Вивьен Вествуд - Вивьен Вествуд

«Я понимала, какое впечатление производят мои коллекции. Это было видно! Но я никогда не рассчитывала на какое-то особое признание дома. Бульварная пресса, в отличие от солидных модных изданий, по-прежнему с интересом следила за мной». В 1990-х Вивьен стала одним из модельеров, привлекавших больше всего зрителей на Неделе моды в Париже. К моменту создания коллекций «Café Society» («Завсегдатаи кафе») и «Storm in а Teacup» («Буря в стакане воды») у Вивьен начала формироваться клиентура со всего мира – покупатели, коллекционеры и модники. В мире моды все стали сходить по ней с ума.

«Каждый хотел попасть на ее показ», – вспоминает Бригитт. «Творилось нечто невообразимое, – говорит Роберт Пиннок, который трудился за кулисами, – что-то безумное и опасное: будто все хотели заполучить кусочек Вивьен. Будто она была эпицентром моды, и каждый напряженно выжидал, что она придумает дальше. На улице происходили беспорядки. Почти в буквальном смысле. Мы работали внутри, но слышали, как с улицы доносится гул толпы. Полиция сдерживала людей, пытавшихся пробиться внутрь». В то же время благодаря неотступному интересу публики и своей скандальной славе Вивьен начала работать с мировыми супермоделями, и это привлекло к ней еще больше внимания, начался еще больший ажиотаж вокруг ее творений. В этом большую роль сыграл Сэм Макнайт, знаменитый во всем мире парикмахер, работающий с моделями. Давний поклонник и друг Вивьен, он познакомил ее с Линдой Евангелистой и Наоми Кэмпбелл, причем они согласились участвовать в ее показах за гораздо меньший гонорар, чем обычно. Вместе с Сарой Стокбридж, Джерри Холл и многими другими они по-новому, с сексуальной и творческой свободой, демонстрировали работы Вивьен. «В основном модели зарабатывают деньги на рекламе, – объясняет Бригитт, – но рекламные контракты ты заключаешь, только если ты сексуальна, а сексуальнее показов Вивьен ничего не могло быть».

Джерри Холл на показе коллекции «Буря в стакане воды»

Так что к середине 90-х – времени «Англомании», «Завсегдатаев кафе», «О свободе», «Бури в стакане воды» – Вивьен оказалась самым востребованным модельером в мире, а ее одежду, которую носили женщины, чьи фото чаще всего появлялись на страницах глянцевых журналов, стали узнавать миллионы. Неудивительно, что британская пресса была все так же враждебно к ней настроена, используя показы Вивьен, чтобы оправдывать свою лень и филистерство или чтобы продать побольше газет со статьями о сосках Кейт Мосс. Над моделями Вивьен смеялись. Зато иностранная пресса очень уважительно и доброжелательно отзывалась о творчестве Вивьен, а это в мире моды значило гораздо больше. «Как говорил Оскар Уайльд, – цитирует писателя Вивьен, – во Франции каждый буржуа мечтает быть художником, тогда как в Англии каждый художник хочет стать буржуа. В то время английскую прессу интересовала только Шанель. Потом появилось кабельное телевидение, а затем и Интернет, и показы мод в 90-х стали транслировать повсюду, и я стала звездой экрана». В итоге британская пресса и вместе с ней британская индустрия моды просто не могли больше закрывать глаза на творчество Вивьен.

