Лучи уходят за горизонт. 2001-2091 - Кирилл Фокин

— Скорее стоит сказать это твоему мужу, — улыбнулся он. Эстелла вытянула руку и блеснула кольцом.

— Прости, что не позвала тебя на свадьбу, но…

— Я видел фото в «Фейсбуке».

— Я бы пригласила тебя, честно, но ты же был где-то далеко…

— Скорее всего, — кивнул он. — Но мы же никогда и не были особо близкими друзьями, так что не бери в голову.

— Перейдём к делу. — Эстелла поставила опустевшую чашку на поднос. — Ты был в списке кандидатов в Форин-офис.

Иоанн замолчал.

— Ты был в списке, который нам прислал министр ЕС.

— Теперь так происходят назначения?

— Здесь — да, — кивнула она. — Министерство охраны окружающей среды никого не волнует.

— Это печально, — усмехнулся он.

— У министра ЕС на твой счёт серьёзные намерения, — сообщила Эстелла. — Ты говорил с ним?

— Нет, — ответил Иоанн. — Я написал прошение.

— Ему? В министерство?

— Да, в Брюссель. — Иоанн помолчал. — Где-то полгода назад.

— Ты хочешь вернуться на работу в министерство?

— А ты не догадываешься?

— Министр позвонил госсекретарю и попросил обратить на тебя внимание. Так что догадываюсь. И я тебе этого не говорила. Как и про кандидатуру…

— …в списке. Понятно. — Он оглядел кабинет госсекретаря: красные гардины, отделанный светлым деревом стол, тёмно-зелёные с золотом стены, нависшие люстры и бюсты Цезаря и Пальмерстона у окна. — Значит, всё-таки Форин-офис…

— О чём ты?

— Боялся, что министр опять отправит меня за пять океанов…

— Была идея направить тебя в Министерство международного развития…

— Оно ещё существует?

— Никто не знает, — улыбнулась она. — Сейчас все жалуются, что важные дела забрал себе министр, а Форин-офису осталось только мелкое дерьмецо… В правительстве недовольно смотрят на тебя. Ты даже не член партии. Как вообще министру пришло в голову включить тебя в список?

— Он не обязан разбираться в наших хитросплетениях, — сказал Иоанн. — Давай начистоту, как просил отвечать на экзамене профессор Бишоп, помнишь?

— Я не буду отрабатывать зарплату госсекретаря за него самого. Это его работа, пусть он тебе и рассказывает.

— Тогда зачем же ты здесь, Эсти?

— Развлечь тебя, пока он не придёт, — отшутилась девушка. — Рада тебя видеть, Иоанн.

— И я тебя. Вспоминаешь Аббертон?

— Нет на это времени, совсем нет времени со всеми этими кризисами и…

Её прервал государственный секретарь, который, не останавливаясь, пожал Иоанну руку, тронул девушку за плечо и сразу сел за стол, знаком запретив гостям приподниматься. Герцог дежурно поинтересовался здоровьем отца Иоанна, посетовал, что ещё не успел освоиться на новом месте, и произнёс наконец то, что Иоанн ожидал услышать с первых минут пребывания в этом здании:

— Иоанн, вы хорошо зарекомендовали на службе в прошлые годы, и я бы хотел, чтобы вы стали моим специальным представителем… Я оговорился — не моим специальным представителем, а специальным представителем Форин-офиса, конечно же. Это не секрет, что мы находимся в состоянии позиционной борьбы с Министерством иностранных дел Европейского союза, но, как бы мы не возмущались друг другом, интересы у нас общие, на что резонно указывает министр, ваш хороший знакомый.

Иоанн кивнул.

— В январе следующего года в Каире должна состояться международная конференция по какому-то там религиозному вопросу. Приглашены деятели разных конфессий: христиане, иудеи, мусульмане. Вы, Иоанн, уж простите за прямоту, в сознании большинства являетесь в первую очередь писателем, и нам тут пришло в голову, что ваше появление на этой конференции было бы вполне логично, если бы вы выступили, дали интервью, что-нибудь вроде…

— Я должен стать представителем по культурному сотрудничеству?

— Официально — да, — ответил госсекретарь, — а неофициально у меня будет для вас поручение. Вот, возьмите. — Он достал из стола папку и, с трудом перегнувшись через стол, протянул Иоанну. — Можете забрать с собой. Здесь нет ничего сверхсекретного, но, думаю, вы понимаете, что неразглашение и всё такое?

— Да, я вижу, — сказал Иоанн, бегло листая папку.

— «Исламское возрождение», — кивнул госсекретарь. — Слышали такое?

— Я смотрю новости.

— Многие в Брюсселе, в Вашингтоне и даже в этом здании скажут вам, что это миф, придуманный в Тель-Авиве. Большинство моих коллег считает, что с уничтожением ДАИШ радикального ислама больше не существует. — Герцог помолчал. — Они скажут, панику нагнетает Израиль, озабоченный своими арабами. Но я их уверенности не разделяю.

— «Исламское возрождение» считается террористической организацией, — ответил Иоанн. — Они будут представлены на этой конференции?

— Вы ошибаетесь, — поправил госсекретарь. — Ни Штаты, ни Европа не признают их террористами, потому что «возрожденцы» не являются организацией. Их рассматривают как ветвь радикального ислама, но не часть ваххабизма, а новое течение.

— Неоислам? — предположила Эстелла.

— Обойдёмся без дикой терминологии, — махнул рукой герцог. — Иоанн, у меня есть подозрение, что «Исламское возрождение» — нечто более серьёзное, чем вольная трактовка джихада парой популярных имамов.

— Контрнаступление терроризма?

— Я могу ошибаться, Иоанн. Вашей задачей будет поехать на эту конференцию и на месте определить, обоснованы ли мои сомнения. В этой папке — всё, что вам необходимо знать о «Возрождении», вплоть до имён влиятельных фигур, которые его поддерживают. В Каире вы должны будете встретиться с нашими людьми из Египта, Израиля, Ирана и Саудовской Аравии. Я буду ждать от вас подробного доклада о религиозной угрозе на Ближнем Востоке — и особенно о «Возрождении». Мне необходима свежая и беспристрастная точка зрения, — вздохнул он, — а то разведка, кажется, воспринимает всерьёз только запросы Брюсселя.

— Простите, госсекретарь, — спросил Иоанн, — но конференция ведь только в январе?

— Да, правильно.

— Значит, моё поручение не носит срочного характера?

— Нет, не носит, — кивнул госсекретарь. — Арабы с евреями убивают друг друга в Палестине уже сотню лет, что решит пара месяцев?..

— За такую фразу, брошенную на публике, — сказал Иоанн Эстелле, когда они покинули здание Форин-офиса, — он мог бы последовать за своим предшественником. Он поставил бы рекорд, продержавшись на посту всего неделю.

— Тебя бы всё равно не назначили, — ответила девушка, обнимая Иоанна на прощание. Она раскрыла зонт и направилась, стуча каблуками по мокрой мостовой, вниз по Уайтхолл-стрит; Иоанн сел в свой «ягуар» и, позвонив отцу, приказал машине отвезти его в Фарнборо.