Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

– Извините, – сказал я, сам удивляясь своему спокойному тону, – но, кажется, уроки уже вот-вот начнутся.

Она сделала пару шагов ко мне, и теперь мы стояли лицом к лицу.

– Дело вот в чем, мистер Тейт. У меня есть несколько вопросов, а вы можете на них ответить. Либо вы едете со мной, либо я звоню вашему брату-адвокату, и мы вместе ждем его здесь. Так или иначе, мы с вами сегодня побеседуем, и что-то мне подсказывает, что вы предпочтете сделать это без эскорта.

Она улыбалась, и от этой улыбки меня пробрало холодом до костей. Я пытался придумать, как отделаться от нее, как сбежать, потому что был уверен – если я поеду с ней, то уже не вернусь. Но мозг как будто одеревенел. Делать было нечего. Я молча кивнул и уселся на заднее сиденье ее машины.

* * *

Моралес отвезла меня в Лос-Анджелесское отделение ФБР, и там, в знакомом кабинете для допросов, нас встретил агент Линч. Моралес предложила мне стакан воды.

– Нет, спасибо, – сказал я.

Моралес улыбнулась и раскрыла перед собой папку.

– Дело вот в чем…

– А это законно – допрашивать меня без законного представителя? – спросил я.

– Совершенно законно, поскольку ты не арестован, – сказала Моралес, – и к тому же это правило касается только несовершеннолетних.

– Мне шестнадцать, – сказал я.

– Ну конечно, – сказала она, и страх стал раздуваться у меня внутри, как воздушный шар. – Вот что, молодой человек. Я знаю, что ты не Дэнни Тейт. И Линч знает. И держу пари, большинство из тех, с кем ты имел дело после того как сюда попал, тоже знают.

Николаса она не назвала. Если бы это он все рассказал, она бы сразу ткнула мне этим в лицо – что мой так называемый брат на меня настучал. Значит, Николас меня не выдал, и даже в такой момент это немного придало мне сил.

– Вы ошибаетесь, – сказал я.

– Как звали твою учительницу в третьем классе? С какой девочкой ты в первый раз поцеловался?

– У меня многое не сохранилось в памяти из того, что было до похищения. Травма…

– Какая у тебя любимая книга? Какого цвета обои в доме твоего дедушки? Где отмечали твой день рождения, когда тебе исполнилось девять лет? – продолжала Моралес. – Ты не можешь ответить ни на один из этих вопросов, потому что ты не Дэниел Тейт. Могу поспорить, ты понятия не имел, кто такой Дэниел Тейт, пока не решил назваться его именем, иначе бы ты хоть подготовился получше.

– Это не…

– Хочешь, кое-что покажу? – Она достала из своей папки лист бумаги и положила передо мной. Вверху стояло название какой-то лаборатории, а дальше шел длинный ряд непонятных цифр. Моралес указала на строчку внизу:

«Вероятность родства: < 0,0067 %».

– Это тест ДНК, для которого мы взяли образцы у тебя и Николаса Тейта, – сказала она.

Шар, надувавшийся у меня в животе, болезненно сжался, стал тугим и горячим, и рот наполнился какой-то горечью.

– Мы не давали вам образцы, – сказал я.

– Нет, но вы оба пили воду за обедом в тот день, когда я заезжала к тебе в школу, – сказала она с этой своей жуткой невозмутимой улыбкой. Ей все это доставляло удовольствие.

– Вы не имели права…

– Ты оставил образец ДНК в свободном доступе. Все совершенно законно.

– Значит, вы перепутали бутылки в мусорном ведре.

– Возможно, – согласилась она. – Возможно, все это какая-то ужасная ошибка. Может быть, мы с Линчем несправедливы к тебе, и ты на самом деле то чудесное явление, каким тебя считают. Неопровержимых улик у нас нет.

– Вот именно, – сказал я. – Так что я, пожалуй, пойду.

– Ладно, – сказала она.

– Ладно?

– Конечно, но только после того, как скажешь мне, – она достала из папки еще один лист бумаги, – кто это такой?

Она придвинула ко мне фотокопию. Изображение было маленькое, помещалось в уголке страницы. На фото был мальчик со щербатой улыбкой, с детской бейсбольной битой, а внизу жирным шрифтом было напечатано его имя.

* * *

Все было кончено.

* * *

Моралес, даже не заметив, что мир только что рухнул, продолжала:

– Это нашли в твоем шкафчике, когда в школе проводили рейд по поиску наркотиков, а мы по чистой случайности оказались там именно в этот день. – Всего за несколько часов до того, как я, напуганный ее визитом, забрал эту фотографию домой, решив, что хранить ее в школе стало небезопасно. – Что ж, фамилия довольно распространенная, придется повозиться, пока я проверю всех ребят в Канаде, которых так зовут, но хочешь, поспорим, что я это сделаю и в конце концов его найду?

Я еле держался, чтобы не опускать голову, и мой голос даже мне самому показался тихим и слабым.

– Чего вы хотите?

Она улыбнулась.

– Посадить тебя в тюрьму.

– У вас на меня ничего нет, – сказал я. – Какая-то фотография и бутылка с водой, тем более что вы даже не докажете, что она моя.

– Это верно, – сказала она. – Пока что у меня нет ничего. Но минут через десять будет официальный ордер на проведение теста ДНК.

Может быть, она и блефовала, но вряд ли. Как только они получат мою ДНК, игре конец.

У меня осталась всего одна карта. Если я сумею ее разыграть.

Моралес нужен не я – подумаешь, какой-то мелкий жулик. Ей нужен триумф в этом деле, которое висит на ней уже шесть лет. Она меня отпустит, если я сдам ей крупную рыбу, за которой она охотится: убийцу Дэнни. Патрика. Я не мог привести ей бронебойных доказательств того, что Патрик убил Дэнни, но мог навести ее на след. До сих пор она не раскрыла это дело по единственной причине: все эти годы она отслеживала события не того дня, когда это произошло. Как только она узнает, что Дэнни умер в пятницу днем, а не в субботу вечером, она найдет и улики – распечатки звонков, записи камер наблюдения у ворот в Хидден-Хиллз, еще что-нибудь, – которые помогут выяснить, что же случилось на самом деле.

Нужно просто сказать правду.

Я старался убедить себя, что так будет правильно. Что Дэнни заслуживает, чтобы о его судьбе узнали и привлекли убийцу к ответственности.

Но я понимал: если я это сделаю, то сделаю вовсе не потому, что меня волнует Дэниел Тейт, а только чтобы спасти собственную шкуру. Если я все расскажу агенту Моралес, то снова окажусь тем, кем меня давно приучили себя считать.

– Вам не я нужен, – сказал я, с каждым словом ненавидя себя все больше. – Вы хотите знать то, что я знаю.

Моралес вскинула голову.

– А именно?

– Вы предоставляете мне неограниченный иммунитет от преследования и отпускаете, – сказал я, – а я сдаю вам убийцу Дэнни.