В октябре 1993 года Джин Прессман из нью-йоркского «Barneys» снова выразил уверенность в коммерческом успехе Вивьен. «В нем миллион идей, – отозвался он о показе ее коллекции «Завсегдатаи кафе» в Париже, – и мы все их продадим». В тот сезон число заказов из магазинов в Германии было в десять раз больше, чем за год до этого. «Littlewoods» и «Trois Suisse», французская компания, выпускающая каталоги, опубликовали коллекции Вествуд (а это было еще до эры онлайн-покупок). Неожиданно Вивьен удалось заключить контракт с изготовителем сумок «Braccialini», часовая компания «Swatch» создала первые дизайнерские часы с логотипом Вивьен, а японская торговая компания «Itochu» подписала с ней лицензионное соглашение. Фирма «Liberty of London» просила разрешения шить для Вивьен свадебные платья, а «Tames & Hudson» хотела выпустить шикарное настольное иллюстрированное издание с ее работами. После парижского показа редакторы журнала «Marie Claire» всего за несколько часов организовали фотосессию для обложки, а Жан-Поль Готье, как говорят, «бился в экстазе». Среди участвовавших в показе супермоделей были Наоми, Линда, Синди и Кейт – и, говорят, вместо платы за работу они взяли наряды с показа, предполагая, что в итоге они будут стоить дороже. Роберт Пиннок отмечал, что после парижского показа уверенность компании и самой Вивьен в своей работе возросла. «К середине 1990-х компания стала получать доход, – отмечал он, – ощутимый доход. У нас были самые большие продажи билетов на парижские показы, супермодели – Линда, Наоми. На самом деле до тех пор я никогда особенно не интересовался модой, но мне и многим другим людям творчество Вивьен вдруг стало казаться осмысленным, подчеркивающим красоту женщины. У Вивьен это отлично получалось. Даже для меня, выросшего в мире моды, ее модели стали откровением. Мы ощущали подъем. Люди буквально ахали от изумления. И мы знали, что у нее все идет очень-очень хорошо… Но при этом по-прежнему приходилось брать Карло в тиски, чтобы выбить из него денег: нам все еще платили одеждой!»

Вивьен в боа из перьев и Андреас вечером после показа коллекции «Англомания», на котором Наоми споткнулась в туфлях на платформе и упала

В середине 90-х Вивьен, выражаясь языком пиара, «поймала момент». Такой результат дали все ее предыдущее творчество, плюс влияние Андреаса, плюс внимание мировой прессы. Кроме того, внесли свою лепту интерес покупателей из Японии и деловая хватка Карло Д’Амарио. «Конечно, мы все, кто работал с ней, испытывали эмоциональный подъем, – рассказывает Бригитт, – мы работали день и ночь и даже продавали одежду, заключали контракты на следующий день после парижского показа – принимали во всем активное участие».

«Карло удалось заключить контракт с Альберто Бьяни в Италии, – вспоминает Вивьен, – а потом он переключился на то, что мы делали здесь, в Лондоне. Джо перестал работать на меня, потому что он считал, что Карло слишком властный. Меня это очень расстроило – на самом деле, когда мне пришлось выбирать между Джо и Карло, это был худший день в моей жизни. Вот к чему все привело. Но я надеялась, что для Джо так будет лучше, и в конечном итоге так и получилось, потому что он ушел и основал «Agent Provocateur», а еще потому, что он был таким молодым и смышленым. Но я сделала этот выбор и ради Карло. Я не могла иначе. Потому что он очень многим ради меня пожертвовал».

«Вскоре после этого, – продолжает Бригитт, – за маркетинг стал отвечать Кристофер ди Пьетро, так что нам больше не пришлось самим заниматься продажами, и нам стало легче. Мы начали ощущать, что занимаемся настоящим бизнесом. Но таким, который был основан на искренней любви к делу». Времена были очень веселые, но и очень напряженные. «В 90-х каждый сезон оборот компании возрастал в два-три раза, сумасшествие какое-то».

Вивьен и так наслаждалась попутным ветром, подаренным ей прессой, когда представленная в Париже коллекция «Anglomania» («Англомания») 1993 года вошла в историю моды, подарив ей, пожалуй, самый цитируемый эпизод с подиумного показа. Наоми Кэмпбелл в высоких туфлях на платформе от Вивьен споткнулась и упала – и это происшествие сразу же попало на первые страницы изданий по всему миру. Имя Вивьен тут же стало известно всем и каждому. «Боже мой, – хихикает Наоми, отвечая на мой вопрос, – как же мне было стыдно! Я подумала: я подвела Вивьен. Но вообще-то, рухнув на пол, я сказала себе: «Ну, упала. И что с того? Соберись, такое случается. И иди дальше». И все шло нормально, пока я не попала за кулисы, а там – боже мой! – там все хохотали. И Вивьен тоже. Всем было ужасно смешно. Нельзя слишком серьезно относиться к жизни или к моде. Да, и вот еще что: кое-кто из модельеров – не буду называть имен – подумали, что я упала нарочно, и сейчас я хочу заявить, что это полная чепуха. Потом они просили меня упасть и на их показах, чтобы привлечь внимание прессы! Потому что внимания было невероятно много: о моем падении узнал весь мир». «За кулисами, – вспоминает Роберт Пиннок, – Вивьен была так счастлива, такой я никогда ее не видел. Думаю, все моментально поняли, что это происшествие тут же обеспечит нам первые полосы газет по всему миру. Так оно и случилось».