Арбитражный десант - Семен Данилюк

События в банке неслись все быстрее, и давно уже не по его воле.

Он напоминал себе самонадеянного старателя, решившего застолбить золотоносный участок, пробившись по бурной реке. И не сумевшего совладать со стихией. Стремнина подхватила лодку и неотвратимо волокла ее к водопаду, нарастающий грохот которого становился всё явственней.

Происходящее напоминало наваждение: ведомые неутомимым Рублевым, они двигались от надежды к надежде. Но ни одна из них не обернулась результатом. Они готовили реестры, выбивали долги, добросовестно рассчитывались с вкладчиками, а главная цель: возврат лицензии и возрождение банковского бизнеса, - не приближалась. И - все меньше оставалось веры, что это случится.

А, потеряв веру, Игорь утратил энергию, сам себе все больше напоминая воздушный шарик, из которого потихоньку выходит живительный воздух.

Последним, совершенно потрясшим ударом стал внезапный отказ западных кредиторов от вхождения в банковский капитал. Это оказалось полной засадой!

Впрочем, одного результата все-таки добились. После того как вдова Жуковича вступила в права наследства, "Магнезит" и, соответственно, акции "Юного коммунара" были, по указанию Рублева, официально переоформлены на президента банка, то есть на него. Хотя и это становилось отныне неважным: компания вместе с банком вот-вот перейдет в чужие руки. Полугодовой срок действия временной администрации центробанка истекал. И если "Возрождению" не возвращалась лицензия, оно тем самым обрекалось на банкротство. А после предательства "западников" надежда на возврат лицензии рухнула.

И не осознавать этого мог только Рублев. Упертый чудак даже в эти последние недели не думал о том, чтобы спасти хотя бы часть собственных денег. Будто трактор по бездорожью, он упрямо пер к своей, ему одному ведомой цели.

Через закрытые ворота брызнул свет фар. Очевидно, подъехал кто-то из банковских, чтобы подписать документы. Игорь в накинутой дубленке вышел на крыльцо. Купив участок, тесть не стал вырубать старые деревья. И огромные сосны постанывали под тяжестью навалившегося снега.

Кичуй нажал на пульт и поспешно вернулся в дом. Оставаться долго на февральском ветру было рискованно, - можно схлопотать воспаление легких.

Очень скоро он понял, что допустил оплошность: впустил в дом чужого. Приезжий затоптался в прихожей, не зная, в какую из дверей войти. Игорь поднял на всякий случай лежащую у камина кочергу, и в этот момент в комнату шагнул не кто иной, как Вячеслав Иванович Подлесный. По своей привычке Подлесный порыскал взглядом по комнате, задержался на длиннющей, изогнувшейся настороженно фигуре с кочергой в руке: - Очень грозно. Но - бесшабашно. Опять, похоже, охрану отпустил. Учишь вас, учишь. Ничего, что поздно?

- Чем обязан? - сухо произнес Кичуй.

- По делу я.

- У нас с вами отныне ни дел, ни общения быть не может. Так что извольте покинуть этот дом.

- Да уйду, конечно, - незлобливо согласился Подлесный. - Только сначала дело. Я ведь не по своей воле. Тебе привет от Рональда Кляйверса.

Он стащил кожаную, опушенную овчиной куртку, швырнул прямо на обувной ящик. - Не куксись, Игорь, что было, то было, - непривычно мягко произнес Подлесный. - Банк ваш, он сегодня есть, но вот-вот и не станет. А жизнь-то дальше побежит. О ней думать надо. И о себе. Меня же вот едва не с неделю в египетской бутырке продержали из-за вашего остряка Лобанова. Еще и выволочку от шефа получил. И ничего, без злобы. Бывает, - переиграли. Что уж тут?

- Еще бы у тебя на нас злоба была! Хотя, говорят, у предателей особая логика. Если Кичуй стремился вывести Подлесного из себя, то своего добился, - кожа на скулах у того натянулась. Впрочем Подлесный тут же взял себя в руки: - Пустой это разговор, Игорь. А вот то, что просил передать Кляйверс, для тебя важно. Он сегодня с шефом встречался. В смысле - с Онлиевским. В общем, мне поручили с тобой переговорить. Потому я собственно здесь, хоть знал, что не обрадуешься... Арбитражный суд вновь принял заявление о банкротстве вашего банка. На этот раз от западных кредиторов. И решение об объявлении банка банкротом будет принято без проволочек - в ближайшие дни.

Давая время Кичую придти в себя, Подлесный приподнял стоящую на углу стола бутылку коньяка, не спрашивая разрешения, лихо скрутил коньячную пробку, сдвинул вплотную рюмки и, словно поливая из лейки, ловко наполнил обе разом:

- Так что, помянем "Возрождение"?

Не дождавшись реакции от квелого хозяина, выпил залпом:

- А ты разве ждал другого?! Шеф разложил Кляйверсу всю ситуёвину. И - как умный человек, тот предпочел синицу в руках. В чем убедил и остальных. Как говорится, протрезвели- прослезились.

- М-да. Быдло, оно и на западе быдло! - рафинированный Игорь сквозь зубы матернулся. Потянулся к мобильнику.

- Тестю звонить собрался? - угадал Подлесный. - Погоди! Успеешь от молодухи оторвать. Я ж не для этого из Москвы по пурге гнал. Сначала не мешало бы тебе самому помараковать. Ты знаешь, что "АИСТ" ведет интенсивную скупку ваших долгов? Игорь пожал худым плечом: кто ж этого не знал?

- То-то. А шеф зря денег не бросает. Стало быть, уверен, что расходы окупятся.

- Смешно слышать - расходы, - со злостью прошипел Игорь. - За пять-десять процентов от суммы.

- А это тоже симптом. Раз люди отдают долг за бесценок, значит, изуверились в реальности возврата. Не один, не два, - десятками уступают долги. Считай, веяние. Все, стало быть, понимают, что банк скоро Онлиевскому перейдет. Вот и торопятся хоть что-то поиметь. Не уступил ему твой упертый тестюха целиком, так он теперь по кускам рвать станет.

- Ну, западники ему вряд ли хозяйничать позволят.

- Договорятся! - как о решенном бросил Подлесный. - Да и тебе-то что за дело, как они там меж собой тушу делить станут. Главное, что без тебя!

- К чему ты все это?

- К тому, что пора о себе подумать, - Подлесный придвинулся. - Давай без пионерских лозунгов. Много ты за эти полтора года от банка поимел?

- Я бы попросил, - тонкие ноздри Игоря затрепетали.

- Зажал, небось, тайком от тестя миллиончик-другой. Так?

- Да что ты себе позволяешь! - Кичуй от негодования побелел.

- Что? И того нет?! Ну, брат, ты лох. На таком деле и не разбогатеть. Ты ж Гуревичу больше передал.

- Разговор считаю неуместным. Благодарю, как говорится, за информацию... - Игорь сделал намекающее движение.

На Подлесный прощаться не собирался:

- Но теперь-то ты с чем остаешься? Не Рублев, а ты? Иван Васильевич - плохого не скажу, - но ведь совок! Из тех, кому на миру и смерть красна. Пусть не победит. Зато слава какая. Что до конца, один против всех стоял! После этого где хошь будет востребован. Да и легко ему в принципиальность играть, - за десяток лет с Второвым на пару наскирдовали "бабок" с избытком. Наверняка попрятал по кубышкам. А ты лично с чем?