Метро 2033. Тени Пост-Петербурга - Андрей Дьяков

– Мне очень жаль, сталкер. – На плечо легла рука Барахольщика. – Это, должно быть...

– Мой сын, – не своим голосом произнес наемник. – Позаботься о теле, мортус. Я вернусь за прахом.

Тот коротко кивнул и бесшумно отошел назад, в тень.

Таран еще долго оставался недвижим, баюкая в ладонях окоченевшую детскую кисть, словно пытался отогреть ее, вдохнуть в неподвижное тельце хоть каплю жизни. Перед глазами яркими вспышками проносились фрагменты из прошлого. Глеб на платформе Московской. Чумазый, в дырявых обносках. Тогда они встретились впервые... Глеб, уплетающий кашу из большой железной миски. Довольный, раскрасневшийся... Глеб с ножом в руках, бьющийся с молодым волком. Злой, решительный... Глеб с пистолетом, заслонивший собой корчившегося в приступе наставника... Глеб в воде, испуганный, с посиневшими от холода губами... Глеб у полосы прибоя. Счастливый, смеющийся... Глеб... Глеб... Глеб...

Картинки мелькали одна за другой. И с каждой из них, словно с фотографии, глазами, лучащимися энергией и несгибаемой волей, смотрел взлохмаченный курносый мальчишка. Такой разный. И такой живой...

Таран стиснул руками голову и зажмурился, открыв рот в немом крике. Могучая спина согнулась колесом. Рассудок вопил, не желая мириться с ублюдочной реальностью.

Прошло немало времени, прежде чем массивная фигура в комбезе зашевелилась, медленно распрямляясь. Стоявшие поодаль мортусы с интересом следили за тем, как бритоголовый сталкер поднялся с колен, прошелся вдоль распотрошенных мешков и со злостью пнул один из трупов. Тело бандита перевернулось, открывая взглядам крупную, с вензелями, букву «Б», вытатуированную на плече. Знак, печально известный многим, в том числе и наемнику. Из глубин памяти услужливо всплыл образ убитой горем женщины с «Фрунзенской».

«...Найди их. Найди и убей. Всех. Ты слышишь, сталкер? Убей их всех! Убей!»

До крови закусив губу, Таран сжал кулаки в бессильной злобе. Откликнись он тогда на мольбы о помощи, возможно, все бы сложилось по-другому...

Наемник засобирался. Перепаковал разгрузку, проверил магазины автомата. У него появилось не терпящее отлагательств дело. Дело, более важное, чем задание Совета. Встреча с безбожниками.

* * *

Сгорбившись у верстака с зажатой в тисках шестерней, преклонного возраста человек в промасленной робе ловко орудовал напильником и, как заведенный, снова и снова насвистывал незатейливую мелодию. Джазовый мотивчик звучал неестественно бодро и жизнерадостно, от чего пространство оборотного тупика теряло ауру заброшенного и опасного места. Единственная лампочка, запитанная от старого, в окиси, аккумулятора, освещала заваленное инструментами рабочее место. Остальная часть туннеля была скрыта во мраке – экономный обитатель сырой, закованной в тюбинги норы предпочитал не растрачивать электроэнергию попусту. Другой бы на его месте побоялся остаться наедине с чернильной темнотой и безмолвием туннеля, но механик давно привык к одиночеству. Да и чего пугаться во владениях мортусов? Здесь, в оборотном тупике за Волковской, старик чувствовал себя вполне комфортно под защитой этих чудаковатых молчунов-труповозов. Они обеспечивали механика всем необходимым – пищей, топливом, инструментами, а тот, в свою очередь, платил той же монетой, латая и поддерживая на ходу дряхлые дрезины.

То и дело сдувая с детали металлическую крошку, механик придирчиво разглядывал результат работы и, недовольно щурясь, снова брался за инструмент. Увлеченный процессом, он не сразу заметил отблески света в камере съездов, но, когда из глубины туннеля послышались шаги, раздраженно бросил напильник на верстак. Мелодия разом оборвалась.

