Золотые пилигримы - Остап Иванович Стужев

«Вдова, дети».

«Хорошо, отправляйте».

Мужчины пожали друг другу руки, вложив в этот жест максимум солидарности и уважения к интересам правящей бюрократии.

В своем кабинете Низовцев еще раз осмотрел все ящики и шкафы в поисках нечаянно забытых улик и бумаг, способных бросить на него хоть малую тень подозрений, затем соорудил из стульев подобие лежанки, запер дверь и заснул, укрывшись собственным пальто. Необходимость искать дурачка, на которого в дальнейшем можно все списать, со смертью Хайруллина отпала сама собой. В порядочности Ганса Гофмана, обаятельного немца, занимавшегося маршрутизацией и оптимизацией таких сделок с помощью офшорных схем, сомнений у него не возникало. Ему, Фишеру и Траутвайну он собирался позвонить позже, часов в одиннадцать утра, когда московская элита, сладко и вдоволь отоспавшись, балует себя чашечкой кофе и легким завтраком.

* * *

— Заснул? — спросил Фишер у Яна, войдя в переговорную комнату, где оставил их вдвоем несколькими минутами раньше.

— Жители России очень доверчивы, — усмехнулся тот, держа в открытой ладони несколько полупрозрачных кристалликов того же препарата, что сам Магер несколько часов назад добавил в рюмку Хайруллина.

— Он собирается поделиться с нами бриллиантами? — сказал Фишер, в свою очередь показывая Яну электронный девайс с похищенной информацией.

— Выйдем на свежий воздух, мне становится душно, — предложил литовец.

Все шло как по маслу, и такое везенье невольно стало его настораживать.

— Так что с камнями? — повторил вопрос Фишер, как только они оказались во внутреннем дворике.

— Я задал ему вопрос, но он не договороспособный. Пусть проспится. После того как его подельник утащил у него из тайника большую часть куша, наш новый друг сильно сдал.

— Дерьмо, — только и промолвил в ответ американец.

— Куда ты дел мисс Иванову? — недоверчиво спросил его Ян.

— Она летит в Майами сегодня утром.

— Как я понимаю, не одна?

— Да, я лечу с ней. Как я и предупреждал, для меня главное — служба. Вот это, — Фишер достал из кармана электронный девайс, прежде чем продолжить говорить, — это сейчас для меня важнее личных интересов.

— А сделка?

— Здесь остаетесь вы с Траутвайном, — пожимая плечами, ответил ему Фишер.

— Хорошо, но надо согласовать изменения планов с Джеком, — цепляясь за последнюю соломинку, попробовал возразить ему Ян.

— Все согласовано, приятель. Я привезу секреты оборонки, а ты тащи диаманты и кеш, — довольный собой, произнес Фишер.

Не заезжая в отель, он вызвал такси и уехал в аэропорт. Оставшемуся одному Яну пришлось как-то устраиваться на ночь здесь же, у немцев. Бросить человека, который когда-то ему помог, он не мог при всем своем цинизме. Эскапада, предпринятая его напарником, не столько разозлила, сколько успокоила. Проблемы начались, а значит, все не выходило за привычные рамки. Немного опасаясь реакции Магера на исчезновение его спутницы, Ян придумал для всех более или менее правдоподобную версию, щадящую мужское самолюбие. История Троянской войны, начавшейся с безобидной прогулки по морю с чужой женой, была ему известна достаточно хорошо.

* * *

Похороны Ильяса Валентиновича Хайруллина состоялись только на пятый день. Медики никак не могли определить точную причину его смерти, и по корпорации поползли нехорошие слухи. Временным исполнителем назначили никому не известного молодого человека из министерства, вся империя готовилась к серьезным чисткам. Земцов, приехавший на кладбище в сопровождении охраны, следовавшей за его лимузином в черном микроавтобусе, постоял в стороне, не выделяя своим вниманием никого из присутствующих. Украдкой наблюдая за Гангарт, он чувствовал, как желчь разливается по его внутренностям. Ему даже стало хорошо от сознания доступности для него таких сильных переживаний.

«Вот кто ответит за пропавшие из казны миллионы», — подумал он, глядя, как Лена вместе с остальными кладет на свежий могильный холмик надломленные гвоздики.

Близились новогодние праздники, и у вельможи не было отбоя от ходоков и дарителей. И дома, и на службе кабинеты были завалены бутылками виски и коньяка. Михей после снятой с него опалы из кожи вон лез, стараясь угодить, и привез бутылку «Макаллана» стоимостью больше пятидесяти тысяч евро. Земцов, как обычно настроенный на молодых, свежих девчушек, не сильно порадовался такому подношению. В его ментальности выпивка имела смысл только в обществе прекрасных дам, да и то в весьма модерированных количествах, а дамы предпочитали более современные средства погружения в атмосферу праздника. Одним словом, Михей потратился зря и ничего не заслужил, кроме снисходительной реплики о своей расточительности. Впрочем, на одной из рабочих встреч с Самсоновым Виктор Павлович снизошел до упоминания этого решалы.

— Оставь ему прежний ценник и отрабатывай его вопросы в приоритетном порядке, — сказал он.

— Добро, — коротко ответил Сергей.

Ему было не очень понятно, с какого края возник вопрос по вечно суетящемуся, назойливому человеку, от которого всегда было больше проблем, чем реальной пользы. Все это просто прибавляло ему забот, когда он и так, несмотря на царившую в городе предпраздничную атмосферу, не мог уделить своей собственной семье ни одной минуты. Именно на эти последние декабрьские дни традиционно приходилось наибольшее количество опрокидываний на операциях по обналу. Хозяева и руководители малого и среднего бизнеса прилагали все усилия в надежде порадовать своих рабочих и служащих новогодними выплатами. Непосильное для них налоговое бремя компенсировалось вполне либеральной политикой, позволявшей, заплатив от пяти до девяти процентов, получить в банке очищенный, нигде не учитываемый кеш. В обычные месяцы, когда все спокойно могли ждать своей очереди и цена на площадках за наличные стабильно держалась на приемлемом уровне, все игроки соблюдали осторожность. Конец года менял все. Консолидированные десятки миллионов исчезали вместе с инкассаторами, и вернуть их никто не надеялся.

Скоропостижная кончина Хайруллина смешала Низовцеву все карты. Иди все своим чередом, ему в голову не пришло бы отправлять деньги так поспешно. Лавируя между своим руководством, Гофманом, банкиром и остальными, он планировал дотянуть с этим до конца новогодних каникул, погружавших всю страну в подобие летаргического сна. После вчерашних консультаций в банке Низовцев откровенно не знал, как ему дальше выкручиваться. Прошло больше восьми дней с того утреннего часа, как вся сумма ушла первым рейсом по согласованной с финансовым директором схеме. Низовцева никто не торопил с расчетами, но он прекрасно знал о настроениях в клане финансиста. Эти люди никогда не приходили с расспросами второй раз к тем, с кем они ударили по рукам. Вчера он попросил у банкира аванс, надеясь этими деньгами рассчитаться с финансовым директором, и тот обещал подумать.

Сергей, слушавший их беседу в соседнем кабинете, зашел к управляющему сразу после отъезда Низовцева.

— Чего ты тянешь? — спросил он.

Мужчина, сидевший за огромным письменным