я.

— Спасибо, Кэтлин, дорогая! — завопил Элиот. — Только что позвонили из офиса. Они хотят, чтобы я занял должность, от которой ты сдуру отказалась.

— Не сдуру. У меня сын, его нужно воспитывать. Ты заслужил это повышение, Элиот. Представляю, какая интересная жизнь теперь у тебя начнется.

— Ты всегда можешь вернуться!

— Буду наведываться время от времени, смотреть, как у тебя идут дела.

— Не бросай меня, хорошо? Есть один вид деятельности, который я терпеть не могу.

— Какой?

— Эти чертовы показы мод. У меня не хватает терпения, чтобы держать под контролем сучек-манекенщиц, осветителей, оранжировщиков цветов и так далее. Сделаешь это для меня, а? Ну, хотя бы годик? Ради Бога!

— Хорошо. — Она рассмеялась. — Разве я могу тебе в чем-нибудь отказать?

— Чудненько! — Он помолчал и сказал. — Кэтлин, по-моему, Гуджонсен — мужик что надо. Ты видела, какие ролики он приготовил? Руководство компании пузыри пускает от счастья. Эрик не просто талантлив, он по-настоящему хороший парень… — Элиот откашлялся, что вызвало у Кэтлин улыбку. Она впервые видела, чтобы этот нахал не мог подобрать нужных слов. — В общем, я хочу сказать… если у вас… ну, роман… можете особенно не секретничать.

— Спасибо, Элиот, — перебила его Кэтлин. — Никакого романа у нас нет.

— Что-то не верится. Хотя, черт тебя знает — ты такая скрытная.

— А ты жуткий наглец. Но я все равно тебя люблю. Звони мне.

— Хорошо. Позвоню и попрошу, чтобы ты вернулась и избавила меня от этой чертовой работы.

Когда они отсмеялись, он серьезным тоном сказал:

— Будь счастлива, Кэти.

Она была счастлива. Или, во всяком случае, довольна жизнью. Переезд состоялся, и теперь Кэтлин была вовсю занята обустройством своего нового жилища. Она буквально влюбилась в этот дом и совсем не скучала по работе.

Наступил февраль. В горах Орегона и штата Вашингтон шел снег, а в долине Напа лили холодные дожди. Однажды в один из таких ненастных дней Кэтлин сидела в гостиной возле камина. Терон уже спал. Малыш немного простудился, и врач прописал ему лекарство. Супруги Мартин отправились в Сан-Франциско за продуктами. Кэтлин удивилась, услышав шум мотора, — так быстро она их не ожидала.

Молодая женщина подошла к окну, и сердце у нее забилось учащенно: к дому по аллее подъезжал знакомый синий «додж». Губы Кэтлин прошептали имя, но беззвучно. Рука метнулась к груди, словно желая унять трепет сердца.

Эрик поднялся на крыльцо и позвонил в старомодный колокольчик. Кэтлин без малейших колебаний вышла в прихожую и открыла дверь.

Долго они стояли молча и смотрели друг на друга, смотрели и не могли насмотреться. Потом, по-прежнему не говоря ни слова, Эрик вошел в дом. Снял мокрое пальто, повесил его на вешалку в прихожей. Осмотрелся по сторонам и одобрительно кивнул.

— Здравствуй, Кэтлин.

— Здравствуй, Эрик.

Зачем он приехал? Ее нервы были на пределе. Снова будет угрожать? Хочет забрать Теро-на? Вдруг он решит прибегнуть к силе?

Словно прочитав ее мысли, Эрик спросил:

— А где Терон?

— Наверху. Спит, — настороженно ответила она.

Но Эрик лишь рассеянно кивнул.

— Славный дом, очень славный. Он тебе нравится?

Кажется, Эрик нервничал не меньше, чем она. Или показалось?

— Да, я его полюбила. Здесь так тихо.

Не дожидаясь приглашения, он уселся на софу перед камином и стал смотреть на огонь. Потом вздрогнул, удивленно оглянулся на Кэтлин и сказал:

— Присядь-ка.

Она не тронулась с места.

— Что ты здесь делаешь, Эрик?

Не сводя с нее глаз, он вынул из внутреннего кармана конверт и сообщил:

— Вот. Получил по почте. Три дня назад. От адвоката. Сет велел отправить мне письмо именно в этот день. Адвокату письмо вручил доктор Александер. Оно было написано Сетом за день до смерти.

Кэтлин хотела спросить, что все это значит, но Эрик отвернулся и снова стал смотреть на огонь.

Кэтлин взяла конверт, но ничего примечательного на нем не обнаружила — только адрес и название юридической фирмы. Внутри находились два листка бумаги. Первый — вексель, выданный Эриком Сету Кирхофу, который помог оператору создать свою компанию. На векселе стоял штамп «Выплачено полностью».

Второй листок весь был исписан мелким почерком Сета. Сразу было видно, рука пишущего дрожала, однако Кэтлин без труда узнала почерк.