Возрожденный Дракон - Роберт Джордан

Мэт про себя выкрикнул ругательство. Ему казалось, будто болезнь делает человека невидимым для женщин ровно до той минуты, когда они сами вдруг захотят его увидеть, заговорить с ним. И вдобавок ведут себя так, словно ты стал младше лет на десять, если не больше. Найнив, и мать Мэта, и сестры его, и Престол Амерлин — все поступают совершенно одинаково.

— Я вовсе не голоден! — провозгласил он. — Я чувствую себя просто великолепно! Только позвольте мне натянуть на себя одежду, и я вам докажу, насколько сногсшибательно я себя чувствую! Я удалюсь из здешних мест прежде, чем вы успеете это заметить! — Обе женщины теперь воззрились на него во все глаза. Прочистив горло кашлем, Мэт продолжал свое выступление: — У… Угм… Мать!

— Ты пообедал за пятерых добрых воинов, — проговорила Амерлин, усмехнувшись, — и будешь каждый день есть столько же по три-четыре раза, много дней подряд, а иначе ты просто умрешь с голоду. Ты только что Исцелился от связи своей со злом, которое убило всех мужчин, и женщин, и малых детей в Аридоле, и зло это не ослабло нисколько за почти две тысячи лет ожидания, ожидания, когда ты подцепишь эту заразу. И ты должен был погибнуть так же запросто и скоро, как погибли все. Исцелить тебя было не так просто, как можно выдернуть рыбью кость, вонзенную тебе в палец, мальчик мой. Мы сами, стараясь спасти, едва не убили тебя.

— Нет, я есть не хочу! — настаивал Мэт, будто ни слова не услышав. Но в животе у него раздалось громкое урчание, словно нарочно уличая его во лжи.

— Увидев твое лицо в первый раз, — проговорила Амерлин, — я сразу же вычислила твой характер. Тогда-то я и поняла: ты рванешься прочь, совсем как перепуганный пекан-рыболов, стоит только у тебя появиться малейшему подозрению, что тебя хотят задержать насильно. Поэтому я и приняла меры предосторожности.

Мэт посматривал на обеих женщин с опаской.

— Какие такие меры? — переспросил Мэт. Женщины ответили на его взгляд молчаливой невозмутимостью. Он чувствовал такие уколы, будто их взгляды пришпиливают его к постели невидимыми булавками.

— Имя твое и описание внешности сообщены всем стражникам, несущим караул на мостах, — оповестила Мэта Амерлин. — Все начальники доков тоже в курсе дела. Силой удерживать тебя в стенах Башни я не стану, но Тар Валон ты не покинешь, пока не станешь здоров. Попытаешься укрыться где-нибудь в городе — ну что ж, в конечном итоге голод возвратит тебя обратно, в Башню, но если и голод не заставит тебя вернуться, мы сами разыщем тебя прежде, чем ты умрешь от недоедания.

— Почему вы решили задержать меня здесь на таких жестких условиях? — Мэт требовал ответа. Одновременно он как бы слышал голос Селин. Они хотят тебя использовать. — И что вам за дело, в конце концов, если мне придется немного поголодать? Я и сам в состоянии позаботиться о себе!

Амерлин коротко рассмеялась, ситуация ее явно слегка забавляла.

— Рассчитываешь прожить на две серебряные марки и горсточку медяшек, сын мой? Твои игральные косточки в таком случае обязаны оказаться самыми удачливыми на свете, чтобы ты заработал себе хотя бы на несколько дней жизни — при твоем-то аппетите! Мы Исцеляем людей вовсе не для того, чтобы они умирали, когда им еще требуются забота и уход. Зачем же нам пускать прахом все наши труды? Тебе к тому же Исцеление может понадобиться вновь в ближайшие деньки…

— Снова? Опять двадцать пять! Вы же только что сами сказали: я уже Исцелен! Зачем же опять это нужно?!

