Саит - Валентина Кострова

— Не стоит. Я буквально одним днем. Надо проверить, как сестренка устроилась, чтобы со спокойной совестью к вам вернуться.

— А по телефону узнать, как у нее дела, не судьба? Она вроде уже большая девочка!

Плохое предчувствие гложет меня изнутри. И невозмутимое выражение лица Саита не успокаивает. Я прям чувствую, как над нашими головами сгущаются темные тучи, случится что-то плохое, как только Саит уедет. Я не фаталист. Раньше редко обращала внимания на тревоги внутри себя, сейчас часто прислушиваюсь к себе, как правило, хорошее иль плохое тут же сбывается. Сейчас я боюсь. Я не знаю из-за чего внутри меня страх, но оставаться без Саита в этой деревне мне не хочется.

— Дев, мне все равно надо вернуться в Лондон на один день. Я не вижу смысла вам ехать со мной. Ричард только устанет и будет капризничать. И, пожалуйста, давай без драмы. — Саит обхватывает мое лицо ладонями, целует в кончик носа. Потом обнимает меня за плечи, прижимает к груди. — Я вернусь, и мы обсудим, что нам делать дальше.

— То есть?

Конечно, засыпая рядом с Саитом, я задумывалась о том, что мы будем делать дальше. Я представляла себе, что уедем на Бали или вернемся в Канаду. В моем воображении мы оба работаем дистанционно, не привязаны к месту, часто путешествуем, а когда я вновь забеременею, где-то осядем. Купим дом, обустроем его и будем счастливы.

— Ты понимаешь, что мой дом в Эмиратах…

— А мой в Канаде.

— Я знаю, но мы будем жить в Эмиратах, там моя работа, моя семья.

— А в Канаде моя работа, моя семья.

— Дева!

Злится. Глаза сверкают, замечаю, как пульсирует венка на виске. Раньше не обращала внимания, при мне Саит в прошлом редко выходил из себя, а сейчас от него исходят волны ярости. Он похож на вулкан, сто лет спящий и вдруг проснулвшийся. Саит с годами стал более импульсивным и более резким в словах, в эмоциях. Еще он стал не таким гибким и лояльным, как был раньше. Хорошо, хоть не бьет, хотя…

— Когда ты вернешься сбда, мы обо всем поговорим. — Со спокойным голосом, сдерживая себя от желания устроить скандал, душу в зародыше ссору.

Мама бы мной гордилась, она считала, что я иногда бываю вспыльчивой и резкой на язык. Переживала, что в отношениях мне будет сложно. С одним парнем у меня точно никогда не будет проблем в общении: с сыном. Сейчас он только меня слушает и никогда не перебивает. Возникает физическая потребность подойти к Ричарду и обнять его, но когда малыш не в настроение, к нему тоже лучше не лезть.

— Я сейчас накрою на стол, мы поужинаем.

— Дева… — Саит берет мою руку, перебирает пальцы, потом подносит к своим губам и целует костяшки. В этот момент я тону в его глазах-океанах, забывая обо всем на свете.

— Спасибо тебе за то, что ты понимаешь… Поверь, я все вижу и ценю то, что ты для меня делаешь.

Вспышка гнева сразу же гаснет, на губах появляется улыбка. Нам тяжело. Ему тяжело уложить в своей голове мысли о нас без полной картины прошлого. Мне тяжело, потому что хочется всего и сразу, чтобы был наш персональный хэппи энд. Но мы обязательно справимся, просто нужно перетерпеть, где-то промолчать, а где-то в чем-то уступить. Работать над отношениями нужно вдвоем. Саит старается. У него криво-косо выходит, но и у меня не все гладко. Мы с ним почти в одинаковом положении, нам вместе многому предстоит учиться.

— Поможешь с ужином? Кажется, цыпленок почти готов! — веду носом, сжимая его пальцы. — На тебе нарезка, на мне все остальное.

— Слушаюсь и повинуюсь. — Саит смеется, отпускает мою руку. Я иду к столу, но чувствую его за свой спиной. Хочу всегда знать, что он стоит сзади меня, и если буду падать, то он не позволит мне упасть.

Ричард на трехколесном самокате довольно далеко от меня находится. Я машу ему рукой, призывая вернуться ко мне, но малыш игнорирует жест. Задумчиво стоит на тротуарной дорожке, рассматривает большой черный джип, стоящий на проезжей части. Почему-то при виде этой машины у меня учащается сердцебиение.

Поправив на плече сумку, в которой собраны необходимые вещи для прогулки с ребенком, торопливо направляюсь к сыну, поглядывая на джип. Тонированные черные окна, блестящие черные бока — автомобиль похож на устрашающего хищника. И как жертва, за которой следят, у меня срабатывает инстинкт удрать.

Хватаю одной рукой Ричарда, второй — самокат, но сын упирается и готов закатить мне истерику. Подхватываю его под мышки, он дергает ногами, вырывается, начинает громко возмущаться, привлекая внимание прохожих. Плевать. Пусть думаю, что хотят, главное уйти отсюда подальше, а лучше бегом домой. К счастью, нам пройти нужно всего лишь пару домов и свернуть за угол.

— Дева!

Слышу за спиной голос, от которого у меня подгибаются ноги, замедляю шаг. Я не верю своим ушам, но оглядываться не хочу. Боюсь. Физически боюсь. У меня пот выступает на лбу, сбивается дыхание. Прибавляю шаг, но Ричард заходится в истошном крике, вынуждая меня вообще остановиться.

Ставлю сына на ноги, поправляю на нем одежду, вытираю слезы. Понимаю, что бежать сейчас нет смысла, поэтому готовлюсь достойно встретиться с человеком, который сыграл не последнюю роль в моей жизни.

Выпрямляюсь, держу Рича за руку, поворачиваюсь к подошедшему мужчине и пытаюсь справиться с первым шоком. Правая сторона лица обезображена. От самого виска до уголка губ тянется уродливый шрам. Зрелище ужасное. Я не могу отвести глаза в сторону, продолжая разглядывать его лицо.

— Здравствуй, Дева. — Поймав мой потрясенный взгляд, мужчина здоровается. Я машинально киваю головой и с трудом заставляю себя смотреть ему в глаза.

— Рад тебя видеть. Давно хотел повидаться. — Его губы трогает издевательская улыбка, а шрам словно оживает на секунду. — Нравится? — поворачивает голову, притрагивается указательным пальцем к уголку губ, где заканчивается шрам. Или начинается. Много вопросов возникает в голове.

Кто это сделал? Почти сразу же возникает догадка, но мне с трудом верится. Точнее я совсем не верю, потому что в моем мире таких людей нет, жаждущих изуродовать другого человека в отместку.

За что с ним так поступили? Тут долго думать не приходится. Месть.

— Здравствуй, Омар. Давно не виделись. — Я пытаюсь говорить твердо и ровно, но голос садится, как только мужчина устремляет на меня насмешливый взгляд.

— Как жизнь молодая? Смотрю, сын появился. — Омар переключает внимание с меня на Ричарда, который с насупленными бровями смотрит на него. Я заслоняю сына собой, готовясь защищать ребенка в любой момент.

— Какими судьбами ты в Англии? Один или с Мадиной? — вопрос о сестре вызывает у Омара гримасу отвращения. Кажется, семейная жизнь у парочки не заладилась.

— На чай пригласишь?

— И не подумаю.

— Хорошо.