Свирепая справедливость - Уилбур Смит

Зазвенел телефон в баре, и после второго звонка секретарь взял трубку. Негромко сказал:

- Qui, qui. D'accord [Да, да. Хорошо (фр.)]. - Повесил трубку. Мадам баронесса, самолет заправлен и готов к вылету.

- Вылетаем немедленно, - сказала она ему, потом Питеру: - Прости.

- Когда мы увидимся? - спросил он.

Она пожала плечами, легкая тень пробежала по ее лицу. - Трудно сказать. Не знаю. Я тебе позвоню А теперь я должна идти, Питер. Adieu [Прощай (фр.)], дорогой.

Когда она вышла, Питер подошел к окну, выходящему на взлетное поле. Стояло великолепное весеннее утро, вдоль посадочных полос цвели ранние хризантемы, как разбросанные золотые соверены, среди них прыгали черные птицы, клюя насекомых. Их совершенно не беспокоил рев двигателей: взлетал самолет на Швейцарию.

Питер мысленно пробежал по их встрече. Точно определил момент, когда она изменилась. Когда перестала быть Магдой Альтман и стала Калифом.

Сомнений не оставалось. Да были ли они у него, подумал он, или просто он хотел испытывать сомнения?

Теперь он должен ожесточиться. Будет трудно, гораздо труднее, чем он думал. Они ни разу не остались наедине: все время поблизости были серые волки. Это еще один признак ее нового знания. Будут ли они снова наедине когда-нибудь, теперь, когда она насторожилась?

Вдруг он вспомнил, что она сказала не "Au revoir [До свидания (фр.)], дорогой", а "Adeiu, дорогой".

Это предупреждение? Тонкий намек на смерть - ибо если Калиф его заподозрил, он знал, что его ждет. Угрожала она ему или просто отбросила от себя за ненужностью, как и предупреждал Кингстон Паркер?

Он почувствовал отчаяние при мысли, что может больше никогда ее не увидеть. Разве что через прицел пистолета.

Стоял, глядя в окно, думая о том, как начала распадаться его карьера и сама жизнь с тех пор, как он впервые услышал имя Калифа.

Вздоргнул, услышав за плечом вежливый голос служащего. - Объявили о посадке на рейс до Брюсселя, генерал Страйд.

Питер со вздохом повернулся и взял пальто и брифкейс крокодиловой кожи - подарок женщины, которую ему предстояло убить.

На длинном столе в его новом кабинете накопилась такая груда писем и срочных дел, что у Питера появился предлог отложить подробное планирование своего упреждающего удара по Калифу.

К своему легкому удивлению, он обнаружил, что ему нравится суета и споры, неистовый ритм и непрерывные требования торгового отдела. Он наслаждался, противопоставляя свой ум и характер уму и характеру конкурентов, наслаждался общением с людьми - и впервые в жизни понял, что в той жизни, которую ведет его брат Стивен, тоже есть своя привлекательность.

Через три дня после его возвращения в кабинет военно-воздушные силы Ирана сделали первый заказ на ракеты "Нармко" "кестрел". Сто двадцать ракет стоимостью в сто пятьдесят миллионов долларов. Он понял, что испытал очень сильное чувство, оно может стать еще сильнее, и к нему можно привыкнуть, как к нароктику.

На деньги он всегда смотрел как на помеху, ему скучны были беседы с управляющими банков и работниками налоговой службы, но теперь он понял, что это совсем другие деньги. Он заглянул в мир, в котором живет Калиф, и понял, что когда человек оперирует такими суммами, вполне возможны мечты о богоподобной власти, возможно пожелать превратить их в реальность.

Мог понять, но не мог простить, и вот наконец семь дней спустя после своего возвращения в Брюссель он заставил себя посмотреть в лицо тому, что обязан сделать.

Магда Альтман исчезла. После короткого и неудовлетворительного свидания в аропорту "Орли" она с ним не связывалась.

Он понял, что должен пойти к ней сам. Он утратил свое особое положение, которое делало более легким выполнение задачи.

Но он по-прежнему может подойти к ней достаточно близко, чтобы убить, в этом он был уверен. Точно так же как у него была возможность сделать это в "Орли". Но такой путь - это самоубийство. Даже если он выживет после быстрой реакции телохранителей, последует медленный, но неизбежный судебный процесс. Не задумываясь глубоко, он знал, что не сможет для своего оправдания использовать историю Калифа. Ни в одном суде в нее не поверят. Без поддержки "Атласа" и американской и английской разведок его будут считать сумасшедшим. А поддержки не будет, в этом он был уверен. Если он убьет Калифа, они обрадуются, но дадут ему пойти на гильотину, не сказав ни слова в его защиту. Он мог себе представить, какое возмущение поднялось бы в мире, если бы стало известно, что такая неортодоксальная организация, как "Атлас", наняла убийцу для устранения выдающегося гражданина другой и дружественной страны.

Нет. Он совершенно одинок, предоставлен самому себе. Паркер дал это понять очень ясно. Но Питер понял, что не хочет умирать. Он не готов пожертвовать своей жизнью, чтобы остановить Калифа, - если есть другая возможность. Другое дело, если бы такой возможности не было.

Планируя, о думал о своей жертве как о Калифе и никогда - как о Магде Альтман. Только так мог он хладнокровно обдумывать возникающие проблемы. Где, когда, а потом и как.

Он усложнил свою задачу, усовершествовав ее личную охрану, при этом он прежде всего заботился о том, чтобы сделать ее передвижения как можно более непредсказуемыми. Календарь ее появлений на людях охранялся так же строго, как государственные тайны, никогда заранее не объялялось о ее присутствии на государственных или общественных мероприятиях.

Если ее приглашали пообедать на Елисейских Полях, об этом сообщалось через день после обеда, а не накануне. Но все же есть такие ежегодные события, которые она ни за что не пропустит. Они вместе обсуждали слабые места в ее охране.

- О, Питер, нельзя же делать из меня заключенную. - Она протестующе рассмеялась, когда он упомянул их. - У меня так мало подлинных удовольствий, ты ведь не отберешь их у меня?

Она на за что не пропустит первую в сезонедемонстрацию мод из коллекции Ив Сен Лорана или начало гоночного сезона с его главным событием - скачками на парижский Гран При в Лонгчеме. В этом году она очень надеялась на победу своей прекрасной и храброй гнедой кобылы, Ледяного Леопарда. Она там будет. Это совершенно несомненно.

Питер набросал список возможных мест убийств, потом оставил в нем только самые вероятные. Например, поместье "Ла Пьер Бенит". Преимущество его в том, что оно хорошо знакомо Питеру. Глазом солдата он рассматривал широкие террасы лужаек, спускающиеся к озеру, намечал возможные линии огня. Вдоль дальней стороны озера в лесу могут разместиться снайперы; можно использовать маленький лесистый холм севернее дома, откуда открывается вид на двор и конюшни. Однако поместье хорошо охраняется, и даже внутри него передвижения жертвы непредсказуемы. Можно неделю пролежать в засаде, а она в это время будет в Риме или Нью-Йорке. И отход очень опасен, через малонасеннную местность; от поместья ведут только две дороги, и полиция сразу их перекроет. Нет, "Ла Пьер Бенит" он вычеркнул из списка.