— Сын мой! — с улыбкою вновь обратилась к нему Амерлин. — Известный тебе кинжал был при тебе долгие месяцы. Я верю, мы извлекли из тебя все следы его до единого, но ежели мы пропустили самое крохотное пятнышко, оставленное им в тебе, оно все еще может оказаться для тебя фатальным! Кто знает, какое влияние на тебя оказало долгое обладание кинжалом и как длительно будет оно продолжаться? Пройдет полгода с этого дня, а может быть, целый год — и тебе вдруг понадобится, чтоб под рукой была Айз Седай, готовая тебя вновь Исцелить.

— Так вы хотите запереть меня здесь на целый год? — Свое замешательство Мэт поспешил выразить весьма громким голосом.

Пристально глядя на него, Лиане стала переминаться с ноги на ногу, но лицо Амерлин по-прежнему не утратило своего спокойствия.

— Возможно, и не столь долго, сын мой. Но все же достаточно надолго, чтобы не осталось никаких сомнений. Вероятно, тебе самому того же хочется. Неужели ты бы отплыл на лодке, не будучи уверен, что она как следует проконопачена, а обшивку не проела гниль?

— Не знаю я этих тонкостей, с лодками я дела особого не имел, — пробормотал Мэт. Ему уже не совсем верилось в собственную правоту. С другой стороны, хотя Айз Седай и не лгали, а соблюдали обычай правдивой речи, но для него слишком часто в их пояснениях звучали слова «могло бы быть» и «быть может». — Но я уже очень давно исчез из дому, мать! Мой папа и матушка уверены, быть может, будто меня уже и на свете нет!

— Хочешь написать им письмо? — спросила Амерлин. — Я прослежу, чтобы оно дошло до Эмондова Луга.

Мэт подождал, но больше ничего не прозвучало.

— Спасибо, мать. — Мэт выжал из себя слабый смешок. — Вообще-то я немного удивлен: отчего это мой отец не приехал хотя бы взглянуть на меня? Уж он-то обязательно должен был приехать! — Мэт не стал бы убеждать кого-то в точности своих наблюдений, но ему и впрямь показалось, будто Амерлин, перед тем как ему ответить, помедлила в некотором сомнении.

— Он приезжал, — проговорила она. — С ним беседовала Лиане.

— Тогда мы не знали, — немедленно вмешалась в разговор Хранительница, — где ты находился, Мэт! Так я ему и сказала, вот он и отбыл, не дожидаясь, пока снег завалит пути. А чтобы дорога до дома оказалась для путника полегче, я дала ему немного золота.

— Без сомнения, — добавила Амерлин, — в этакой неувязке он будет страшно рад твоему письму, Мэт. И матушка твоя, разумеется, тоже обрадуется. Как только напишешь письмо, отдай его мне, я сама побеспокоюсь о том, чтобы оно дошло до адресата.

Ну что ж, и об отце его они сказали правду. И все же Мэту оставалось спросить их еще кое о ком. А вот про отца Ранда они ни словом не обмолвились! Может, просто-напросто не догадались, насколько меня это интересует, а вернее всего, потому что… Нет, не знаю я почему, да спалит меня Свет! С этими Айз Седай — кто может вызнать хоть что-то во всех подробностях?

— Но я путешествовал не в одиночестве, мать, а с другом. С Рандом ал'Тором. Вы его, конечно же, помните. Вы мне, думаю, скажете, здоров ли он, да? Держу пари, его па так же беспокоится о своем сыне, как и мой!

— Насколько мне известно, — отвечала Амерлин бестревожно, — твой друг здоров, но о каких подробностях его жизни могу я говорить? Видела я его лишь единожды, тогда же, когда и с тобой впервые я встретилась. Было это в Фал Дара. — Она обратилась к Хранительнице: — Думаю, нашему Исцеленному не повредит небольшой ломтик пирога, Лиане. И нужно чем-нибудь промочить горло, если уж он завел все эти разговоры. Не побеспокоиться ли ты о том, чтобы все это было ему принесено?