Покровители, как всегда, заявились в самый неподходящий момент. Щурясь от яркого света фонаря, старик вытер руки ветошью и поковылял навстречу гостям. Однако заискивающая улыбка на его лице сменилась удивлением, когда вместо длиннополых плащей мортусов сквозь треснувшие линзы очков удалось разглядеть армированный комбинезон.

Старик крякнул озадаченно – не каждый день в его пыльный угол забредали сталкеры. Тем более, такие, как этот. Рослый, подтянутый, с тяжелым запоминающимся взглядом. Осмотревшись, визитер протянул старику руку:

– Таран.

– Семен Михайлович. Можно просто – Мигалыч.

Рукопожатие сталкера, крепкое и уверенное, механику понравилось. В каждом движении бойца сквозила энергия и внутренняя сила. Вот только странная это была сила. Злая. Да и в глазах гостя отчетливо читалась мрачная решимость. Однако, несмотря на грозный вид, он не вызывал страха, скорее сочувствие. Какое-то горе снедало его изнутри. Личное. Подобные вещи старик определял с ходу. Повидал на своем веку...

– Мортусы сказали, у тебя есть схемы перегонов и ССВ, – прервал молчание Таран.

– Ишь, прыткий какой! Даже если и так, тебе какое дело? – забрюзжал механик, воинственно мотнув головой, от чего чуб седых волос на голове смешно встопорщился.

– Я заплачу. Еда, таблетки... Чем возьмешь?

Старикан с хитрецой покосился на сталкера и затих в раздумьях, словно гадая, как бы не продешевить. Затем, уловив нетерпение наемника, улыбнулся беззубым ртом:

– Разговор.

Таран непонимающе нахмурился.

– С тебя разговор, – пояснил Мигалыч. – Скучно мне тут. Ни одной живой души, кроме крыс да мортусов. Ни те, ни другие до бесед не охочи.

– Некогда мне, отец... – начал было сталкер, но тщедушный механик уже поковылял в свое логово, поманив того за собой.

– Брось, с тебя не убудет! Давай, служивый, уважь старика. А я тебя кваском попотчую. Грибной, вкусный! Собственного приготовления!

Засвистев под нос все ту же бойкую мелодию, он исчез в темноте, загромыхал склянками. Вскоре появился с обшарпанным бидоном и парой алюминиевых кружек в руках. Сдвинув груду инструментов в сторону, водрузил принесенное добро на верстак.

– Так какой, бишь, перегон тебя интересует? Хотя погоди, я, кажется, догадываюсь... Не так уж много соединительных веток между линиями, чтобы ошибиться... Ты ведь к безбожникам собрался, не так ли?

Таран замер с кружкой у рта, перехватив пытливый взгляд Мигалыча. Тот разом посерьезнел, от старческой дурашливости не осталось и следа. Лишь правое веко на морщинистом лице мелко подрагивало – уж не из-за него ли такое странное прозвище? Но нервный тик, пожалуй, был единственным проявлением охватившего старика возбуждения.

– С этими ублюдками у меня свои счеты. – От внимания сталкера не ускользнуло, как механик мельком взглянул на помутневшее от времени свадебное кольцо на своей руке. – У тебя, видимо, тоже. Нам есть о чем поговорить.

И Таран сдался. Поставил автомат у стены и присел на ящик, слушая рассказ гостеприимного хозяина. Общее горе объединяет, а истории у обоих оказались весьма схожи. Разница состояла лишь в том, что по вине безбожников сталкер потерял сына, а старик – жену. К моменту, когда механик поведал о своей беде и обессиленно замолчал, Таран с удивлением для себя обнаружил, как заговорил в ответ. Пережитое требовало выхода, а Мигалыч оказался благодарным слушателем. Он стал первым, кому наемник решился открыться, рассказать о Глебе все, начиная со знакомства и заканчивая страшным финалом. И когда поток путаных фраз наконец иссяк, на душе стало немного легче.