Пряный аромат Востока - Джулия Грегсон

– Это уже подло с твоей стороны, – огрызнулась Тор. – Никогда он не был моим дорогим Фрэнком. Скорее был твоим.

Вива в сердцах бросила трубку, но мгновенно спохватилась и снова набрала номер подруги.

– Извини, с моей стороны это было нехорошо, – сказала она.

– Я понимаю. – Тори рыдала. – Просто у меня все ужасно, я переживаю сама-знаешь-из-за-чего. – Трубка стукнулась о столик, Тори высморкалась и взвыла: – Почему жизнь такая сложная?

– Тори, ты меня слышишь? – Вива слышала в трубке стук каблуков по деревянному полу, резкий голос Си, что-то приказывавшей слуге. Потом раздались шорохи, и Тори снова взяла трубку.

– Сейчас я не могу говорить, – сообщила она шепотом. – Может, встретимся где-нибудь и выпьем? В «Тадже», «Виндхаме» или где ты скажешь.

Вива задумалась. В тот день она работала в приюте с десяти до пяти, а вечером планировала сесть за письменный стол. Английский журнал «Ева» заказал ей две зарисовки об Индии размером по тысяче слов каждая, написать надо было в течение недели.

– Тори, я не уверена, что ты сумеешь найти меня здесь, – сказала она. – Я живу в стороне от большой дороги.

– Да найду, не волнуйся. – В голосе Тори слышалось облегчение. – Я с удовольствием взгляну на твою комнату, могу захватить с собой граммофон. Слушай, спасибо, что ты простила меня, – сказала она и, не успела Вива сказать ни слова, добавила: – Но теперь у тебя есть какие-то деньги – а я полный Гарри-бедняк.

Бывали времена, когда Виве хотелось треснуть ее по башке.

Положив трубку, Вива достала засаленные банкноты из ящика тумбочки, куда сунула их накануне вечером, и еще раз пересчитала: триста двадцать рупий, ровно половина той суммы, которая была ей обещана. Она положила деньги в жестяную коробку, взяла кусок бечевки и крепко привязала жестянку к нижней стороне своей кровати.

Окинув взглядом комнату, она снова увидела Гая, лежащего на ее кровати: его странные, бесстрастные глаза, направленные на нее, отпечаток его тела на родительском стеганом одеяле. Вчера после его ухода она поменяла простыни, словно изгоняя его дух из своей комнаты, но все равно почти не спала.

Она уже полюбила эту комнату, особенно за успокаивающее присутствие внизу семьи мистера Джамшеда, но сейчас комната снова казалась ей чужой и ненадежной. Стены слишком хлипкие, матовое стекло слишком легко разбить.

В такие моменты, как этот, ей хотелось, чтобы у нее были старший брат или отец. Они дали бы ей толковый совет, сказали бы, чтобы она не боялась этого глупого молокососа, или пообещали вздуть Гая, если он будет и дальше изводить ее.

Но у нее никого не было, кроме Фрэнка, а просить у него помощи ей не хотелось. Все равно что вернуться к старой, надоевшей роли, которую ей приходилось играть с Уильямом – нервной девицы, глупой овцы, нуждающейся в мужской защите. А на этот раз добавится неловкость от сознания того, что она игнорировала намек Фрэнка, что Гай, возможно, не просто очередной раздраженный подросток, не нашедший себе места в жизни, а больной с серьезными психическими отклонениями. К тому же она взяла его деньги.

Бледная и уставшая, она взглянула на часы. Восемь пятнадцать. Почему-то ей казалось важным понять, что делать, прежде чем идти на работу. Обхватив себя за плечи, она описывала круги по комнате, села, встала, снова посмотрела на часы и, наконец, вышла на улицу, зашла в уличную телефонную будку и набрала номер больницы, который дал ей Фрэнк.

– Больница «Гекулдас Теджпал», – сообщил певучий женский голос на другом конце провода. – Чем могу вам помочь?

– Мне нужно поговорить с доктором Фрэнком Стедманом, – сказала она.

Послышался шорох страниц.

– Я не знаю, где он, – сообщил голос. – Вы подождете?

Она ждала. Через пять минут Фрэнк взял трубку.

– Фрэнк, это я, Вива. Я не могу долго говорить, опаздываю на работу. Мне хотелось бы показать тебе двух детей из нашего приюта.

– Я освобожусь после двух. – Из-за треска на линии его голос казался бесстрастным. – Мне приехать в приют?

– Да.

– Ладно. В два тридцать нормально?

– Нормально. Тогда увидимся.

В два часа Вива сидела во дворе под тамариндом, присматривая за группой из шести детей. Там были Талика, Нита, Судай и три испуганные маленькие девочки, которых три дня назад нашли у ворот.

Разговаривала только старшая – довольно агрессивная малышка со спутанными волосами; другие только глядели с отчаянием и, казалось, не понимали, где они, почему и кто они такие.

По словам миссис Боуден, важно было вовлечь этих новеньких в какой-то процесс обучения, отвлечь их сознание от того, что с ними случилось. И Вива в последние полчаса прививала им «социальные навыки» (как это у них называлось) – перечисляла то, что «ты не делай: не бросай мусор на улицах, на плюй под ноги, не делай по большому в открытый водосток». Шутник Судай как-то сказал: «А теперь, мисс Уиуа, пожалуйста, научите меня подмигивать; это ведь социальный навык». Она показала им – хотя знала, что миссис Боуден не одобрила бы это.

Все дети смеялись, когда во двор вошел Фрэнк с докторским саквояжем. Вива даже встревожилась – слишком уж она была счастлива его видеть.

– Ну-ка, детки, – сказала она, – садитесь и немного помолчите. К нам пришел гость.

– Боже мой, – сказал он, садясь на стул рядом с ней. – Вот бы мне такие способности к языкам! – Она густо покраснела, а детишки захихикали.

– Меня учила Дейзи Баркер, – сказала Вива, – и говорю я не так хорошо, как кажется. Я могу сказать только «успокойся», или «ешь все до конца», или «иди спать». Ты знаешь Дейзи? Она тут главная. Еще она работает в Сеттлменте при университете. А я думала, что ты бывал на ее вечеринках.

Она понимала, что лепечет что-то бессвязное. Дети чутко слушали их беседу, а их глаза перескакивали с лица на лицо, словно они смотрели теннисный поединок.

Вива взглянула на часы и объявила:

– Девочки и мальчики, у нас перерыв полчаса. Можете поиграть. Попрощайтесь с доктором Фрэнком.

– До свидания, дактар Фрэнк, – сказали они хором и помчались играть. Через несколько мгновений Талика вернулась со старым жестяным подносом, на котором стояли два стакана лимонада. Яростно сосредоточившись на своем деле, она поднимала двумя руками каждый стакан и ставила на стол.

– Останься на минутку, Талика, – сказала Вива. – Это одна из девочек, которых надо посмотреть, – сообщила она Фрэнку. – Ее зовут Талика. – Вива сжала детскую ручонку, с грустью видя, как малышка напряглась и испугалась. Ей хотелось рассказать ему о ней подробнее, но она боялась, что Талика, понимавшая английский все лучше, что-то ухватит из ее слов и обидится или смутится. – В принципе, у нее все более-менее хорошо, мы очень гордимся ею, правда, Талика? Но, как видишь, она очень худенькая.