Диана Де Пуатье - Иван Клулас

С интеллектуальными усладами Диана сочетала придворные развлечения и балы, где блистала роскошными туалетами, строгими и элегантными в гармоничном сочетании черного и белого цветов.

Дни ее проходили по неукоснительно соблюдаемому расписанию. Каждое утро после богослужения Диана отправлялась на прогулку верхом. По возвращении собирала своих интендантов и законников, выслушивала доклады и принимала решения о наиболее выгодном управлении имуществом — образ жизни в Ане был весьма разорительным из-за частых посещений короля и его двора.

Генрих и в самом деле воспринимал Ане как собственный дом[467]. Из Парижа он отправлял туда целые обозы, нагруженные мебелью. Так, мы знаем о заключенном 20 февраля 1552 года Филибером Делормом с Никола Прюнье, коммерсантом, обитавшим в Париже на улице де Жуй и занимавшимся речными перевозками, договоре насчет отправки в Ане пятнадцати больших продолговатых или округлых тюков и восьми малых, а также двенадцати картин, в том числе «портрета монсеньора Ангулемского». Другой договор, от 3 сентября 1552 года, относился к перевозке сорока трех кусков черного мрамора и яшмы. В ящике, подбитом атласом, была отправлена и саламандра — драгоценность, отобранная у герцогини д’Этамп. В других упаковках были книги и прославленная эмаль Леонара Лимозена с изображением двенадцати апостолов.

На огромной стройке Ане трудились королевские рабочие. Арсенал выполнял работы, связанные с выплавкой большого оленя и собак для главного портика, ради чего Филибер Делорм заказал бронзу литейщику Бенуа Ле Буше 1 июня 1555 года. Жан Николь, живший в Ане мастер-фонтанщик, проводил воду к фонтанам Дианы, для которых «горшечники» Мишель и Пьер Виго специально изготовили и поставили шесть тысяч труб в четверть туаза[468] длиной каждая. Франсуа Кармуа д’Орлеан выполнил скульптурные декоративные орнаменты, а его брат Шарль расписал их. Бертран Дё ведал работой каменотесов, а Сибе де Карпи — плотников.

И по всему Ане пышным цветом цвела гербовая символика. Паркеты и деревянные панели были инкрустированы гербами и инициалами Дианы и Генриха из мрамора или ценных пород дерева. Наиболее распространенный символ — переплетенные оливковые ветви, окруженные девизом Sola vivit in illo («Лишь она одна в нем жива»), и еще — полумесяц в сопровождении девиза Donec totum impleat orbem («Донеже не заполнит весь мир»).

В кабинете короля был настелен роскошный паркет и маркетри из дерева различных оттенков. Стены украшали ореховые панели, окаймленные деревом контрастных тонов, причем на каждом панно красовались девизы короля и Дианы. Камин украшала корона империи в окружении полумесяцев, цветов лилии и девизов.

Сибе поместил в верхние панели двух молелен часовни эмали Леонара Лимозена, которые впоследствии унаследовала шартрская церковь Святого Петра. В 1547 году за эту работу художнику было уплачено 200 ливров и 10 су, а картины доставили в замок Сен-Жермен-ан-Ле, откуда Генрих тотчас переправил их в Ане. А последний и впрямь с самого начала царствования производил впечатление королевского замка. Для торжественных церемоний там был установлен трон под балдахином из серебряных и золотых тканей, поставленных самой Дианой.

Но и вне стен замка невозможно оставить без внимания свидетельства особых отношений, соединявших короля и герцогиню. Дама-патронесса преобразила даже приходскую церковь Ане. Новое здание в 1553 году освятил Пьер де Лаваль, епископ Сеезский. На входной двери и трибуне выгравированы «Н» и «D», а черная и белая мраморная плитка пола усыпана полумесяцами. К скульптурным украшениям приложил руку Жан Гужон. Богатство Дианы позволяло привлечь к работе самых знаменитых художников того времени, как она поступала и при отделке своих особняков в Фонтенбло и Париже, к которым присовокупила полученный от де Брезе особняк Барбет, а также дом, конфискованный у герцогини д’Этамп, и еще один, подаренный генеральным казначеем Блонделем де Роканкуром. Столь же ревностно Диана заботилась о декоре и обстановке своих замков Лимур, Пизансон, Сериньян, Этуаль.

