Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828-1921 - Уильям Эдвард Дэвид Аллен

В течение ночи с 25 на 26 декабря, когда на главном фронте начался отход войск, Сарыкамыш срочно готовился к обороне. Полковника Букретова, начальника штаба 2-й пластунской бригады, который был в этом городе проездом, назначили телефонным звонком из Месинкирта командующим всеми войсками, находившимися в нем. С тем же поездом из Карса прибыли 8 пулеметов и 100 молодых офицеров, только что закончивших кадетское училище в Тифлисе. Кроме того, Букретов обнаружил на станции семь взводов туркестанских стрелков, по одному взводу из каждого туркестанского полка, которые отсылались для обучения в тыл, после чего их должны были зачислить в 20-й полк 5-й Туркестанской бригады.

Букретов из этого зародыша полка на месте сформировал две роты. Ночью прибыл Туркестанский батальон, посланный Юденичем из Караургана. Таким образом, Букретов имел в своем распоряжении 1,5 тыс. закаленных в боях солдат, тысячу железнодорожников и тысячу бойцов ополчения, а также несколько сот волонтеров из тыловых служб.

А тем временем злосчастная 29-я дивизия Энвера неудачно начала свои действия. Несмотря на костры, которые аскеры пытались поддерживать, подбрасывая в них ветки кустарников, росших на Турнагеле, в утреннем свете турки увидели сотни замерзших насмерть товарищей, а сотни других сбежали в поисках убежища в нескольких убогих деревушках, рассыпанных по склонам гор. 29-я дивизия, которая в начале своего похода 22 декабря имела численность 8 тыс. человек, теперь едва насчитывала 4 тыс. штыков. Но она сумела сохранить 8 горных орудий.

Сарыкамыш, 28–31 декабря 1914 г.

Энвер, все еще полный оптимизма, не сомневался, что у русских в Сарыкамыше артиллерии нет. Поэтому 26-го он начал боевые действия, разместив 4 орудия на открытой позиции на опушке леса, обращенной к городу. Два орудия Мушелова, установленные на площади рядом с церковью, ответили так успешно, что три из четырех турецких орудий вскоре замолчали. То, что у русских оказалась артиллерия, стало для турок неприятным сюрпризом; они решили дождаться прибытия 17-й дивизии. Но к полудню явился всего лишь один полк, и атака, предпринятая подразделениями обеих сторон, была отбита плотным пулеметным огнем русских. Днем турки заняли Воронье Гнездо и Верхний Сарыкамыш, но прорваться в долину, где находился город, не смогли. Ихсан-паша, командующий IX корпусом, начал терять самообладание и предпочел дождаться подхода 3-й дивизии. Личный состав этой дивизии начал прибывать к вечеру, но в одном полку было столько отставших, что он насчитывал всего лишь 300 солдат. Три дивизии IX корпуса – их численность снизилась до 7 тыс. – провели ночь 25 декабря в глубоком снегу на склонах Турнагеля и Ягмурлу. А тем временем в Сарыкамыш начали прибывать первые серьезные подкрепления; вечером пришел 1-й полк запорожских казаков с батареей на конной тяге, а в течение ночи подтянулись 4 батальона 80-го Кабардинского полка.

Энвер-паша, вероятно, уже вечером 26-го понял, что его смелый план имеет мало шансов на успех. IX корпус стоял перед Сарыкамышем, но из 25 тыс. штыков с мощной горной артиллерией, с которыми он выступил неделю назад, между Бардизом и Сарыкамышем осталось лишь 10 тыс. солдат и 20 орудий. Все эти люди были измотаны борьбой со снежными заносами и морозом, голодны и деморализованы, кроме того, многие дезертировали. Но Энвер все еще рассчитывал на прибытие X корпуса и на энергичное наступление XI корпуса, который должен был помешать русским усилить свои позиции в Сарыкамыше.

