Замок над Морем. Книга первая. Голос рода - Галина Гончарова

Соперником?

– Неужели у нее вовсе не осталось родни?

Таламир пожал плечами.

– Она не говорила.

– Так расспроси слуг? Неужели никто ничего не знает? И вообще, хватит о твоей супруге. Неужели у нас не найдется более приятных тем?

Глаза Таламира стали бархатистыми, теплыми, губы раздвинулись в улыбке.

– Разумеется, найдется, моя королева.

* * *

Ланисия в раздражении воткнула иголку в гобелен, который начала вышивать.

Дело решительно не ладилось. Розы выглядели подозрительно капустными, у златовласой девы было кислое выражение лица, а рыцарь, судя по внешнему виду, мечтал оказаться от своей героини подальше. Неладно было и в вышивке, и в душе у Ланисии, и в замке Кларендон, ох, неладно.

Бывает вот так.

Ты – сирота, племянница, седьмая вода на киселе, взятая из милости в дом Карнавонов. Герцог обращает на тебя внимания не больше, чем на комнатную собачку, кузина смотрит сверху вниз, кузены посмеиваются, впрочем, беззлобно, но разве от этого менее обидно? Пусть одета она как нищенка! Ведь вы же мне выделяете деньги на одежду или старые платья от своих щедрот, вы! И этим же попрекаете?!

А попрекали часто.

И крышей над головой, и куском хлеба, и неблагодарностью…

Ланисия была достаточно горда, чтобы нести свою ношу с достоинством – и не собиралась скрывать свою гордость. Этого ей простить и не могли.

Наверное, единственная, кому приходилось еще хуже – была кузина Алаис. Младшая, откровенно некрасивая и нелюбимая дочь в знатном семействе Карнавон.

Ланисия до сих пор помнила, как спасаясь от злой шутки, убежала в библиотеку – что же пошутил кузен Филон? Серое платье, серая мышка, глядишь, выйдет замуж за мельника и будет белой мышью…

Что-то такое.

Ланисия была достаточно горда, чтобы вскинуть голову – и едко отпарировать – вам ли, кузен, не знать, каково на мельнице, чай, каждый третий день к мельничихе в гости заглядываете. Дождетесь – вас ее супруг вилами приветит. И вышла из комнаты.

Библиотека была единственным в замке местом, где можно было спокойно поплакать, так-то, никто из знатного семейства Карнавон не увлекался старыми книгами. Филон предпочитал охоту на женщин, Эштон простую охоту, кузина увлекались нарядами и драгоценностями – и герцог охотно платил за увлечения дочери, надеясь выгодно ее пристроить.

Ланни привычно забилась в дальний угол за книжными полками и разревелась. Рыдала она вдохновенно и со вкусом, пока не почувствовала на своем плече детскую руку.

– Опять братья?

Глаза Алаис, казалось, светились в полумраке красным, и больше всего она напоминала призрака. Тонкая, хрупкая, с белыми волосами и полупрозрачной в библиотечных сумерках кожей. На миг Ланисия даже вздрогнула, вспомнив детские сказки про ярь-водянку, которая создана из грязной морской пены и охотится на людей. Но рука, которая легла на плечо девушки, была вполне человеческой, теплой и надежной. И Ланисия дрогнула.

Она же не железная! Она понимала, что девчонка потом все расскажет матери, так что ей же еще и попадет, но сил больше не было. Хоть кому бы выговориться!

Но Алаис сильно удивила девушку. Она промолчала. Хотя сколько ей тогда было? Лет пять?

С тех пор библиотека стала маленькой тайной девочек.

Они не разговаривали на людях, чтобы не наткнуться на злую насмешку, они тщательно скрывали ото всех свою дружбу, но часто, очень часто пробирались по ночам в библиотеку и шушукались, сидя на старом подоконнике.

Он был большой, такой, что Алаис и Лани могли устроиться на нем вдвоем. Подобрать ноги, задернуть штору, прижаться друг к другу, завернуться в одеяло, давно принесенное из комнаты Алаис – и шептаться обо всем подряд, поверяя друг другу свои обиды и горести.

Ланисии было легче.

Карнавоны были ей не родными. Достаточно близкое родство, чтобы о ней позаботиться, достаточно дальнее, чтобы лишний раз не обращать на Лани внимание. Но она их не любила.

Приживалка – и только.

Злые слова ранили, но не сильно. Так, в меру.

А вот Алаис была родной. И в то же время – хуже любой приживалки. Над ней за глаза посмеивались даже слуги.

Над ее внешностью, замкнутостью, неуклюжестью… даже над любовью к старинным балладам – и то подшучивали «любящие» братья и сестры.

Герцог так же не обращал внимания – неудачная дочь, такую выгодно замуж не пристроишь, проще уж в монастырь отдать, все польза, герцогиня брезгливо морщила нос – после рождения Алаис ей досталось от супруга. Подозревали измену, но родимое пятно Карнавонов в виде летящей чайки таки было на плече у новорожденной, так что удалось оправдаться. Но неприятно же!

Никто не любил девочку, и тем печальнее было, что она-то любила своих родных слепой щенячьей любовью. Как старый мудрый пес, который не бросается уже под ноги, получив достаточное количество ударов, но наблюдает из угла – и безмолвно просит – ну полюбите же меня в ответ! Ну хоть немного!

Только вот мольба оставалась безответной. Может, на собаку и то обратили бы больше внимания, чем на девочку. Вот Алаис и жаловалась кузине Ланисии, находя у той сочувствие и понимание.

Две отверженных души.

Сейчас Ланисия была счастлива, но в ушах ее постоянно звучали злые слова…

- Ее величество Лидия приказала взять Карнавон. Замок перешел к новому герцогу, вся семья старого убита.

Лани тогда вцепилась в мужа, требуя хоть что-то узнать! Тот отнекивался, отказывался, отговаривался, но беременная женщина может горы свернуть, используя свой живот, как рычаг. Муж сдался и пообещал. А пару дней назад принес известия.

Узнала, на свою голову.

Замок разграблен и отдан во власть нового герцога Карнавона, некоего тьера Таламира. Старый герцог казнен, его жена, оба сына и старшая дочь погибли при штурме. Младшая дочь осталась жива.

Услышав это, Лани перевела дух.

Алаис жива! Еще не все потеряно.

Жива ради того, чтобы мужчина получил титул законно. Тьер Таламир женился на ней, чтобы стать герцогом. Мало ведь захватить власть, надо ее еще и удержать. А это можно было только при наличии крови Карнавонов на их земле.

Можно не верить в Морских королей, можно ругаться, можно объявить это вымыслами и домыслами, но нельзя забыть падение дома Лаис.

Около ста десяти лет назад герцог Лаис зарвался. Ему захотелось власти, много власти, верховной власти – или просто это версия победителей? Точно никто не знал, но по приказу короля вырезали весь род Лаис, не пощадив даже детей. Примерно через месяц в этом раскаялась вся Лиарда. Море словно взбесилось. Приливы и отливы стали совершенно чудовищными, погода ударялась то в засухи, то в проливные дожди…