Презумпция достоверности - Лидия Сладкова

Я еще сильнее укуталась, принесенным, стареньким одеялом. Грязное покрывало, с запахом старости и плесени, хоть немного согревало, но выбирать не приходилось. В сложившихся обстоятельствах и это было за счастье. Также Игорь был настолько заботлив, что принес ведро для нужд. Это выглядело унижением и вызвало новый приступ паники, который я задавила в себе, проявляя чудеса выдержки. Клеточка за клеточкой, я отмирала, заставляя себя думать. Искать выход, даже если казалось, что его просто нет.

— Зачем ты во всем этом участвуешь? — осмелилась спросить я, когда Игорь уже собирался уходить. Этого допустить было нельзя.

Услышав мой вопрос, он обернулся. Сейчас в его глазах не было намека на злость или ненависть. Скорее усталость. Он, как и я провел здесь ночь. Я прямо смотрела в его глаза, пытаясь ощутить хотя бы маленький шанс.

Прошла небольшая пауза, прежде чем Игорь задал вопрос.

— В чем?

Я постаралась перевести дыхание. Руки судорожно сцепила то ли от холода, то ли от волнения. А может от того и другого и, кажется, мой план — вывести на его контакт, начинал осуществляться.

— В моем похищении и удерживании тут?

— Сама напросилась, — криво усмехнулся он, сложив руки на груди. — Я тебя сколько раз предупреждал. Ты не оставила нам выбора.

— Хорошо, сама, — спорить я не собиралась, пусть и считала по-другому. Мне необходимо было посеять зерно сомнения в нем. — Только какой в этом смысл?

— Смысл чего?

— Моего похищения. Муж Инги знает правду.

— Пусть дальше знает, — пожал он плечами. — Это не повлияет на развод. Он состоится. Инга получить деньги и фирму. Никто и никогда не узнает: кто за этим всем стоит. Ты пропала. Ленка, хоть моя сестра, но тоже дура. Поперлась к мужу Инги. Хотела бабла срубить. Теперь, как и ты сидит в темнице сырой. Все концы в воду.

— Зря.

— Что зря? — нахмурился он.

— Зря ты ввязался в аферу. Кто ее придумал? Инга? Признаюсь, план не плохой и почти идеальный, только вы не учли одного.

— Чего?

— Загорского. Он может со мной и спал, только работу свою делал. У Макса ничего нет практически. Инге достанутся крохи. Все движимое и недвижимое имущество заложено в банке под кредиты. Если Инга так жаждет фирму — придется кредиты на себя брать. Отличная перспектива, не находишь?

Игорь сощурил глаза, а во мне всколыхнулась надежда. Крохотная. Светлая.

— Врешь.

Хоть что-то у меня получилось. Новость его взволновала. Он начал расхаживать взад и вперед. Наблюдала за ним и хотелось смеяться, потому что парой предложений разрушался целый мир. Значит, никакой любви и нет в помине. Причина всему деньги. Неужели деньги стоят человеческих жизней?

— Нет. Загорский подстраховался. Знал, что дело может быть провальным. Он обвел и меня и Ингу, — в конец осмелела я.

— Замолчи. Не хочу слушать твой треп.

— Игорек, я замолчу, а вот тебе, зачем это нужно? Меня все равно найдут. Следы всегда остаются. Тебе «светит» статья, а не деньги и безоблачная жизнь в шоколаде, — я откровенно блефовала. — Пока не поздно отпусти меня. Я сделаю все чтобы вытащить тебя. Поверь, как адвокат тебе говорю. Скажу всем, что ты такая жертва, как я.

— А меня ты тоже вытащишь? — в дверном проеме стояла Инга и это был полный провал. Как же не во время! Она прошла в комнату, выглядела при этом чурез чур спокойной, что пугало еще больше. — Тебе же было сказано — будешь сидеть тихо — не тронем. Игорь, любимый, не верь ей. У нас все хорошо. Сегодня мы заключили мирное соглашение, по которому часть фирмы отходит ко мне, а я отказываюсь от любых обвинений в неверности мужа и передаю ему оригиналы фото и видео. Небольшая цена. Скоро мы с тобой улетим в теплые края.

— Бред! — отступать было некуда, глядя на растерянного Игорька. — Твой муж никогда не пойдет на такое. Игорек твоя возлюбленная не получит ничего. Разве, что от папы, но и тот делиться не любит.

Я совершенно не ожидала, но она ударит меня по лицу, но она это сделала. Не сильно.

— Займись воспитанием это суки. Я подожду тебя за дверью.

Игорь подошел и бесцеремонно схватил меня за волосы, заставляя склонить голову. Я едва сдерживалась, чтобы не заорать, когда она меня потянул вверх. С силой толкнул, и я больно ударилась плечом об стену. Зажмурилась от боли.

— Думаю, достаточно, — сказал он, так и не ушедшей Инге.

— Я сказала: ударь ее, — завизжала Инга, сжав кулаки.

Игорь заметался взглядом между мной и любовницей. Мне стало еще страшнее. Я не сомневалась, что он выполнит приказ своей госпожи и на меня обрушиться череда ударов. Так и произошло. Надо признать, что Игорь щадил меня. Одна пощечина и пару пинков в живот. Грубые, ощутимые, болезненные, прежде чем он отошел от меня. Инга наблюдала за мной с нескрываемым удовольствием.

— Что заседание прошло не так, как ты планировала? — рассмеялась я, стирая кровь с разбитой губы и отползая к стене. Делать каждый вдох и выдох было все труднее. Возможно у меня были сильные ушибы ребер.

— А тебе, я смотрю нравиться, когда причиняют боль? — вместо этого спросила Инга, подойдя ко мне и наклонившись, что я почувствовала запах ее духов. Сегодня они были с горчинкой. — А хочешь, я расскажу, кто мне любезно предоставил информацию о тебе и твоей идеальной семейке?

— Моя сестра? — предположила я, ткнув пальцем в небо, и надо же попала.

— Именно! — рассмеялась она, выпрямляясь. Теперь она с высоты своего роста нависала надо мной, положив руку на больное плечо и, сильно, сжав его. И вновь мне хотелось взвизгнуть, но я терпела, чувствуя, как из глаза наливаются слезами. — Мне даже платить ей не пришлось. Она так тебя ненавидит. Я только сказала, что ты попала в разработку следственного комитета. Маленькая ложь и Виктория сдала тебя с потрохами. Готова, свидетельствовать против тебя, если потребуется. Какая прелесть!

— Мне все равно, — выдохнула я, нисколько не удивилась и не сомневалась, что слова женщины были правдой. — Пусть подавиться своим ядом. Димка-то ее все равно бросил. Ко мне приполз. Прощенья просил. Все-таки есть в этой жизни справедливость. Можешь позвонить — порадовать ее.

Они таращились на меня с полминуты, после чего Инга сказала, рассмеявшись:

— А давай устроим ей голодовку? Не перевоспитается — найдем ей мужика, чтобы поимел ее хорошенько.

На этом они вышли, и дверь захлопнулось, а потом послышалась ругань.

Не знаю, сколько я так просидела, забитая в углу, будто окаменев. Я почти была уверена, что Инга уже не выпустит меня отсюда. Меня никто не найдет.

Никогда!

Бежать!

Осознание этого буквально заставило меня вскочить на ноги. Неожиданно, я почувствовала злость. Расхаживала по комнате, игнорируя боль в правом боку.