Командовал X корпусом Хафиз Хакки-паша[84], темпераментом напоминавший самого Энвера, потому понятно, куда «исчез» этот корпус в течение самых опасных дней, 25 и 26 декабря. 23 декабря Хафиз Хакки захватил Ольты. На следующий день он отдал такие приказы: послать отряд в погоню за Истоминым и выдвинуться с остатками корпуса к Бардизу. Но, узнав, что части русского генерала заняли позицию на соляных копях Авчали, неподалеку от Ольты, Хафиз Хакки двинулся в их сторону по Ардаганской дороге. К 11 утра 24-го русские отошли в Пенек, где заняли позицию в ущелье настолько прочную по природе, что надеялись успешно ее оборонять. Однако в течение ночи с 24 на 25 декабря с появлением турецких патрулей неподалеку от его лагеря и с прибытием ополчения, которое едва избежало окружения аджарскими нерегулярными частями на перевале Панаскёрт, в измотанных войсках Истомина началась паника. Рано утром 25-го, уже сильно деморализованные, эти войска, чья численность снизилась до 5 тыс., начали отходить в направлении Мерденика. Здесь Истомин получил сообщение, что сильная турецкая группировка атакует отряд генерала Хенике (три батальона пластунов) под Ардаганом. Он посчитал свою бригаду на тот момент небоеспособной и ушел из Мерденика по Карской дороге, где остановился в Демиркапу (в 13 км от Мерденика). Отсюда Истомин доложил о своих неудачах в Генштаб.

Хафиз Хакки занял Пенек 25 декабря и из Косора двинул 32-ю дивизию через Коп на Бардиз. Силами 30-й и 31-й дивизий он выступил на Мерденик, откуда уже ушел Истомин. Здесь к Хакки прибыл какой-то офицер с категорическим приказом немедленно выступить со своими двумя дивизиями в район перевала Ишак-Мейдан, где он должен был соединиться с IX корпусом и пойти в наступление на Сарыкамыш. Хафиз Хакки собирался следовать в Ардаган, но приказ был достаточно ясен. Он велел одному полку удерживать перевал Агудир над Мердеником, а с остальными войсками предпринял отчаянно опасный переход через высокогорный массив Аллахуэкбер[85] (на высоте около 3 тыс. м) по направлению к деревням Вейкёй и Вашкёй.

Начальник штаба X корпуса, немецкий майор Ланге, не только верил в то, что расстояния на турецких картах указаны верно (согласно этим картам расстояние до Вейкёя составляло всего лишь 25 км, а на самом деле – 40), но и планировал завершить марш двух дивизий через эти дикие горы в течение 5 часов. В результате несчастные солдаты 30-й и 31-й дивизий, которые до этого были полны энтузиазма, потеряли одну треть своих бойцов[86] за 15 часов ужасного марша еще прежде, чем сумели достичь двух убогих деревушек – пункт их назначения.

Вечером 26-го Хафиз Хакки явился со своим штабом в Бардиз, чтобы встретиться с Энвером; 32-я дивизия X корпуса прибыла за несколько часов до него, проделав гораздо более легкий путь через Коп. Эта дивизия теперь стояла у Бардиза, надеясь защитить турецкий тыл от маневров полковника Довгирта, чьи патрули были замечены вблизи перевала Хана. Поэтому Энвер получил только один полк 17-й дивизии (теперь замененной в Бардизе на 32-ю), чтобы усилить ослабленные войска под Сарыкамышем.

Находившиеся там русские 27-го были уже значительно сильнее, чем за день до этого. Ожидалось прибытие 155-го Кубанского и 15-го Туркестанского полков. Полковник Барковский из 80-го Кабардинского полка принял на себя командование. В течение дня турки мужественно сражались, их вели в бой старшие офицеры с револьверами в руках. Верхний Сарыкамыш дважды переходил из рук в руки, и турки обосновались в Орлином Гнезде, на позиции, которая давала им возможность вести навесной огонь по сортировочной станции железной дороги. Части турецкой 28-й дивизии продвинулись до главной дороги, но вечером были выбиты оттуда только что прибывшими кубанцами. Однако в тот же день турецкие конные патрули сумели выйти на Карскую железную дорогу около станции Ново-Селим и взорвать рельсы. Этот инцидент произвел сильное впечатление на русских. Атаки 27-й дивизии на Сарыкамыш отбили, но о количестве и состоянии турецких войск русский полевой штаб ничего не знал, и в ночь с 27 на 28 декабря угроза Сарыкамышу стала казаться гораздо более сильной, чем это было на самом деле.