Арабская вязь - Никита Филатов

Время – деньги! Видишь деньги – не теряй времени… Так что не до осмотра достопримечательностей. И уж тем более не заносило ее сюда, в глухой и безлюдный промышленный лабиринт из каких-то заборов, ангаров и разнокалиберных бочек.

– Уже приехали. – Джип действительно остановился в тени, за облезлым каркасом огромной металлоконструкции.

И почти сразу же с той стороны, откуда они появились, возник второй автомобиль. Оставляя позади шлейф пыли, он поравнялся с машиной, в которой сидела Наташа, и замер, почти упершись капотом в передний бампер «чероки».

Спутники не проявили ни малейшего беспокойства. Очевидно, прибывшие уже некоторое время следовали по городу за джипом и появление их не явилось дурным сюрпризом. Или же встреча была назначена заблаговременно, в этом именно месте и в это время.

Хлопнула дверца, кто-то вышел и направился к ним.

Седой смахнул газету на коврик внизу и, не особо стесняясь, переложил пистолет к себе на колени. Сосед Наташи дотянулся до ручки и впустил внутрь еще одного мужчину.

– Хай, – довольно равнодушно поприветствовал тот юную пленницу и опустился на свободное сиденье.

Новое действующее лицо выглядело как нечто среднеарифметическое от обоих Наташиных спутников: немного посолиднее и постарше ее соседа, но все же не старик.

Похитители поговорили между собой по-английски. Потом замолчали, и вместо седого затылка перед Наташей возникло повернутое к ней лицо. Несколько секунд мужчина внимательно всматривался в глаза пленнице:

– Жить хочешь? – спросил он почти без акцента.

«С тобой, что ли, старый козел?» – Наташа собралась отделаться фразочкой из пошлого анекдота, но вовремя прикусила язык. И вместо ответа кивнула:

– Хочу.

– Не хорошо жить, а просто… жить? – на всякий случай уточнил собеседник.

– Хочу!

– Это правильно. Поможешь – и свободна.

– Я помогу, – согласилась Наташа.

– Умная девочка! – восхитился сосед. – И тебя даже не волнует, что нужно делать?

– А какая разница? – шевельнула Наташа плечиком. Она уже поняла, что мужчины интересуются на этот раз вовсе не дармовыми постельными развлечениями. – Какая разница-то?

– Тоже верно, – признал собеседник. – Боишься?

– Да.

– Правильно делаешь! Значит, так… Сейчас едем в этот ваш «приют», к Мурату. Ясно? Высаживаешься. Звонишь. После того как откроют дверь, падай! А потом убирайся куда пожелаешь. Ты все поняла?

– Поняла, но…

– Что-то смущает? Говори.

– У Мурата мой паспорт. И деньги.

Должны же они сообразить, что без сопровождающего, валюты и документов в этой стране молодая красивая иностранка не только никогда не доберется до аэропорта, но и вообще…

– Сколько денег?

– Пять с половиной тысяч. Долларов. – Заработанную за нынешнюю «гастроль» сумму Наташа могла бы назвать с точностью до цента. Но решила не мелочиться:

– Почти шесть!

Тот, что пересел из другой машины, оказывается, тоже понимал по-русски:

– Однако неплохо…

– Забудь о них, о тех деньгах, – поморщился собеседник. Достал откуда-то желтый почтовый конверт, протянул девушке:

– Есть где спрятать? Ну и прекрасно.

– А что это? – Уже догадываясь на ощупь о содержимом, Наташа открыла сумочку.

– Две тысячи американских долларов. По сто и по пятьдесят. А еще там разная другая валюта… Когда все кончится, тебя отвезут к генеральному консульству Российской Федерации. Высадят. Своим заявишь о том, что прилетела «челноком», за шмотками и за кожей, но какие-то местные жулики обокрали на базаре.

– А если они мне не поверят?

– Успокойся, поверят.

– Две тысячи долларов… – Наташа еще раз пощупала не слишком пухлый конверт, и ей стало невыносимо жалко оставлять неизвестно кому свой честный заработок за полтора месяца. – Но ведь я же здесь столько времени, как швейная машинка, из койки в койку…

– Ты чего, дура? Денег, что ли, пожалела? – даже не рассердился, а выразил удивление собеседник. – Они ведь тебе вообще могут не понадобиться, никогда! И не надо торговаться, ладно?

Оставшиеся минуты ушли на уточнение технических деталей операции.

– Значит, мы высадим тебя здесь… – схема квартала, примыкающего к «приюту», была выполнена от руки, хотя и очень профессионально. Палец иностранца с аккуратно подстриженными ногтями провел короткую черту от краешка тротуара до входа в дом:

– Когда откроют, просто встань и придержи дверь. Чтобы она не захлопнулась, ясно? Остальное – наша забота.

– Там телекамера, – уточнила Наташа.

– Вот именно. Замок срабатывает дистанционно?

– Да, со второго этажа.

– Рисуй! – На колени девушке лег блокнот с прикрепленной к нему авторучкой.

Наташа, как смогла, изобразила внутреннее расположение комнат в «приюте».

– Но Мурата ведь все равно нет… вы в курсе? Он уехал за новыми девочками.

– Мы знаем, – кивнул собеседник, разглядывая набросок. Очевидно, схема полностью совпадала с информацией, которой он уже располагал. – Охрана здесь сидит?

– Вот тут, справа по лестнице. Там один человек, он у Мурата постоянный.

– Из местных жителей?

– Нет, наш, русский, – удивилась вопросу Наташа.

– Такой плотный, низенький? Со сломанным носом?

– Почему? Высокий мужик, лет тридцать. У него еще уха одного нет!

– Что – совсем уха нет? Надо же… А как его зовут?

– Ну, представляется Серегой.

– Ладно, разберемся, – прекратил обсуждение мужчина. Несмотря на «прокол» с описанием внешности охранника, выглядел он довольным. – Наташа… Только не надо делать резких движений, договорились?

– В каком смысле?

– Ну, например, не стоит даже пытаться шмыгнуть внутрь и захлопнуть дверь у нас перед носом. На это хоть какое-то время, но потребуется, а пуля все равно долетит быстрее. Понимаешь?

– Понимаю.

– Вот и прекрасно… Тогда поехали. По местам!

В сопровождении спутников Наташа выбралась наружу и пересела во вторую машину, уже оснащенную всеми необходимыми атрибутами местного такси. Захлопывая за собой дверцу, она успела заметить, что освободившиеся места в затемненном салоне «чероки» уже занимают двое мужчин с одинаковыми чемоданчиками в руках…

Добрались очень быстро, хотя на этот раз ни водитель «такси», ни человек за рулем джипа не гнали. Напротив, ехали осторожно, соблюдая дистанцию и рядность движения, – насколько вообще это было осуществимо в странах Арабского Востока.