Русский Сонм. Огонь и ветер - Екатерина Белецкая

– А ты подумай, – просил Футари. – Вот если бы ты был вожделеющей амой… подумал?

– Я не знаю, что такое амо, – сообщал Ит и вызывал этим у Футари взрыв негодования.

– Не «что», а «кто»! И про верёвочку не знаешь?!

– Нет, – отрицательно качал головой Ит. – Не знаю.

– Как же скучно с тобой, а!.. Амо, одетые лишь в собственный пух, кладут от стен к стенам тоннелей верёвочки… понял?

– Ну, понял…

– Непроходимо туп, – констатировал Футари. – Сначала – верёвочки. Потом – гокотать. Такой обычай амо. Это тоже непонятно?

Ит устало вздыхал – да, непонятно.

– Тогда давай другое. Возьми, к примеру, мятный леденец и красную звезду, причём из ткани, пошитую умельцем, допустим, из… из Масгары, который сшил её на праздник доброго пророка Удры, который совершил десятка два деяний, направленных на прославление…

– Отстань ты от него, – советовал Комманна. – Он уткнулся в свой ящик и делает вид, что нас не замечает.

«Ящик» – это был, конечно, «дирижёр», с которого Ит снимал очередные показания.

Такое происходило чаще всего на выездах, и тут Ит, хотя и чувствовал себя виноватым перед Сихес, ничем помочь не мог, ему было не до разговоров. Он действительно ощущал самую настоящую вину, и раскаивался, и голова потом сильнее болела, но бросить работу на полпути, чтобы рассуждать на какие-то отстранённые темы, он всё-таки не мог.

Сихес обижались.

Ит просил прощения.

Сихес прощали.

И шизофренические диалоги продолжались – в том же духе.

«Живая игрушка» приняла решение платить, и платила – чем могла…

* * *

Впрочем, с наступлением весны, пусть и календарной, события, наконец, стали потихоньку сдвигаться с мёртвой точки. Но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы Ри, Иту и Скрипачу.

Для начала во время одного из выездов Ит получил нагоняй от Футари. Во время очередного экзерсиса Ит взмолился, чтобы его полчаса хотя бы не трогали: Ри со Скрипачом бродили между «ветвями» спирали, проверяя датчики, а он считывал ответы и заносил в таблицу. Дело происходило на маленькой полянке в подмосковном лесу: заметённые снегом березы, ели, колея, по которой «Люся» с трудом, но проехала до места, и непривычная для городского уха тишина.

– Поймите, у нас задача, нам её никак не решить, а данные могут пригодиться, – просил Ит. – Может, я не прав, но мне необходимо сейчас это сделать!

– Мы тебе дали сто миллионов подсказок! – вдруг ни с того ни с сего обозлился Комманна. – И мы не виноваты, что ты такой тупой и не понял.

– Что я не понял? – жалобно спросил Ит. Сихес, видимо, сердился весьма и весьма сильно, голова у Ита начала болеть, как уже давно не болела.

– Мы тебе всё рассказали! Куда тебе ещё? Зачем тебе эти цифирки? – Комманна невесть зачем потряс душевую лейку. – Скажи ему.

– Твою задачу мы тебе решили и показали, – проворчал Футари. – И вы её сто раз уже решили сами. Укуси себя за локоть, придурок, может, поможет?

Ит, услышав, что где-то в стороне треснула ветка, поднял голову. А, нет. Нормально. Это всего лишь Ри… говорить можно, он достаточно далеко, не услышит.

– Я всё равно не понимаю, – признался он. – Как – решили?

– Да вот так! Решили! Какой ты нудный, надоедливый, бестолковый! – Теперь Футари орал ничуть не хуже, чем Комманна. – Всё за вас сделали! И катер подарили, и долборыза этого долговязого отвели куда надо! А ты всё тупишь!.. Что тебе ещё решать-то?! Долго нам тут торчать?!

– Ну так не торчите, – пожал плечами Ит. – Тем более что я не понимаю… то есть понимаю, что мне не понять.

– Ой, – скривился Футари. – Ой-ой-ой.

– Что не так опять? – безнадёжно спросил Ит.

– Да только то, что сейчас уже вас решать начнут, – огрызнулся Сихес, поплотнее запахивая на себе очередное рваное тряпьё, в которое был одет. – Вы решали, теперь вас решают. Смена караула дворца в Нидаге, очень похожая картина.

– Там один караул, придя, уносит жизнь предыдущего, символизируя поворот начал, – добавил Комманна. – Нет, у вас всё же не так…

– О, боже, – Ит прикрыл глаза – голова раскалывалась. – Может быть, вы объясните?

– Ещё чего! – окрысился Футари. – Твоя задача, сам и решай. Взвалил на хрупкие старческие плечи…

– Да, с этим – швах, – констатировал Комманна. – Может, долговязый догадается?

– Держи карман. Этот не догадается ни о чём. Он в открытую дверь войти не догадается, если ты меня понимаешь, на которой написано «выход», если ему нужно будет войти. Он будет думать, что перед ним выход в одну сторону.

– Мы всё тебе рассказали не по разу, – Футари отвернулся. – Всё по полочкам разложили. А ты тупишь и ничего не видишь. Значит, не наши проблемы.

– Так что же мне делать? – с тоской спросил Ит.

– А я почём знаю? – удивился Комманна. – Что-нибудь. Иди, играй в свои тупые цифры. Раз больше ничего не умеешь.

– Простите, – попросил Ит. – Простите меня. Но я действительно…

– Да, ты действительно дурак, – подтвердил Футари. – Но не жди, что я тебя похвалю за то, что ты это признаёшь. Плакать надо, а не радоваться. Или ты думаешь, что если дурак, то с тебя взятки гладки? Что тебе не отвечать?

– Я готов отвечать, – Ит выпрямился. – Я ведь умру, да?

– Все умрут, – пожал плечами Комманна. – Эка невидаль.

– Но я умру скоро, так?

– Может, и так.

– Хорошо. Я дурак, и я скоро умру, – Футари согласно покивал, так, мол, верно говоришь. – Но я всё-таки…

– Сейчас ты попросишь «один совет», – захихикал Футари. – Но ведь ты знаешь – мы тебе его уже дали. Только что.

– Когда?..

– Про смену караула в Нидаге ты не расслышал? – Ванна, в которой сидели Сихес, покачнулась. – Тебе ещё совет? Комманна, ты видел где-нибудь ещё подобного лентяя?

– Пошли отсюда, – Футари вытащил откуда-то зонтик. – Тем более сейчас попутный ветер. Ладно, дурак, давай до скорого. Увидимся…

Ванна пропала.

Ит с полминуты смотрел на место, где она только что была, потом потянулся к «дирижёру» – на снег упало несколько алых капель. Снова кровь из носа, будь она неладна. Он набрал в горсть снега, привычно приложил к переносице. Что же делать… три месяца, нет, уже почти четыре продолжаются эти разговоры, которые измотали его совершенно, но ни к чему привести не могли.