Николай 2. Расстрелянная корона. Книга 2 - Александр Тамоников

– Не ты ли будешь судить меня? Пшел вон, гражданин!

Крюков развернулся и быстро удалился.

Покровский увидел капитана Лыкарина, подошел и спросил:

– Что тут у вас, Андрей Степанович?

– Пока спокойно все.

– Мария Федоровна с императором?

– Нет. Государь один. Недавно выходил на перрон.

– Все так же подавлен?

– Нет, сегодня у него приподнятое настроение.

– А что за фрукт бывший капитан Крюков?

– Это с усиками? На приказчика похож?

Покровский улыбнулся:

– Да, верно, приказчик.

– Таких фруктов здесь трется много. Он, насколько я знаю, доставляет государю из ставки какие-то бумаги. А что? Почему вас заинтересовал данный тип?

– Не важно. Я – к государю, а вы предупредите Фролова и Соловьева. Освобожусь, поговорим.

– Слушаюсь!

Николай поздоровался и сразу же сказал:

– Сегодня пришел ответ из Петрограда. Временное правительство принимает все мои требования. Это касается обеспечения проезда в Царское Село, нахождения там и убытия в Романов-на-Мурмане. Милюков известил меня о том, что информировал о решении Временного правительства французского и английского послов. Генерал Уильямс известил короля Георга о моих планах отправиться в Англию. Тот отнесся к этому с пониманием и одобрением.

– Значит, он согласен предоставить вам убежище?

– Да. Георг прислал мне телеграмму с заверением в дружбе.

Покровский проговорил:

– Что ж, дай бог, чтобы так оно и было.

– А что может помешать? Генерал Уильямс уже попросил Лондон выслать за нами военный корабль. Однако Марию Федоровну беспокоит длительное морское путешествие, и она предлагает ехать поездом в Данию.

– Это опасно, ваше величество. Поезд могут остановить на любой станции даже в нейтральном государстве.

– Такого же мнения и великий князь Александр Михайлович. Впрочем, и поездка до Царского Села не лишена определенного риска. Но это решим. Все равно придется ждать прибытия английского судна. К тому времени с Божьей помощью поправятся дети. А до Царского Села мой поезд вызвались сопровождать руководители военных миссий союзных государств. Алексеев считает эту меру излишней, так как данный вопрос придется решать с правительством. А это потеря времени. Я с ним согласен. Достаточно будет представителей Керенского и войскового конвоя, который выделит начальник штаба ставки.

– Вы продолжаете верить человеку, предавшему вас?

– Считаю, что Михаил Васильевич проявил слабость, но не более.

Покровский только покачал головой.

Николай продолжил:

– Я вызвал вас, Алексей Евгеньевич, не только для того, чтобы поделиться этими новостями. В связи с моим отъездом в Царское Село и дальнейшим убытием в Англию ваша служба закончена. Я благодарю вас за преданность, за то, что были рядом в сложные моменты, за беззаветное служение Отчизне. Извините, если иногда был несправедлив и груб. Я наградил бы вас орденом, как и всех ваших офицеров, но теперь поздно. Об этом мне следовало подумать раньше.

– О чем вы говорите, ваше величество? Мы служим не за ордена и звания.

– Знаю. Спасибо вам.

– Мы больше не встретимся?

– Скорей всего, нет.

– Тогда я должен сообщить вам, что мной отправлены в Царское Село два офицера. Это поручик граф Дольский и подпоручик Кириллин.

– Зачем?

– Задача Дольского – наблюдение за тем, что будет происходить в Царском Селе. Кириллин же попытается внедриться в вашу новую охрану. Очевидно, что прежнюю вам не оставят.

– Все это лишнее, Алексей Евгеньевич.

– Время покажет.

– Я не могу вам приказывать. Делайте так, как считаете нужным. Прощайте, князь!

Капитан Фролов, штабс-капитан Лыкарин и поручик Соловьев ждали Покровского на краю перрона.

Князь быстро объяснил им обстановку и приказал:

– Сегодня вечером выезжаем из Могилева в Петроград! Размещаемся в разных вагонах. По прибытии в столицу – по квартирам. Дальнейшие указания получите в Петрограде. Передаю вам благодарность императора. Все, до встречи в столице.

Вечером 6 марта группа Покровского покинула Могилев. Тогда же исполнительный комитет Петросовета поднял вопрос об аресте семьи Романовых. Чхеидзе связался с Керенским.

Тот не был приверженцем столь кардинальных мер, тем более что правительство подтвердило выполнение условий, поставленных Николаем. Но и вступать в конфликт с Петросоветом, еще более усугублять проблемы двоевластия в Петрограде он тоже не хотел. Поэтому Керенский уклончиво ответил, что если совет принял окончательное решение, то правительство препятствовать этому не будет.

Князь Львов, поставленный в известность об этих переговорах, выступил лишь статистом. Он прекрасно осознавал, что в решающие моменты с ним, формальным премьером, считаться не будет никто.

Уже на следующий день, 7 марта, Временное правительство вынесло постановление о признании бывшего императора и его супруги лишенными свободы и доставке отрекшегося государя в Царское Село.

Данное постановление ошеломило Николая. Этого он никак не ожидал. Низложенный – а это слово все более входило в обиход – государь попытался связаться с князем Львовым. Того не оказалось на месте. Переговорить с Керенским тоже не удалось. Министр юстиции Временного правительства отбыл в Москву. Не ответил на вызов и Милюков.

Тогда Николай Александрович решил побеседовать с генералом Алексеевым. Тот не мог уклониться от разговора, но ничего и не объяснил, сослался на то, что данное решение стало для него полной неожиданностью.

Император потребовал соединить его с женой.

– Что-то случилось, Ники? – спросила Александра Федоровна.

– Я хотел знать, все ли у вас в порядке? Ничего не изменилось?

– Детям немного легче, а в общем, особых изменений нет. Но я слышу в твоем голосе тревогу. Почему ты спросил об этом?

Государь выдержал паузу и сказал:

– Временное правительство постановило арестовать нас.

– Что? А как же обещание обеспечить нам беспрепятственный выезд из страны?

– Ты, главное, не волнуйся. Я скоро приеду. До этого, думаю, мне удастся прояснить ситуацию. В любом случае, Аликс, мы будем вместе. Что бы нас ни ждало впереди. Я люблю тебя!

– И я люблю тебя, мой дорогой, бедный Ники. Мы ждем тебя.

– Я скоро приеду, Аликс, потерпи.

– Да, конечно.

Николай хотел сказать супруге еще несколько ободряющих и нежных слов, но связь оборвалась. Это не было случайностью. Раньше такого не происходило.