Допетровская Русь. Исторические портреты - Ольга Федорова

В. И. Суриков в своей находящейся ныне в Третьяковской галерее знаменитой картине «Боярыня Морозова». Старообрядцы почитали боярыню Морозову как святую.

В проведении церковной реформы патриарх Никон был просто неистов. Он осложнил свои отношения даже с царём. Дошло до разрыва. Никон отказался быть патриархом, уехал из Москвы, надеясь, что царь вернёт его в столицу, но этого не случилось. Но всё закончится для Никона официальным лишением сана патриарха. Всё случилось на церковном соборе 1666 г. Когда Никон шёл на первое заседание собора, перед ним, в знак особого почитания патриаршего сана, как обычно, несли переносной крест. Но уже на следующее заседание Никон вышел один. Переносного креста перед ним не было. Для многих присутствующих уже тогда стало ясно, что он скоро лишится своего сана. Никон пытался вернуть расположение царя, хотя бы встретиться с ним для примирения. Но всё было безрезультатно.

Царь Алексей Михайлович сам переживал этот разрыв, даже пытался отправить тёплые вещи покидающему Москву патриарху, но тот, отправляясь в ссылку, отказался от них. Умер он уже при царе Фёдоре Алексеевиче, возвращаясь из Ферапонтова монастыря, куда был сослан.

Интересные парадоксы преподносит иногда русская история. Никон вошёл в неё как реформатор Церкви, но одновременно он был ревностным борцом за осуществление древней византийской идеи равноправия Церкви и государства. Аввакум был непримиримым врагом никоновской реформы, но стал выдающимся новатором в области русского литературного языка и одновременно страстным заступником старых традиций.

Анализируя причины раскола русской церкви, философ Н. С. Трубецкой отметил: «В русском расколе с тех пор воплощается стремление русской народной стихии к самобытной культуре, направленное, может быть, по ложному пути и обречённое заранее на неудачу вследствие того, что оно имеет лишь низы, но не имеет культурного верха». Не одно поколение учёных привлекала эта тема; возможно, в будущем ею заинтересуются новые исследователи, и она, безусловно, в очередной раз станет причиной дискуссий. Уж очень много в ней неоднозначных проблем.

Именно при Алексее Михайловиче усилился процесс обмирщения русской культуры. В литературе утвердились как панегирическое течение, ярким представителем которого был Симеон Полоцкий (1629-1680), человек западной культуры, так и народно-обличительное — в лице протопопа Аввакума.

В стихах Симеона Полоцкого, наряду с историческими, житийными, апокрифическими, содержатся сказочные, басенные, мифологические сюжеты. И всё же его творчество больше принадлежало церкви, чем литературе. Например, полны христианской нравоучительности вирши в его сборнике «Вертоград многоцветный», и уж конечно стихотворный пересказ «Псалтири». Симеон Полоцкий стал основоположником традиции поэтического переложения текстов Священного Писания в новой русской литературе.

Вместе с тем Симеон Полоцкий, как верно отметил Д. С. Лихачёв, «...стремился воспроизвести в своих стихах различные понятия и представления... сближая её (поэзию. — О. Ф.) с наукой... Сборники его стихов напоминают обширные энциклопедические словари». Они становились источником новых знаний для современников. В них видели, ощущали влияние западной цивилизации.

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» было направлено против всего, что приходило в русскую культуру с Запада. Уникален был жанр этого произведения. Будучи истинным новатором, протопоп Аввакум создал не просто автобиографию, как верно подчёркивают его исследователи, и не «житие», как указывает он сам, а как бы «автожитие». Он сознательно сделал акцент на собственной святости и даже указал на чудеса, которые сопутствовали его деяниям в течение его праведной жизни. Но разве можно представить святого, который бы писал во славу свою? Фактически был сделан вызов традициям, и в этом непохожесть деятельности Аввакума и поведения христиан-подвижников: он полная им противоположность. Ведь он противопоставил борьбе с грехом внутри себя борьбу с внешними врагами, в том числе со своими гонителями. На это указывал Н. С. Трубецкой: «В то время как обычные жития должны поддерживать и укреплять читателя в его тяжкой и ежедневной работе по преодолению своей греховности с помощью примера святых, Аввакум требует от своих читателей конкретных дел здесь и сейчас». Протопоп выступает как неистовый борец, утверждает себя как героя-борца и восславляет созданный им идеал такого борца в своём ярком, талантливом произведении. В современном православном богословии протопопа Аввакума считают даже предтечей русских революционеров, которые пойдут спустя два века его путём, возможно даже не подозревая этого. Ведь более подробно станут изучать его наследие лишь в XX в. Аввакум по-своему понял, откуда идет опасность Православию на Руси: «Возлюбиша толстоту плотскую...», т. е. во всё более заметном проникновении ренессансных западных идей в русскую культуру.

Аввакум резко выступал против нового письма икон. Он считал, что на них святой изображался «яко немчин, брюхат и толст». В это время во главе

живописцев Оружейной палаты, которая являлась художественным центром страны, был Симон Ушаков. Он стал отходить от традиций старого письма в изображении святых. Самой известной иконой Симона Ушакова станет «Спас Нерукотворный», которую искусствоведы обычно противопоставляют иконам древнерусского письма. На этой иконе, которая сегодня находится в Третьяковской галерее, с помощью светотени отчётливо передаётся объёмность прекрасного человеческого лица.

Напрасно Аввакум обвинял патриарха Никона, страстно восклицая по поводу появления нового письма в изображении святых: «Всё то кобель борзой Никон, враг, умыслил, будто живые писать — по плотскому умыслу». Никон какое-то время сам прилагал немало усилий, чтобы вернуть культовой архитектуре, иконописи характер предшествующих веков, но это ему не удалось. Наступали другие времена, другие нравы, другая эстетика.

В XVII в. было положено начало и светским жанрам в живописи: портрет, пейзаж стали появляться в домах богатых вельмож. Парсуны (что-то среднее между иконой и светским портретом) XVII в. дают возможность представить, как выглядели полководец М. В. Скопин-Шуйский, царь Алексей Михайлович и его сын Фёдор, в краткое царствование которого отправились в мир иной яростные, непримиримые враги — протопоп Аввакум и бывший патриарх Никон.

Существенные изменения произошли и в зодчестве. Шёл процесс сближения культового стиля с гражданским. Вскоре после смерти Алексея Михайловича, в конце XVII века, утвердился в зодчестве новый стиль: так называемое «нарышкинское барокко» —- по имени ближайшего родственника царя, Льва Кирилловича Нарышкина, — брата матери Петра I. Наиболее выразительным памятником этого стиля является церковь Покрова в Филях, построенная Нарышкиным. Говорят, молодой Пётр пел в хоре этой церкви.

***

К началу 70-х годов стало заметно постепенное моральное и физическое угасание царя Алексея Михайловича. Он тяжело переживал смерть своей первой жены, а незадолго до этого — кончину старшего сына — наследника. От этих потрясений он так до конца и не отошёл несмотря на появление в его жизни второй молодой жены. Не давало ему покоя и нездоровье его сыновей Фёдора и Ивана. Но жизнь продолжалась, одаривая царя и радостными событиями.