Логика - Георг Гегель

§ 178

Суждение понятия имеет своим содержанием понятие, тотальность в простой форме, всеобщее в его совершенной определенности. Субъект 1) есть ближайшим образом некое единичное, имеющее своим предикатом рефлексию особенного наличного бытия по отношению к своему всеобщему – согласие или несогласие этих двух определений: хорош, истинен, правилен и т. д. Это – ассерторическое суждение.

Примечание. Лишь такого рода суждение, суждение о том, хорош или дурен, истинен, прекрасен и т. д. данный предмет, поступок и т. д., называют также и в повседневной жизни словом «судить». Силу суждения не приписывают человеку, который, например, умеет образовывать лишь положительные или отрицательные суждения, вроде следующих: «Эта роза – красная», «Эта картина – красная, зеленая, пыльная» и т. д.

Благодаря принципу непосредственного знания и веры ассерторическое суждение, притязания которого на самодостаточность в обществе признаются скорее неуместными, в философии стало единственной и существенной формой учения. В так называемых философских произведениях, утверждающих этот принцип, можно прочесть сотни и сотни уверений в отношении разума, знания, мышления и т. д., которые, так как внешнему авторитету теперь придают мало значения, стараются снискать себе веру бесконечными повторениями одного и того же.

§ 179

Ассерторическое суждение в своем вначале непосредственном субъекте не содержит отношения между особенным и всеобщим, которое выражено в предикате. Это суждение есть поэтому лишь некая субъективная партикулярность, и ему с равным правом или, скорее, с равным отсутствием права противостоит противоположное уверение. Оно поэтому тотчас же оказывается 2) лишь проблематическим суждением. Но раз 3) объективная партикулярность положена в субъекте, раз его особенность положена как конститутивная черта (die Beschaffenheit) его наличного бытия, то субъект выражает теперь отношение этой особенности со своей конститутивной чертой, т. е. отношение со своим родом, выражает, следовательно, то, что (см. предшествующий параграф) составляет содержание предиката: этот (непосредственная единичность) дом (род), будучи таким-то и таким-то (особенность), хорош или плох – таково аподиктическое суждение. Все вещи суть некий род (имеют определение и цель) в некой единичной действительности, обладающей неким особенным строем, и их конечность состоит в том, что их особенное может согласовываться или не согласовываться со всеобщим.

§ 180

Таким образом, субъект и предикат каждый есть все суждение целиком. Непосредственный характер субъекта показывает себя сначала опосредствующим основанием между единичностью действительности и его всеобщностью, основанием суждения. Что на самом деле положено – это единство субъекта и предиката как само понятие; последнее есть наполнение пустого «есть», связки, и так как его моменты вместе с тем различаются как субъект и предикат, то оно положено как их единство, как опосредствующее их отношение; это – умозаключение.

§ 181

Умозаключение есть единство понятия и суждения; оно есть понятие как простое тождество, в которое возвратились различия форм суждения, и оно есть суждение, поскольку оно вместе с тем положено в реальности, а именно в различии своих определений. Умозаключение есть разумное и все разумное.

Примечание. Правда, обычно указывается, что умозаключение есть форма разумного, но в качестве лишь субъективной формы без какой бы то ни было связи между этой формой и разумным содержанием (например, каким-либо разумным основоположением, поступком, идеей и т. д.). Вообще много и часто говорят о разумном и апеллируют к нему, не указывая, в чем состоит определенность этого разумного, что она собой представляет, и меньше всего думают при этом об умозаключении. На самом же деле формальное умозаключение есть разумное таким неразумным образом, что оно совершенно непригодно для какого-либо разумного содержания. Но так как содержание может быть разумным лишь в силу той определенности, благодаря которой мышление есть разум, то оно может быть разумным лишь через форму, которая есть умозаключение. Но последнее есть не что иное, как положенное (сначала формально), реальное понятие, как это показано в предшествующем параграфе. Умозаключение есть поэтому существенное основание всего истинного; и дефиниция абсолютного гласит теперь, что оно есть умозаключение, или, выражая это определение в виде предложения, все есть умозаключение. Все есть понятие, и его наличное бытие есть различие моментов, так что его всеобщая природа сообщает себе внешнюю реальность посредством особенности, и благодаря этому и как отрицательная рефлексия-в-самое-себя она делает себя единичным. Или, наоборот, действительное есть некое единичное, которое посредством особенности поднимается до всеобщности и делает себя тождественным с собой. Действительное есть единое, но оно есть точно так же расхождение моментов понятия, и умозаключение есть круговорот опосредствования его моментов, круговорот, посредством которого оно себя полагает как единое.

Прибавление. Подобно понятию и суждению умозаключение также обычно рассматривается лишь как форма нашего субъективного мышления, и говорят, согласно этому, что умозаключение есть обоснование суждения. Конечно, суждение требует умозаключения, но это поступательное движение осуществляется не только благодаря нашей субъективной деятельности, а само суждение полагает себя как умозаключение и в нем возвращается к единству понятия. Точнее, именно аподиктическое суждение образует переход к умозаключению. В аподиктическом суждении мы имеем некое единичное, которое через свои отличительные качества относится к своему всеобщему, т. е. к своему понятию. Особенное является здесь как опосредствованная середина между единичным и всеобщим, и это есть основная форма умозаключения, дальнейшее развитие которого, понимаемое формально, состоит в том, что единичное и всеобщее также занимают место особенного, благодаря чему затем образуется переход от субъективности к объективности.

§ 182

Непосредственное умозаключение состоит в том, что определения понятия, будучи абстрактными, находятся лишь во внешнем отношении друг к другу, так что мы имеем две крайности – единичность и всеобщность; понятие же как смыкающая эти две крайности середина, есть также лишь абстрактная особенность. Крайности, следовательно, положены в качестве самостоятельных, равнодушных как друг к другу, так и к своей середине. Это умозаключение есть, таким образом, разумное, в котором нет понятия, формальное рассудочное умозаключение. В нем субъект объединяют с некоторой другой определенностью; или, иначе говоря, всеобщее подводит под себя через это опосредствование внешний ему субъект. Умозаключение разума, напротив, состоит в том, что субъект через опосредствование смыкается с самим собой. Таким образом, он лишь теперь становится субъектом, или, иначе говоря, лишь теперь субъект оказывается в самом себе умозаключением разума.