Агент Зигзаг. Подлинная история Эдди Чапмена - предателя и героя - Бен Макинтайр

Чапмен все еще не мог свободно ходить по улицам, опасаясь ареста: Скотланд-Ярд всегда отличался долгой памятью. В МИ-5 задумались о том, не пора ли стереть эту память. «Я считаю, что своими сегодняшними деяниями он полностью заслужил прощения за те многочисленные громкие преступления, в которых его обвиняют», — писал Джон Марриотт, один из юристов МИ-5, заместитель Робертсона. «Согласен», — написал Тар. Однако, согласно существующему закону, человек может быть помилован за совершенные преступления, только если он предстал перед судом и был признан виновным. Поэтому было принято иное решение: полицейские по всей стране, занимавшиеся поисками Эдди Чапмена, через представителей Специального отдела полиции были информированы о том, что министр внутренних дел «считает необходимым прекратить полицейское преследование этого человека». По сути, это было помилование, хотя и не совсем формальное. «Против него не следует принимать никаких мер, по крайней мере без предварительной консультации с нами», — настаивала МИ-5. Чапмен, однако, не был информирован о том, что его послужной список волшебным образом очистился: угроза судебного преследования была полезным средством, чтобы держать его в узде.

Чапмен после возвращения в Британию в 1944 г.

Шефы разведки оживленно обсуждали, как следует использовать Зигзага. Сам Чапмен вызвался вернуться во Францию, заявив, что может помочь «покончить с любым подпольем, оставленным немцами на территории страны». Однако эта идея была отклонена: Чапмен был слишком ценен как двойной агент, работающий в Британии и поставляющий дезинформацию противнику. «Вопрос о возвращении Зигзага к немцам на текущей стадии военных действий не обсуждается», — решили его руководители. Рид пригласил Чапмена на обед в Королевский армейский клуб и всю дорогу удивлялся безыскусности его душевных противоречий. Он рассказывал о своей любви к Дагмар — и тут же объявлял, что «очень хочет написать Фриде, сообщить ей, что вернулся в Лондон». Рид согласился передать письмо для Фриды, однако посоветовал Чапмену написать, что он «очень занят и свяжется с ней через несколько дней». С еще большим волнением Чапмен рассказал об идее описать свои приключения в форме автобиографии, — однако эту идею МИ-5 зарубила на корню, указав, что «в ходе войны, а также в течение длительного времени после нее, он не будет иметь права раскрывать себя, сообщать что-либо о своей работе на немцев или на нас». Чапмен сердито отвечал, что хотел бы хотя бы записать основные события, пока они еще свежи в памяти, и обещал ограничиться в воспоминаниях своей прошлой криминальной деятельностью. Однако МИ-5 осталась непреклонна.

Чапмен предоставил бесспорные свидетельства того, сколь волнует немцев уязвимость их подводного флота. По мнению Тара, лучшим способом «стимулировать интерес Зигзага», нанося при этом урон врагу, будет сыграть на этом страхе немцев, отправляя им «материалы с дезинформацией о приборах, предназначенных для борьбы с подводными лодками». Был разработан новый план: Чапмен сообщит своим немецким боссам, что обнаружил на севере Англии завод, производящий приборы для обнаружения подлодок, однако не может достать сам прибор, поскольку предприятие «работает круглосуточно». Затем он сообщит, что «сумел украсть документы и снимки из заводского офиса». Документ будет переведен и отправлен радиограммой, а снимки уйдут к немцам через Лиссабон. Излишне было бы говорить, что и то и другое будет фальшивым.

Как из «наиболее секретных источников», так и традиционными шпионскими путями британцы уже получили сведения о том, что нацисты встревожены растущими потерями подводных лодок и опасаются, что противник использует какое-то новое оружие. На самом деле немцы ошибались. Как говорил Юэн Монтегю из военно-морской разведки, «число уничтоженных подлодок росло благодаря использованию самой разной военной техники, прежде всего мин типа „Марк-XXIV“, а также перехватам и расшифровкам радиопереговоров субмарин с помощью „Ультры“». Главным оружием британцев в подводной войне была способность перехватывать и читать радиограммы, которыми обменивались подлодки противника. Однако, если немцы верили, что мощное новейшее оружие существует, их страхи следовало поддерживать и взращивать. Как обычно в играх с дезинформацией, в этом случае МИ-5, распространяя ложь, старалась держаться по возможности ближе к правде.

Британские эсминцы, фрегаты и корветы незадолго до того начали снабжать новым оружием, тут же прозванным «ежами», — минометами, стреляющими глубинными бомбами, которые взрывались при соприкосновении с подлодкой. «Наиболее секретные источники» сообщили, что немецкая разведка узнала о «ежах» из «неосторожного разговора матросов торговых судов». Поскольку кое-что об этом оружии немцам уже было известно, — что ж, минимальный объем информации можно было окружить огромным количеством дезинформации. «Мы не должны раскрывать подробности их конструкции, при этом нам следует значительно преувеличить дальность их полета и разрушительный эффект и, самое главное, убедить немцев, что они оснащены дистанционными взрывателями, способными срабатывать без физического контакта с целью». Этот воображаемый «дистанционный взрыватель» мог, предположительно, взрывать и другие глубинные заряды. Такого оружия, разумеется, в действительности не существовало, однако, превратив скромного «ежа» в зверя ужасающей свирепости, военно-морская разведка надеялась подавить боевой дух немцев, а также заставить немецкие подлодки опасаться атак на конвои. Но самое главное, командиры субмарин, страшась имеющегося у Королевских ВМС оружия, способного достать их на дне океана, будут бояться уходить глубоко ко дну, а ближе к поверхности их лодки будет легче поражать.

Чапмен исправно отослал немцам сообщение, гласившее, что он узнал о «дистанционном взрывателе», меньшем по размеру, нежели обычный глубинный заряд, разработанном компанией «Коссор» для атак на подводные лодки на больших глубинах. Ответ был вдохновляющим: «Абвер передал информацию военно-морскому флоту. Зигзагу шлют всевозможные похвалы, а также настойчивые просьбы узнать об этом более подробно». Чапмен доложил, что «все секретное производство „Коссор“ располагается сейчас на острове Святой Елены» (что, разумеется, не соответствовало действительности), и объявил, что отправляется на север за дополнительной информацией. Все было готово для операции «Кальмар».

Пока Адмиралтейство прорабатывало детали операции, Чапмену было приказано развлекаться. Агента Зигзага по-прежнему «следовало держать в хорошем расположении духа», однако между Чапменом и британской секретной службой уже стала намечаться явственная холодность в отношениях по причинам, ничего общего не имевшим с войной, связанным исключительно с межличностными отношениями — основой любой шпионской работы.

Участие Ронни Рида в деле Зигзага неожиданно закончилось, когда его прикомандировали к американским вооруженным силам в качестве представителя английской разведки во Франции. Репутация Рида за прошедшие два года изрядно укрепилась (а усы отросли), и он с радостью воспринял «замечательную возможность» увидеть Францию, где никогда не был. Для Эдди отъезд Рида оказался серьезным ударом. Эти двое прониклись друг к другу глубокой симпатией, вместе пережив множество волнующих моментов, согнувшись над радиопередатчиком. В день отъезда Рида Чапмен преподнес ему небольшую коробку, завернутую в папиросную бумагу. Внутри, все еще упакованный в кожаный футляр, лежал его Железный крест. Это был типичный спонтанный жест восхищения и дружбы. Рид был не на шутку тронут.