Стечение обстоятельств - Алина Аркади

‒ По договору спиногрызов двое. Забыла?

‒ Ах, это всё договор! ‒ моментально вспыхивает. ‒ Ты просто выполняешь условия? Так и знала, Новицкий!

‒ Тш-ш-ш, ‒ прижимаю к груди, подавив сопротивление. ‒ Не нервничай. Тебе нельзя. Я рад. Очень. Ты ведь меня знаешь, как никто другой.

Обмякает в моих руках, расслабившись. Слышал про перемены настроения у беременных, а точнее, за неделю успел промониторить данный вопрос, выясняя, к чему быть готовым. Мне потребуется тонна терпения и вагон понимания, чтобы совладать с будущей мамой. Но и к этому готов.

Вечер затягивается, но я не тороплю события. Даже включаюсь в праздник, приглашая Арину на несколько танцев. Сегодня всё для неё, как бы меня не раздражало огромное количество гостей, громкая музыка и нескончаемые поздравления. Единожды готов наступить себе на глотку, принимая желания, потому как точно знаю ‒ женился я раз и навсегда. Вероятно, отец оказался прав ‒ однолюб. Главное, чтобы и мелкая это понимала, не опасаясь моего ухода.

Уже за полночь несу её в спальню на руках, а она практически засыпает на моём плече. Снимаю туфли и платье, укладывая мою прекрасную невесту на своей груди. Размеренное дыхание даёт понять, что Арина спокойна и довольна.

Мысли нескончаемым потоком роятся в голове, превращаясь в жуткую мешанину. Так много необходимо сделать до рождения мелкого. Всю неделю обдумывал возможность переезда в дом родителей, где много свободного пространства, большая территория и мама, способная помочь Арине. Наполнена страхами, даже не подозревая, что я боюсь не меньше.

Отмахивался от создания семьи, уверяя, что меня это не волнует, а когда получил ‒ растерялся, удивляясь, что именно Котёнок оказалась смыслом моего существования. Если бы она только знала, что является для меня огромной вселенной, в зеленоватой дымке глаз которой, я погибаю каждый день.

Четыре года спустя

Арина

‒ Где ты ходишь? ‒ накидываюсь на Глеба с порога.

‒ Еле нашёл эту грёбаную куклу, ‒ шипит. ‒ И что в ней такого? ‒ крутит в руках коробку, рассматривая огромного пупса.

‒ Это пупс, его можно кормить, купать, а ещё он говорит «мама» и писает.

‒ Какая гадость, ‒ Глеб кривится, отставляя подарок. ‒ Пора проинспектировать игрушки, которые мы покупаем Диане. От половины из них у меня глаз дёргается, от второй сердце останавливается.

‒ Ты стал слишком впечатлительным, Глебушка, ‒ поднимаюсь на носочки и жадно целую моего блондина.

Реакция не заставляет себя ждать, и длинные пальцы тут же пробираются под платье, сжимая ягодицы. Между нами пылает, как и четыре года назад. Я отпустила себя, перестав краснеть от похотливых желаний моего мужчины, с аналогичным рвением срываясь в острую близость. Всё ещё горим обоюдным желанием, не насытившись телами.

‒ Уже все собрались, ‒ с трудом отрываюсь от любимого хама, ‒ пошли.

‒ Может, наверх? ‒ кивает в сторону лестницы. ‒ Двадцать минут подождут.

‒ Имей совесть, Новицкий. У твоей дочери день рождения, ‒ закатываю глаза, выпутываясь из его объятий. ‒ Будь хорошим мальчиком и ночью получишь много сладенького.

‒ Обещаешь? ‒ недоверчиво прищуривается, наступая большим телом.

‒ Делай всё, что пожелаешь, ‒ провожу языком по верхней губе, намекая на любимый десерт мужа.

‒ Твою мать, Ар-р-рина, ‒ рычит, подхватывая на руки. ‒ Я разгоню весь этот балаган через полчаса и затащу тебя в спальню.

‒ Не смей, ‒ пытаюсь пригрозить, помахав перед его носом пальчиком. ‒ Договорённость в силе при условии полноценного праздника.

‒ Понял, ‒ разочарованно выдыхает, схватив куклу. ‒ Пошли. Быстрее начнём ‒ быстрее закончим.

Гости заждались, поэтому нас встречают восторженными возгласами. Сегодня нашей дочери три. Была несказанно рада появлению девочки. Именно она сделала Глеба мягче и эмоциональнее. Диана научила его видеть невидимое, угадывать настроение маленькой женщины по взмаху ресниц и едва приподнятым уголкам губ, жестам и даже интонации. Нежность, которая льётся из него, когда дочь бросается в объятия, зацеловывая, особая, доступная лишь ей. Рядом с ней он папа: заботливый, чуткий, проявляющий мягкость и бесконечное терпение.

Вот и сейчас, Диана устроилась у Глеба на коленях, перетягивая на себя всё внимание. Он не сопротивляется, с удовольствием шепчется и целует светлую макушку.

Большая семья за столом активно общается и обсуждает последние события, переключившись с Дианы на Костю и его пару ‒ Валентина. Глеб то и дело кривится, посматривая на брата, но молчит ‒ каждый вправе выбирать. Мама и папа, пройдя долгий и непростой путь, кажется, успокоились и для них всё началось с чистого листа. Даже Лев сегодня с девушкой. Надеюсь, ей есть восемнадцать, потому что она ему в дочери годится.

Мой муж терпеливо воспринимает задержавшихся гостей, не подгоняя, а когда уходит провожать родителей, я, наконец, укладываю непоседливую дочь спать.

‒ И не говори, что ты устала и не выполнишь обещание, ‒ неожиданная претензия летит в меня сразу, как только Глеб закрывает дверь спальни. ‒ Я настроен на длинную ночь, Котёнок.

‒ Не скажу, ‒ хмыкаю, стягивая по плечам платье, которое тут же падает на пол.

‒ Хочу твой язык на своём члене. Как ты умеешь, ‒ раздевается, и уже через минуту мы на равных ‒ голые и возбуждённые.

Сильные руки подхватывают, осторожно опуская на кровать. Нависает огромной глыбой, растолкав мои бёдра.

‒ Всё, что пожелаешь, Глебушка, ‒ тянется к губам, но я успеваю приложить пальчик, остановив его. ‒ Но сначала, я хочу это услышать.

‒ Что?

‒ Ты разве не помнишь, какое сегодня число?

‒ Сегодня день рождения Дианы. Что ещё я должен помнить? ‒ хаотично бегает взглядом, выискивая в закромах сознания нужную информацию.

‒ Сегодня ровно четыре года с момента, когда ты мне сказал слово на букву «л». Я не напоминала, ‒ указываю пальчиком, ‒ но сейчас хочу получить то, что мне причитается.

‒ Ты что, даже дату записала?

‒ Да, на той самой салфетке, которую ты засунул под стекло и повесил над кроватью, ‒ указываю вверх, где на стене красуется кусок бумаги в рамке. ‒ И всё-таки ты сентиментальный, ‒ довольно улыбаюсь.

‒ Нет. Это напоминание. С чего всё началось.

‒ Я жду, ‒ настойчивое требую. ‒ Хочу знать, что ты по-прежнему мой.