Воронья душа. Том 2 - Дарья Нестерук

очень напоминающей изумруд. Когда Эванс перевернул амулет, на обратной стороне оказался тускло сияющий при желтом свете золотой лев.

— Вот он и нашелся… После стольких лет забвения и неизвестности, — тихо сказал Эванс и погладил амулет указательным пальцем. На его лице возникала грустная улыбка.

— Золотой лев… Символ королевской династии Валлас, — прошептала Астрид и с волнением взглянула в лицо возлюбленного. — Неужели это и правда он?

— Он. Этот амулет был подарен ему его отцом. У моего отца был такой же, но он достался не мне, а законному наследнику трона, — вздохнул Эванс и обернулся ко мне. — Но, должно быть, Сильвии неизвестна эта история. Сильвия, перед тобой Саркас Валлас, мой дядя, пропавший из королевского дворца шестьдесят два года назад. Младший брат моего отца. Отец рассказывал мне о нем. Саркас был смелым и сильным магом. Он постоянно повторял, что желает очистить Ваккерланд от созданий Тьмы. Он был горяч и импульсивен. Однажды дворец проснулся без него: Саркас просто исчез, и ни мой отец, ни мой дед не могли найти его. После многих лет розысков искать принца Саркаса перестали. Мои дед и бабка надеялись, что он нашел новую жизнь, полную счастья и приключений, к которым так лежала его душа. Королева Идун умирала с молитвой на устах. Она молила богов, чтобы ее пропавший сын нашелся… И я нашел его… Убитым и обглоданным гарпиями… — Голос мага дрогнул. Эванс слегка нажал на амулет, и тот раскололся на две части. — Это один из сильнейших амулетов защиты… Увы, разбитый он уже не действует. Но я удивлен… Я не могу понять: кто сумел разбить этот амулет? Какая сила?

— Это что-то невероятное. Вряд ли гарпии смогли нанести ему такой урон! — Астрид наклонилась к тряпью и, энергично раскидав его в разные стороны, подняла с пола что-то похожее на старый свернутый пергамент. — Смотри, здесь стоит печать с символом династии Валлас! — Она протянула возлюбленному свою находку.

— Похоже на карту, — задумчиво сказала я. — Возможно, твой дядя не сбежал из дворца, а отправился в долгое путешествие?

— Может быть… Печать моего рода. Только один из нашей династии может раскрыть этот пергамент. — Эванс протянул ладонь к зеленой печати, с изображением золотого льва, и печать тотчас разделилась на две половины, предоставляя одному из рода Валлас возможность прочесть пергамент.

Заинтригованные, я и Астрид тесно прижались к Эвансу и склонили головы над раскрытым пергаментом. Я оказалась права: это была карта. Карта всего Ваккерланда, написанная волшебными цветными чернилами: горы возвышались, как настоящие, в зеленых лесах шумел ветер, реки журчали, озера сверкали голубизной, а моря бились волнами.

— Какие чудеса… Это прекрасно… — вполголоса сказал Эванс. — Мой дядя хорошо постарался, создав эту карту… Видите в углу его инициалы? А вот это место, — он ткнул пальцем в черное пятно, недалеко от моря, разделяющего Калдвинд и Эммерленд, — было целью его путешествия.

«Вечное Зло. Монстр» стояли поверх черного пятна написанные изумрудными чернилами слова.

— Но, кажется, он туда не дошел, — тихо заметила Астрид.

— Дошел. Дошел, пытался истребить, был ранен и отправился в путь домой, — твердо заявил Эванс. — Но, должно быть, он был ранен слишком тяжело и, по несчастливой случайности, забрел в эти места, был добит гарпиями, принесен в эту нору и съеден… — Он на секунду закрыл глаза и сглотнул. — Ты уверена, что хочешь спасти своего мужа, Сильвия? Уверена настолько, что готова идти навстречу самой Смерти? Потому что «Вечное Зло», которое пытался убить мой несчастный дядя, сильный и ловкий маг, это и есть наш Третий Страж.

— Давайте уже вернемся к Эддер. Нам нужно залечить раны, — уклончиво ответила я, вдруг поняв, что я не готова… Не готова встретиться с этим Чудовищем.

— Ты права. Нам нужно идти, — словно поняв мои чувства и не желая настаивать на прямом ответе, сказал Эванс и свернул карту.

Мы покинули Гнездо гарпий, затем их королевство и уже вечером предстали перед обеспокоенными взорами ожидающих нас Эддер, Петера и Фреды.

— Вы достали Черный Мох? — было первым, что мы услышали из уст Эддер.

— Да. Но нам пришлось хорошенько за него побороться, — ответила я, устало ложась прямо на холодный камень. Мое тело ныло от боли. В моей ноге зияли глубокие раны, оставленные мне острыми когтями Киннара, а колени и локти были разбиты в кровь. Переживания прожитого дня давили на меня морально, и я хотела закрыть глаза и заснуть, но знала, что это было бы слишком большой роскошью.

— Есть чем подкрепиться? — спросила Астрид, подходя к зажженному костру.

— Да, в котелке, — ответила ей Эддер. Она подошла ко мне и осмотрела мои раны. — Эванс! Я займусь Сильвией, а ты Астрид! — Затем она обернулась ко мне. — Пока вас не было, здесь было тихо и спокойно… Но мы видели множество гарпий, огонь, даже слышали крики…

— Была битва. Долго рассказывать. Но у нас есть хорошие новости: мы достали новую карту и знаем, где искать Третьего Стража, — устало пояснила я.

— Это хорошо. У нас тоже есть новости. Даже две. — Эддер принялась мазать мои раны какой-то приятно пахнущей мазью, отчего боль тотчас притупилась. — И обе приятные, скажем так. Первая: Петер разговаривает с пауками.

— Неужели? И он скрывал от нас такой дар? — улыбнулась я.

— Да, я застала его и Фреду шепчущимися и смеющимися. Но это еще не все: Петер не только разговаривает с пауками, но и видел того, кто украл у нас карту…

— Это был здоровенный такой верзила! — вступил в беседу сам Петер, сидящий неподалеку, рядом с Фредой. — Волосы длинные и жирные! Он спускался по лестнице с какой-то старой бумагой в руке… В правой руке! А левой у него не было! Там просто рукав болтался…

— Проклятая старая ведьма! — невольно вырвалось у меня, и я с яростью ударила кулаком о камень. — Нашла меня! Никуда от нее не спрятаться!

— Эта была не ведьма, а мужик! — возмутился Петер. — Думаете, я бы не отличил бабу от мужика?

— Да, ты видел мужчину, Петер, но это была всего лишь колдовская оболочка, которую накинула на себя моя «любимая» бабушка-ведьма, — со смешком сказала я: «баба» и «мужик» Петера показались мне очень смешными. Но что с него взять? Он вырос среди сброда, с женщиной, которая с самого его младенчества оскорбляла и унижала его. Но я твердо решила, что обязательно научу Петера нормальному языку, тому, на котором говорила я сама, ведь я желала для него блестящего будущего при дворе. К тому же его удивительный талант разговаривать с пауками мог пригодиться не только мне, но и