Тосканская графиня - Дайна Джеффрис

– Но тебе разве никогда не хотелось убежать от всего этого?

– А что это изменит? Мы все давно уже от чего-то бежим.

– Интересно, от чего же бежишь ты, а, Марко?

Он насмешливо фыркнул:

– От серых будней, наверное; уж очень я их боюсь.

– Но разве не этого мы все теперь хотим? Чтобы снова жизнь стала нормальной.

Он рассмеялся:

– Если бы ты хотела нормальной жизни, то ни за что не приехала бы в Италию. Хочешь сказать, что теперь жалеешь об этом?

Она отрицательно помотала головой. Нет, она не жалеет о том, что приехала, просто она хочет, чтобы все это поскорее закончилось.

– Да, вот еще что, – сказал он. – Не знаю, может, тебе это когда-нибудь понадобится… я хочу, чтобы ты знала мою фамилию.

– Это мне может понадобиться? А зачем?

– Ну… хотя бы попробовать, как она звучит. Послушай: Максин Валлоне… нравится?

– Уж не делаешь ли ты мне…

– Нет, скажи, нравится?

23 марта 1944 года

Проявляя бдительность, Марко с Максин пробрались туда, где он и прежде встречался с партизанами из Группы патриотического действия. Для того чтобы соблюсти анонимность членов группы, были приняты крайние меры предосторожности: на встречу с британским офицером, скрывающимся в одном из городских подвалов, обоих вели с завязанными глазами. Максин задала ему вопрос о Лоренцо, и офицер выразил уверенность, что Лоренцо был арестован. Они договорились увидеться, но Лоренцо так и не появился.

– Когда это случилось?

– Около месяца назад.

– А раньше вы с ним встречались?

– Да, дважды.

Марко попросил офицера описать внешность этого человека и получил ясный ответ, указывающий на то, что это действительно был Лоренцо: сероглазый, с седеющими волосами, высокого роста.

– Произвел впечатление человека культурного, образованного, – прибавил офицер. – По всему видно, из состоятельной семьи. Хорошо владеет английским. Я называл его «граф», и он сообщил, что действительно родом из Тосканы.

– Как вы думаете, почему немцы его арестовали?

Британский офицер посмотрел ему прямо в глаза:

– Должно быть, поняли, что он помогает нам.

– В министерстве он больше не появлялся?

– Нет. Определенно не появлялся. Более того, он вообще пропал.

Они поблагодарили британца и, договорившись о следующей встрече, ушли. На улице расстались: Марко отправился посмотреть новое место ночевки, а Максин осталась ждать его, пристроившись в очередь за водой.

Часа через три Максин забеспокоилась и стала оглядывать улицу. Издалека заметив наконец идущего к ней Марко, девушка облегченно вздохнула: она не ожидала, что он задержится так надолго. Но Максин отнюдь не обрадовалась, увидев, что теперь он поравнялся с колонной немецкой полиции СС, которая с песней грохотала сапогами по Пьяцца ди Спанья по направлению к узенькой улочке Виа Раселла, где стояла она сама, тем более что колонна была уже довольно близко. Городские жители терпеть не могли, когда немцы устраивали подобные демонстрации своей военной мощи, направленные на запугивание обывателя и подрыв морального духа сопротивления. Обычные люди просто старались не обращать на них никакого внимания, затаив свое неприятие происходящего и делая вид, что им на это наплевать.

Марширующие не обращали на Марко никакого внимания. Ему блестяще удавалась роль невидимки: просто ковыляет еще один какой-то хромой, никчемный человечек, испуганно жмущийся к стене. Нацистов не интересовали слабые, они замечали только сильных, и Марко для них был букашкой, недостойной даже взгляда.

Через несколько мгновений она увидела, что Марко удалось бочком проскользнуть мимо немцев и он заметил ее, стоящую всего метрах в ста от него на Виа Раселла. Она подняла свой бидончик, давая понять, что тоже видит его.

Марко направился к ней, и тут Максин заметила толкающего перед собой тележку с мусором дворника. Следующий момент она вспомнит уже потом: дворник вдруг по непонятной причине бросился бежать, а Марко продолжал идти в ее сторону. Потом огромная вспышка, взрыв, потрясший воздух и все вокруг. Все заволокло клубами дыма, и Максин обдало волной сильного жара, она уронила бидончик и схватилась за грудь. Девушка попыталась осмотреться, но ничего не было видно. Куда же пропал Марко? Куда подевался? Люди, стоящие рядом, в страхе попадали на землю, а иные пустились наутек. От едкого запаха тошнило, во рту стоял кисловатый привкус. Наконец дым стал рассеиваться, и Максин увидела здесь и там неподвижно валяющихся людей. Десятки мертвых эсэсовцев: тела с оторванными руками, ногами, головами, и всюду кровь. Удержавшиеся на ногах раскачивались, поддерживали друг друга, отчаянно пытаясь выбраться куда-нибудь подальше от этого места. Максин увидела человека с разорванной грудью, затем еще одного, которому оторвало обе ноги. Другой пытался подняться, из головы его хлестала кровь. Повсюду валялись осколки стекла, обломки кирпичей и камня. Офицер с трудом ковылял куда-то в сторону, ему, одному из немногих, повезло; подбадривая друг друга, торопливо разбегались случайно оказавшиеся на улице люди.

Она продолжала искать глазами Марко и вдруг увидела, как он, спотыкаясь, идет к ней. С плеч ее словно гора свалилась. Слава Всевышнему! Она была почти уверена, что взрыв захватил и его, но нет, вот же он.

Тут поднялась стрельба, и Максин быстро огляделась – неужели эсэсовцы открыли в отместку огонь? Она снова повернулась к Марко и в ужасе увидела, как он схватился за грудь. Словно в замедленном кино, глаза их встретились, на лице Марко отразилось удивление, а затем колени его подогнулись и он рухнул на землю. Все это произошло в какие-то секунды, но Максин казалось, что весь мир замер и Земля перестала вращаться. Не веря собственным глазам, она застыла на месте, не зная, что делать. «Нет, нет, нет, – шептала она. – Только не Марко».

Ее паралич продолжался не более двух секунд. Спотыкаясь об обломки, скользя на осколках стекла, она бросилась к нему, задыхаясь и в голос умоляя его не умирать, подождать ее. Но когда девушка добежала, Марко уже был мертв.

Она опустилась рядом с ним, положила ладонь на рану в груди, словно желая остановить кровь, потом, обхватив бездыханное тело, прижала его к себе.

– Любовь моя, – шептала она. – Любовь моя.

Между тем стрельба уже поднялась не на шутку, немцы взялись за дело всерьез. Надо было поскорее выбираться отсюда… но разве можно оставить здесь Марко? Максин приникла к его телу, ее одежда пропиталась его кровью; она услышала приказ уходить, но не послушалась. В конце концов ударом винтовочного приклада солдат оторвал ее от Марко. Она умоляла его пристрелить и ее тоже и в какой-то момент понадеялась, что он сможет оказать ей такое благодеяние, но он лишь злорадно усмехнулся и нашел другого, на ком можно было сорвать злобу.