Ане стал излюбленным местом королевских развлечений[469]. Генрих II, как сообщает Филибер Делорм, приезжал туда очень часто, «более озабоченный и заинтересованный всем в оном замке происходящим, нежели тем, что предпринималось в его собственных домах». Английский посол Уильям Бикринг, которого принимали в Ане в марте 1553 года, не скрывал восхищения: «Я отправился ко двору, находившемуся тогда в Ане, замечательном и роскошном дворце мадам де Валентинуа, в 13 лье от Пуасси. После аудиенции у короля мадам де Валентинуа распорядилась подать для меня угощение в галерее, а затем показать все тамошние достопримечательности, которые оказались столь великолепны и поистине царственны, что я никогда ничего подобного не видывал».

Такой же энтузиазм выразил и юный дофин Франциск в письме от 13 ноября 1550 года: «Будучи со своим королем и кузиной де Валентинуа, бесспорно, не ошибусь, высказав, какое удовольствие получил я в Ане, увидев столь красивый дом, чудесные сады, галереи, вольеры и множество других дивных и хороших вещей, и я никогда не спал лучше, чем в большой постели, расстеленной для меня в спальне моего короля».

А Габриэль Симеони в письме к парижскому прево, отправленном из Ане 28 апреля 1554 года, вторит хвалам роскошеству приема, который там оказывали гостям: «Мадам де Валентинуа весьма печется обо всех и постоянно устраивает пиршества и развлечения королю, королеве и прочим персонам […]. Вчера король так страстно преследовал оленя, которого, впрочем, так и не убил, что ныне утром чувствовал себя нездоровым и трапезовал у себя в спальне, а Мадам устроила в садах пир монсеньорам кардиналам Лотарингскому, д’Альби, Вандомскому и господину коннетаблю».

Для того чтобы устраивать охоты, необходимо располагать немалым пространством. Диана не стала ждать восшествия на престол своего царственного любовника, чтобы увеличить свои угодья. Для расширения парка ей пришлось сделать множество приобретений. Так, 4 февраля 1546 года она купила у Жанны Бурж, супруги Антуана Бланшиссона, одного из псарей монсеньора дофина, арпан полей. В следующем году 12 мая Диана добавила к своим землям «имущество, включающее несколько групп зданий», а 29 августа 1548 года купила еще один сад. окруженный стенами. В общем, Диана не упускала возможности приобрести любую пядь земли[470].

Это расширение территории — цель, преследуемая с редким постоянством, — не так уж дорого обходилась по сравнению с тем, что она вкладывала в строительство. Сумма расходов по счетам за 1557 год достигала 16 278 ливров. Жан Менар, сеньор де Ла Менардьер, владетельный сеньор Сент-Обена, Филипп де Майи, а также Жак де Пуатье и Пьер де Пуатье, архидиакон Кутанса, кузен герцогини, посещали ее владения, распоряжаясь покупками и продажами. Особый контролер, Жан Дюкенуа, проверял расходы. Секретарь выплачивал мелкие суммы наличными, выданные местным казначеем, который пребывал в подчинении у казначея генерального. По каждому владению был свой сборщик податей. Последние шли на уплату жалованья духовнику, капеллану-исповеднику, клиру часовен и алтарей, судьям и персоналу, обслуживавшему воды и леса, садовникам, чиновникам, а также лакеям из конюшен и псарен, зверинцев, птичьих вольеров, кухонь и домашней обслуге.