Добрые друзья - Джон Бойнтон Пристли

— У нас будет лучшая труппа странствующих комедиантов, какая только колесила по дорогам Англии! — продолжает Джимми. — Нам несказанно повезло с антрепренером. Думаю, вы все думаете, что мисс Трант тоже вскоре подумает… минутку, что-то я запутался в этих думах, прямо шагу ступить не могу. Так вот, надеюсь, скоро мисс Трант поймет, что и ей с нами повезло, ведь у нас такая замечательная труппа. — Крики «Верно, верно!» и вновь аплодисменты. — У нас есть и другая радостная новость: мы снова в полном составе. К нам присоединился мистер Мортон Митчем — прекрасный банджоист и фокусник, талантливый артист с огромным и… э-э… богатым опытом…

— Четырежды объехал вокруг света! — вставляет означенный джентльмен, ухитряясь произнести это весьма громко и вместе с тем так, будто мысль случайно сорвалась у него с языка.

— Да, четырежды объехал вокруг света, — повторяет мистер Нанн с выразительной иронией в голосе. — Выступал в Европе, Азии, Африке, Америке, Австралии и на острове Мэн. Я прав, сэр? — Хохот и аплодисменты. — Кроме того, место нашей последней пианистки…

— Неумехи, каких свет не видывал, — горько подмечает миссис Джо.

— …займет Иниго Джоллифант. На сцене он новичок, зато пианист первоклассный, в чем вы имели удовольствие убедиться. Помните, мальчики и девочки, что именно мистер Джоллифант устроил для нас этот ужин, хотя у меня никакого ужина не было. Но у вас он был, и неплохой.

Опять смех и аплодисменты. Мистер Джоллифант отвешивает благодарный поклон и, увидев, что мисс Сюзи Дин приветливо ему улыбается, посылает в ответ особенно сердечную улыбку, но натыкается лишь на высокомерный и презрительный взгляд. В следующий миг мисс Дин уже корчит многозначительную гримаску мисс Лонгстаф, и Иниго понимает, что эта озорная темноволосая барышня только что его высмеяла.

Мистер Нанн замолкает и о чем-то шепчется с мисс Трант, которая то и дело быстро кивает. Все за столом обращаются в слух.

— А как насчет… — начинает мистер Джерри Джернингем, однако договорить ему не удается, поскольку на него разом шикают несколько коллег.

— Итак, — продолжает мистер Нанн, — осталось обговорить один-два момента. Как вы знаете, мальчики и девочки, мисс Трант вообще не обязана платить нам жалованье, покуда мы не начнем работать. Но… — тут мистер Нанн делает глубокий вдох, и лица собравшихся озаряются, — но она сказала, что готова оплатить две недели работы всем артистам труппы — кроме тех, кто присоединился к нам сегодня. То есть мы получим деньги за прошлую неделю и за эту. Причем никаких убавок, жалованье остается прежним. — Тут мистер Нанн, бывалый артист, чующий близость аплодисментов, умолкает. Коллеги не обманывают его ожиданий.

Однако вскоре появляются несогласные. Это мистер Джерри Джернингем, который поднимает красивую голову и возражает:

— Слушэй-ка, Джейми, я не против двухнедельного жэлэванья. Очень щедро, и все такое. — (Тут мы должны перебить его и сказать: хотя во всех центральных графствах не встретишь более изысканного франта, чем Джерри Джернингем, его акцент, относительно недавнее приобретение, требует именно такой записи. Одно дело смотреть на мистера Джернингема, и совсем другое — его слушать. Тысячи зрителей, позже увидевшие его на сценах Шафтсбери-авеню, не узнают этого акцента, поскольку вскоре он от него избавился и во время успешного сезона на Бродвее приобрел новый. Да и нынешний акцент — третий по счету с тех пор, как Джерри в возрасте семнадцати лет уволился из галантерейного магазина в Бирмингеме.) — Но я не могу соглэситься на тэкое жэлэванье. Я говорил Милденхоллу, что это мэло, учитывая популэрность моего номерэ, и он тоже соглэсился…

— Идиот! — вскричала мисс Сюзи. — Он согласился бы на что угодно, учитывая, что он вообще не собирался нам платить. Хватит вести себя как гнусный жидок, Джерри Джернингем!

