Оно. Воссоединение - Стивен Кинг

– Да. Я ду-умаю, э-это п-правда. Г-г-глупо, но правда. А ты, Ри-и-ичи?

Ричи кивнул.

– Да. Мне противно в это верить, если вы понимаете, о чем я, но, пожалуй, я верю. Помните, что он сказал насчет языка птицы?

Билл и Бен кивнули. Оранжевые вздутия на нем.

– Это фирменный знак, – продолжил Ричи. – Как у любого злодея из комиксов. Лекса Лютора или Джокера, кого ни возьми. Эта тварь всегда оставляет свою метку.

Билл задумчиво кивнул. Все равно что злодей из комиксов. Потому что они так воспринимали это чудовище? Так о нем думали? Да, возможно. Детский лепет, но создавалось ощущение, что эта тварь на детском лепете и расцветала.

Они перешли улицу.

– Я с-с-спросил С – С-Стэна, с-слышал ли о-он о-о-о та-акой п-птице. Н-не о-обязательно та-акой бо-ольшой, к-как э-эта, н-но п-просто на-а…

– Настоящей? – подсказал Ричи.

Билл кивнул.

– О-он с-сказал, ч-что, во‐озможно, та-акая п-птица мо-ожет б-быть в Ю-Южной А-Америке и-или в А-А-Африке, но то-олько н-не з-здесь.

– Так он в нее не поверил? – спросил Бен.

– О-он по-оверил, – ответил Билл. А потом рассказал им о том, что предположил Стэн, когда Билл провожал его к тому месту, где Стэн оставил велосипед. Идея Стэна состояла в следующем: никто из них не мог увидеть эту птицу, пока Майк не рассказал свою историю. Что-то еще – возможно, но не эту птицу, потому что она была личным монстром Майка Хэнлона. А теперь… теперь эта птица стала собственностью всего Клуба неудачников, так? По разумению Стэна, она могла выглядеть по-разному: вороной для Билла, ястребом для Ричи, золотистым орлом для Беверли, но теперь Оно могло быть птицей для них всех. Билл сказал Стэну, что теперь, если исходить из его идеи, любой из них мог увидеть прокаженного, мумию, а то и мертвых мальчиков.

«Это означает, что мы должны достаточно скоро перейти к делу, если хотим что-то предпринять, – ответил Стэн. – Оно знает…»

«Ч-что? – резко спросил Билл. – В-все, ч-что м-мы з-знаем?»

«Чел, если Оно это знает, нам крышка, – ответил Стэн. – Но, будь уверен, Оно знает, что мы знаем об Оно, и я думаю, Оно попытается нас кокнуть. Ты все еще думаешь о нашем вчерашнем разговоре?»

«Да».

«Мне хотелось бы пойти с тобой».

«Б-Бен и Ри-и-ичи по-пойдут. Бен действительно у-умный, и Ри-и-ичи тоже, когда не ду-урачится».

Они уже подошли к библиотеке, когда Ричи спросил Билла, зачем, собственно, они сюда пришли. Билл им рассказал, говорил медленно, чтобы не так сильно заикаться. Идея вертелась у него в голове последние две недели, но обрела конкретные очертания только благодаря рассказу Майка о птице.

Что ты делаешь, если хочешь избавиться от птицы?

Ты в нее стреляешь и убиваешь ее.

Что ты делаешь, если хочешь избавиться от монстра? Фильмы предполагают, что его можно убить, выстрелив серебряной пулей.

Бен и Ричи слушали с должным уважением. Потом Ричи спросил:

– И где ты возьмешь серебряную пулю, Большой Билл? Закажешь по почте?

– К-как с-смешно. Мы должны с-сделать ее.

– Как?

– Я думаю, для того мы и пришли в библиотеку, – ответил на вопрос Ричи Бен. Ричи кивнул и сдвинул очки вверх. Билл подумал, что в глазах за очками, помимо ума и интереса, читается сомнение. Он и сам сомневался. Но по крайней мере дурачиться Ричи определенно не собирался, а это уже шаг в нужную сторону.

– Ты думаешь об отцовском «вальтере»? – спросил Ричи. – Том самом, что мы брали на Нейболт-стрит?

– Да, – кивнул Билл.

– Даже если мы сможем отлить серебряные пули, где мы возьмем серебро? – спросил Ричи.

– Позвольте мне позаботиться об этом, – спокойно ответил ему Бен.

– Что ж… хорошо, – пожал плечами Ричи. – Мы позволим Стогу позаботиться об этом. А что потом? Опять Нейболт-стрит?

Билл кивнул:

– О-опять Не-ейболт-стрит. И мы с-снесем э-ту гребаную го-олову.

Все трое еще немного постояли, переглядываясь с очень серьезным видом, а потом вошли в библиотеку.

– Будь я проклят, опять этот черный парень! – воскликнул Ричи Голосом ирландского копа.

Прошла неделя, приближалась середина июля, и строительство подземного клубного дома подходило к концу.

– Доброго вам утра, мистер О’Хэнлон, сэр! И каким прекрасным, прекрасным обещает быть этот день, прекрасным, как растущий картофель, так говорила мне моя старая матушка…

– Насколько мне известно, утро заканчивается в полдень, Ричи, – Бен появился из ямы, – а полдень уже два часа как миновал.

Они с Ричи обшивали стены ямы досками. Бен снял свитер – день жаркий, работа тяжелая, футболка посерела от пота и прилипла к груди и толстому животу. На свой внешний вид он сейчас внимания не обращал, но Майк подозревал, что Бен, заслышав приближающуюся Беверли, оказался бы в мешковатом свитере, прежде чем кто-либо успел бы сказать «щенячья любовь».

– Не придирайся, а то я перепутаю тебя со Стэном-Суперменом. – Из ямы Ричи вылез пять минут назад, сказав Бену, что пора перекурить.

«Вроде бы ты говорил, что сигарет у тебя нет», – удивился Бен.

«Нет, – согласился Ричи, – но это дело принципа».

Майк держал под мышкой отцовский альбом с фотографиями.

– Где народ? – спросил он. Майк знал, что Билл где-то неподалеку, потому что оставил свой велосипед под мостом рядом с Сильвером.

– Билл и Эдди полчаса назад двинули на свалку за досками, – ответил Ричи. – Стэнни и Беверли пошли в «Скобяные товары Рейнольдса» за петлями. Уж не знаю, какую хрень собрался установить там Стог, чтобы лазить снизу вверх и сверху вниз, ты понимаешь, но едва ли это будет что-то путное. За ним нужен глаз да глаз, знаешь ли. Между прочим, ты должен нам двадцать три цента, если хочешь остаться в клубе. Твой взнос на петли.

Майк перекинул альбом из правой руки в левую, залез в карман, отсчитал двадцать три цента (в его личной сокровищнице остался один десятицентовик) и протянул Ричи. Потом подошел к яме, заглянул в нее.

Только это была уже не яма. Стены аккуратно обшили досками. Каждую стену подперли. Доски, конечно, были самые разные, но Бен, Билл и Стэн подогнали их по размеру с помощью инструментов из мастерской Зака Денбро (Билл каждый вечер отвозил все инструменты домой, трепетно следя за тем, чтобы на место они возвращались такими же чистенькими, какими и брал их каждое утро). Между подпорками Бен и Беверли прибили перемычки. Яма все еще нервировала Эдди, впрочем, он всегда находил повод для волнений. С одной стороны от ямы аккуратно уложили квадратные куски дерна, которыми потом они собирались замаскировать крышу.