Маруся. Столичные игры - Галина Гончарова

И женская фигурка в черном, которая, взмахнув рукавами-крыльями, падает по ступенькам.

И вокруг нее бьется в мрамор стальная смерть. Звенит, отлетает, рикошетит – и падает, бессильная…

То, что должно было пролиться на толпу стальным роем, рванулось к женщине, окружило…

И наступила тишина.

Всего на миг, потом помчались к колокольне охранники, прозевавшие все и вся, потом кто-то ухватил террориста… а Иван позволил себе секундную слабость.

Он смотрел на черно-красное пятно и не мог понять самого главного.

Жива?

ЖИВА?!

Тишина длилась недолго.

Миг – и толпа взорвалась криками, воплями…

Его величество понял, что, если сейчас не перехватит инициативу, все закончится плохо.

Затопчут.

Страшная штука – массовая истерия, если начнется – лучше сразу падать и ползти под землю, в канализацию. Да и там достанут…

А чем охлаждают ошалелых котов?

Водой.

Благо император как раз магом воды и был.

Вот оно и отличие от слабого мага. Откуда слабак возьмет воду? Да еще в потребном количестве? Или призовет откуда, или сгустит из воздуха, или… вариантов много, но и времени понадобится много, и сил…

Его императорское величество был каким угодно магом, но не слабым. А потому…

Секундная задержка.

И на площадь хлынул водопад.

Вся вода, которая была в радиусе километра, в единый миг сконцентрировалась над площадью – и пролилась.

Куда и истерика делась?

Люди стояли, хлопали глазами… сухим остался сам император – своя магия, не чужая, сухими остались ступени собора, где лежало черно-алое пятно…

– Живьем брать, живьем!!! – рявкнул его величество.

Но куда там – живыми!

Один покончил с собой, двоих просто смели и разорвали в клочья, когда спешили наверх. Кого тут возьмешь?

Некого.

Иван Четырнадцатый кое-как сдержал себя, чтобы не бежать, но расстояние до собора все равно преодолел намного быстрее, чем шел оттуда, и опустился на колени перед телом княжны Горской.

С другой стороны так же стоял мужчина… и не знал, как и взяться.

– Что с ней?

Благовещенский, а это был именно он, едва коснулся руки княжны. Император резко выдохнул.

Что с ней? Как бы это покорректнее… металл она к себе притянула. А сила удара? А разлет? В результате – множество мелких ран. Картечь где ударила по коже, оставив болезненный след, где вошла неглубоко, где поглубже…

Есть такое слово – дуршлаг. Вот, оно самое. Или решето, на выбор.

И как взять – неясно. И что делать – тоже, а делать что-то надо, она же кровью истечет…

Его императорское величество быстро провел руками над княжной. Кровь – это тоже вода, и можно ее как-то…

Или нельзя?

Можно запереть одну рану, две, но столько… На такое сил не хватит и у трех императоров.

– Ее надо срочно в госпиталь, иначе точно не выживет! Лекаря ко мне!

Говорил его величество вроде и не слишком громко, но лекари уже мчались со всех концов площади. Александр сжал руку женщины, поглядел на императора.

– Ваше…

– Оставайтесь с ней, – с первого слова понял проблему Иван Четырнадцатый. – Сколько надо, столько и оставайтесь, мое распоряжение.

– Благодарю.

Его величество встал. На его место тут же опустились двое лекарей, один из них схватил Марию за вторую руку, вливая силу, второй начал что-то делать с кровотечением…

– Доченька!!! Пустите меня к дочери!!!

Крик был такой силы, что подскочил даже император.

Князь Горский вырвался из толпы, кинулся к Марии, но…

Не добежал.

По уважительной причине – на кулак налетел.

Кулак принадлежал молодому парню лет шестнадцати, с простым, ничем не примечательным лицом, одетому хоть и парадно, но без привычки. Те, кто дорогие вещи носит, с ними срослись, они себя непринужденно чувствуют хоть в чем. А этому явно было неудобно, неловко… но не сейчас.

Князю он прямым в нос зарядил – любо-дорого поглядеть.

– Ах ты, с…!

Перед лицом его императорского величества разворачивалась откровенно базарная драка. Князь отлетел на шаг, вытер кровавую юшку и медленно двинулся на противника.

– Ах ты, холоп!

– Близко к ней не подойдешь, козел!!! – заорал, надсаживаясь, парень. – Опять дочерью поторговать решил?! Да я тебя сейчас своими руками удавлю, и плевать, кто ты есть! Ты мизинца ее не стоишь!!!

Доля правды в его крике была.

Иван Четырнадцатый это понимал, а потому махнул рукой. Романов лично бросился между князем и молодым человеком.

– Иван! Остынь!

Пикантность ситуации придало то, что остановились оба. Но первым Романов обратился к молодому человеку.

– Успокойся. Если ты в тюрьму попадешь, сестре легче не будет.

Мальчишка злобно сплюнул на землю. Кажется, он готов был попасть в тюрьму. Но – за дело. Например, за убийство князя Горского.

– Ваша светлость, прекратите концерт, – досталось и второму участнику драки. – Все присутствующие осведомлены о ваших… родительских чувствах.

Князь Горский плеваться не стал – аристократия.

– Это моя дочь. У нас были разногласия, признаю, но я ее люблю. И она меня любила…

– Ах ты…

Мальчишка едва не кинулся второй раз. Хорошо, Романов поймал. И смерил Горского ледяным взглядом.

– Не сомневаюсь, когда Мария Ивановна очнется, она вам выразит свою любовь.

– Девочка моя…

– А пока извольте не мешать специалистам. Иван, берешь брата и домой, тебе есть о ком еще подумать…

– Маша…

– Я вечером лично пришлю пропуск. Приедешь к сестре, обещаю. И Александр Викторович с ней останется. Сейчас ей от тебя пользы не будет.

Мальчишка кивнул. И вроде как немного опамятовался. Или это тычок от Романова помог? Отличный получился воспитательный эффект. Ваня шагнул вперед и упал на колени.

– Ваше императорское величество, умоляю простить меня…

Иван Четырнадцатый махнул рукой.

– Я не сержусь. Езжайте домой, юноша, о состоянии… сестры вам сообщат.

Княжну как раз перекладывали на снятую кем-то с петель дверь храма.

А кровь капала и капала на камни двора…