— Не суй свой нос, кудэ не просят, Сези, — отвечает юноша. — Твоего мнения никто не спрэшивал. Я разговэривал с мисс Трарнт и Джейми.

Однако ни мисс Трант, ни Джимми не оценили его выходки. Они оба раздосадованы, и мисс Трант даже готова сказать юному красавцу, что в труппе его никто не держит. Она бросает одобрительный взгляд на храбрую Сюзи. Джимми багровеет, едва слышно бормочет: «Гаденыш!», но, быстро шепнув мисс Трант: «Вообще-то он славный, давайте попробуем его оставить», примирительно улыбается. Итак, Джерри считает, что заслуживает большего. Все мальчики и девочки с этим согласны. Они знают, как он шикарно хохмит и какой у него яркий стиль, а в будущем, несомненно, он станет еще ярче. Однако все мальчики и девочки согласятся с ним, Джимми Нанном, что артист не всегда зарабатывает столько, сколько заслуживает — хорошо, если вообще зарабатывает. Все останется по-старому, Джерри будет работать по прежней ставке, но если ему предложат хороший ангажемент, он волен уйти в любую минуту. Мисс Трант никого здесь не держит. Она поступает с ними по справедливости и ждет от них того же. Мальчики и девочки живейшим образом выражают свое согласие, и мистер Джернингем, чьей главной целью было привлечь внимание к собственной персоне, изящно дает понять, что согласен работать на прежних условиях.

— И какие у нас планы, Джимми? — осведомляется мистер Брандит тоном, который вновь напоминает всем, сколько храбрых сердец уснуло в пучине. — Опять начинаем сначала, верно?

— Я как раз хотел об этом сказать, Джозеф, — сообщает ему мистер Нанн. — Сперва об этом, а потом о репетициях. Репетировать надо так, будто мы впервые друг друга видим. Согласны? Вот как я рассудил — должен заметить, мисс Трант изъявила желание, чтобы я ставил спектакли и вообще всем заправлял, покуда она не набьет руку, — давайте останемся в Роусли и начнем репетиции.

Мальчики и девочки дружно стонут, потому что Роусли им порядком надоел.

— Это местечко, — замечает Джо, — кого хочешь с ума сведет.

— Согласен. Понимаю ваши чувства, — продолжает Джимми. — Я бы сам сел в первый же поезд и укатил подальше отсюда, однако не забывайте, мисс Трант не возит с собой всю казну. На небольшой взнос у нее хватит, но потребуется время, прежде чем поступит основная сумма. А мы должны расплатиться с долгами перед отъездом. И еще, на этой неделе зал в нашем распоряжении, мы можем там репетировать, да и на следующей, если приплатим фунт или два, утром и днем зал будет наш. Следующую договоренность мы уже отменили, так что у нас есть два-три дня на репетиции, прежде чем мы двинемся в Сэндибэй, — прогоним новую программу. Ну, как вам такой план? А, еще! Надо изменить название. Прежнее мисс Трант не нравится, да и вообще, лучше начинать с чистого листа — глядишь, и удача нам улыбнется. У кого-нибудь есть идеи?

Артисты предлагают несколько названий, каждое из которых, как с блеском доказывает миссис Джо, уже встречалось раньше — «так все себя называют, все кому не лень». Мистер Джо Брандит (в этот знаменательный миг позволим себе назвать его Кортни) торжественно предлагает назваться «Простачками», поскольку это «звучно» — однако его идею тут же освистывают. Его жена откапывает где-то «Дуэний», признается, что не помнит, кто это такие, зато словечко явственно отдает опереттой. Ее задумку без дальних слов отклоняют. Мистер Мортон Митчем предлагает воскресить «Валлахов» — так называлась труппа, которую он обучал то ли в Шимле, то ли в Бангалоре в пятом году. Его идея также не находит одобрения, и мистер Митчем поднимается из-за стола («Такое чувство, — замечает мисс Дин, — что он бесконечный»), внушительно прочищает горло, хмурит громадные брови на тех, кто еще болтает, и говорит: