Мое безрассудное сердце - Джо Гудмэн

— Я не хотел, чтобы вы ей сообщали об этом. Вы с экипажем могли бы просто держаться поблизости.

— Я так и делал, — сказал мистер Полинг. Он приподнял шляпу, задумчиво поскреб затылок, потом водрузил шляпу на место. — Несколько раз объехал вокруг складов, прошелся туда-сюда по верфи — недалеко, между прочим, только для того, чтобы мое присутствие не было очевидным…

— Очевидно, оно оказалось таковым.

Мистер Полинг робко пожал плечами:

— Наверное. Она, может, увидела меня из окна. А потом просто заманила меня сюда. Предложила войти и усадила вот здесь. Я и сел. Она, кажется, была этим страх как довольна!

Декер предположил, что за этим кроется одно — свои самые резкие упреки Джонна припасла для него.

— Хорошо, мистер Полинг. Привезите ее ровно в шесть, и чтобы никаких посторонних поездок, если я ее не сопровождаю.

Старый кучер чуть не отдал ему честь, выходя из помещения складов, и Декер с трудом спрятал довольную улыбку.

Склонившись над столом, Джонна изучала чертеж, покрывавший большую часть стола. Пресс-папье придерживало один загибающийся угол, на остальных лежали две книги и стояла фарфоровая чашка. Слегка наклонившись, Джонна стояла, опираясь всей тяжестью на одну ногу. Эта поза была единственно удобная: подвернутая лодыжка все еще беспокоила ее.

Все внимание Джонны было устремлено на ту часть чертежа, что находилась прямо перед ней. Брови ее были сведены, рот крепко сжат. Она оторвалась от своего занятия, когда Декер заслонил свет, падающий из окна, и на чертеж легла тень. Выражение ее лица ничуть не изменилось.

— Полагаю, ты сможешь как-то объяснить свои поступки, — сказала она.

— По-видимому, ты имеешь в виду мистера Полинга? Я встретился с ним внизу.

— Я усадила его там именно с этой целью. — Она опять склонила голову, рассматривая чертеж. — Ты мне загораживаешь свет.

— Прошу прощения. — Он отступил в сторону и постучал пальцем по чертежу. — Это переделки, которые ты задумала на «Охотнице»?

— Нет. Я рассматриваю чертеж одного старого клипера. — Она мельком взглянула на Декера. — И я считаю, что не могу просто так оставить твое самоуправство с моим кучером. Я жду объяснения. Хотелось бы услышать что-нибудь хорошее.

Чувствуя себя совершенно свободно, Декер опустился на стул, стоящий перед письменным столом. В его усмешке не было и намека на вину.

— А тебе известно, что у тебя в уголке рта ямочка?

Джонна сжала губы еще крепче. От этого ямочка стала еще заметнее.

— Ваши объяснения, — сказала она, не поднимая на мужа глаз.

— Тебе это известно, — сказал он, не обращая внимания на слова. Он наклонил голову, чтобы получше рассмотреть эту ямочку. — Она просто сводит меня с ума, появляясь всякий раз, когда твоя особа выражает страшное неодобрение. — Он качнулся на стуле, стараясь удержаться на задних ножках, и продолжал рассматривать жену. — Вот как теперь. Эта ямочка вызывает у меня желание поцеловать тебя.

Джонна вздернула подбородок. Она попыталась метнуть в Декера осуждающий, язвительный взгляд, но это было трудно сделать: ее лицо вспыхнуло жарким румянцем.

— Мне хотелось, чтобы ты был серьезен, — проговорила она.

— А я очень серьезен.

— Ах, ну хорошо! — Она с досадой вздохнула. Затем выпрямилась, обогнула стол и остановилась перед Декером. Он поставил стул на четыре ножки, и Джонна уселась мужу на колени. Она обвила его руками и поцеловала в губы.

В тот миг, когда его удивление растаяло и он хотел ответить на ее поцелуй, она отодвинулась и взглянула на него, выгнув бровь. Он выглядел уже не таким раздражающе-веселым, и Джонна довольно усмехнулась. Беспечная и самодовольная усмешка Декера исчезла. Она еще раз бегло поцеловала его, встала с его колен и вернулась к своему рабочему месту. Теперь их разделял стол.

— Эта твоя усмешка, Декер, — сказала она, — меня раздражает, и ты это знаешь. Мне иногда хочется стукнуть тебя, чтобы эта усмешка исчезла.

Он дотронулся до своей щеки и сказал сухо:

— Мне больше правится такой способ.

— Ну, мне тоже, — строго отозвалась она. — Но я прибегну к другому средству, если ты не объяснишься по поводу мистера Полинга.

Декер подался вперед и уперся локтями в колени. Его лицо стало серьезным.

— Любые мои объяснения тебе все равно не понравятся. Я буду говорить сжато. Тебя нужно охранять, Джонна. Поэтому и понадобился мистер Полинг, пока меня с тобой не было.

— Охранять, — тихо повторила она. — Этого не может быть, Декер!

— Я в этом уверен. Я не хочу, чтобы в один прекрасный момент мне сообщили, что тебя едва не затоптала лошадь или ты чуть не задохнулась в огне и дыму на собственном складе. Я хочу, чтобы рядом с тобой был кто-то и предотвратил очередной несчастный случай, но я буду доволен и тем, что тебя спасут, если это случится.

Джонна опустилась в кожаное кресло.

— Сердишься, что я не сказала тебе, где была вчера?

— Нет, но твое исчезновение ясно показало мне, что ты никогда не воспринимаешь всерьез покушения на твою жизнь.

— Но это не были покушения на мою жизнь. Это были случайности. — Она и сама понимала, что ее слова звучат не очень-то убедительно. Она ведь хорошо помнила прикосновение чьих-то рук, толчок и падение в воду бостонской гавани. — Возможно, целью их было напугать меня. Лошадь шарахнулась в сторону, а из складов я могла успеть выбраться. Из воды меня мог вытащить кто угодно. Просто это оказался ты.

Декер погрузился в молчание. Он пристально смотрел на Джонну и обдумывал ее слова.

— Когда лошадь понесла, меня там не было. При пожаре тебя спас Джереми Додд. Я спас тебя один раз — когда ты упала в воду. — Она прикусила нижнюю губку. Декеру показалось, что вся она замерла в ожидании его слов. Он тихонько выругался:

— Тебя столкнули в воду!

Джонна быстро ответила:

— Там было столько людей, Декер. Все столпились вокруг меня. Я точно не знаю, что произошло.

— Я тебе не верю. — Он встал. — Ты знаешь. Ты всегда знала и молчала об этом, даже когда я обратил твое внимание на этот подозрительный случай. Ради Бога, Джонна, почему же ты ничего никому не сказала?

— А кому бы я могла довериться? — тихо спросила она. — Тебе?

Ему показалось, что она его ударила, и он впервые не стал прятаться за беспечной улыбкой и ледяным холодом глаз.

— Прости, — сказала она, — тогда это было так. Теперь — нет. Несколько недель спустя после этого случая я начала рассказывать о нем Джеку. Но меня, кажется, прервали. Это даже могло быть в тот вечер, когда тебя посадили за решетку. Я до сих пор рада, что ничего ему не сказала.

— Ты могла подозревать Джека?! — Декеру очень трудно было в это поверить.