Вспомни меня - Эми Маклеллан

– Тво… – вопит Роб.

Навстречу нам несется грузовик, его фары на миг освещают салон машины как прожектором. А затем – темнота.

Джеймс настороженно застывает и делает мне знак не двигаться с места. Это лишнее – я и так парализована страхом.

Мужчина делает шаг вперед и встает на перевернутый ящик. Дробовик опущен вниз. Алан это или Алекс? Должен быть Алан, хижина ведь его. Не могу поверить, что именно он пришел к нам в той ужасной маске в виде черепа и убил Джоанну. Из-за чего? Потому что она не ответила на его ухаживания? Или наоборот?

– Что вы здесь делаете, Сара?

Да, это Алан, я узнаю голос. Я открываю рот, но не в силах произнести ни звука. Неужели такое возможно?! Просто не верится. В голове мысленно проносятся события прошлой недели. Как мог Алан после всего приносить мне продукты, помогать с поиском в интернете, выступать с обращением к свидетелям? Классическое поведение психопата… Какой же дурой я была! Джоанна всегда говорила, что ему нельзя доверять.

– Она со мной. – Джеймс спокоен и неподвижен, однако не застыл от страха, как я, а похож скорее на укротителя перед загнанным в угол зверем. – Убери ствол, здоровяк, ты ее пугаешь.

Он шагает вперед. Я хочу крикнуть, остановить его. На такой дистанции дробовик не нанесет большого вреда, но вблизи способен наделать бед.

– Зачем она здесь, Джеймс? – повторяет Алан. В нем чувствуется какое-то безумие, оттенок дикости, которого я прежде не замечала. Руки, держащие оружие, дрожат. Непросто, наверное, так долго скрывать черную сторону своей личности.

– А ты здесь почему? – спрашивает Джеймс в ответ, приближаясь еще на шаг. – Что ты тут делаешь? И зачем тебе дробовик?

Алан молчит, настороженно сузив глаза.

– Не так все это должно было быть, – добавляет Джеймс, еще чуть сокращая расстояние между ними.

Теперь он уже совсем близко, слишком близко. Вскинутый дробовик нацеливается прямо на него.

– Алан, не надо! – кричу я, вдруг обретя дар речи.

Джеймс поднимает руку, удерживая меня на месте. Он думает, что справится сам, не понимая, с кем имеет дело. Его не было там, он не видел Алана в той ужасной маске с черепом, не смотрел, как быстро и сноровисто рассекает воздух нож с розовой ручкой.

– Алан, опусти дробовик! – умоляю я.

– Что она здесь делает? – снова повторяет сосед, не сводя глаз с Джеймса.

Тот отмахивается от меня второй рукой и шипит:

– Сара, пожалуйста! Я разберусь.

Я чувствую укол злости. Нельзя так ко мне относиться! Он всего лишь юнец, я здесь взрослая! Однако я проглатываю обиду – у меня все равно нет никакого плана, а черное дуло двустволки буквально завораживает, как гипнотизирующий взгляд змеи.

– Ну же, Алан, убери оружие. – Джеймс едва заметно, по-кошачьи, продолжает медленно, но верно подбираться ближе.

– Не понимаю, как до такого дошло, – сдавленным голосом произносит Алан. – Полиция дневала и ночевала перед домом…

Джеймс бросает на меня тревожный взгляд – видимо, боится, как бы я что-нибудь не ляпнула. Только что такого я могу сказать? Все, чего я сейчас хочу, – чтобы этот чертов дробовик опустился.

– Я знаю, Алан, – отвечает Джеймс. – Мы их видели.

– Видели?

На лице Алана появляется странное выражение. Он как будто сбит с толку, перестал понимать, что мы все здесь делаем и почему он тычет в нас двустволкой. В своем ли он вообще уме? Может, у него психоз или параноидальный бред из-за ранней деменции? Может, он даже и не помнит, что натворил?

– Да, мы видели полицию, – мягко повторяет Джеймс. – Никто не арестован. Все нормально.

– Все нормально? – эхом отзывается Алан. – Серьезно?

Он издает какой-то странный придушенный смех, и в этот момент Джеймс одним прыжком преодолевает последние метры между ними, вырывает дробовик из рук Алана и с размаху сильно бьет его прикладом в лицо. Раздается жуткий треск, и сосед падает. Удар о землю вышибает из него дух. Джеймс остается стоять, тяжело дыша. Я бросаюсь к ним, прижимая ладони к губам. У Алана рассечен лоб, кровь течет по лицу, заливая глаза и рот. Нос свернут набок и втягивает воздух с каким-то хрипом.

Джеймс, опустившись на колени, щупает пульс на шее у поверженного.

– О господи! – У меня текут слезы, когда я вижу всю эту кровь и слышу жуткие хрипы. – С ним все в порядке?!

Джеймс не отвечает. Лицо у него белее кости, жилы на шее напряжены.

– О чем ты только думал, старик? – бормочет Джеймс, снова трогая пульс и не сводя глаз с Алана. Тоже плачет? Я неуверенно кладу руку сыну на плечо.

– Все нормально. Все хорошо.

От моего прикосновения он будто каменеет. Обернувшись, он смотрит на меня с искаженным от злости лицом.

– Все из-за тебя! – буквально рычит Джеймс.

Я вздрагиваю от неожиданности. Наверное, это просто шок. Джеймс снова поворачивается к Алану, и я тоже перевожу взгляд на лицо, превратившееся в кровавое месиво. Один глаз опух и совсем закрылся. Алан пытается что-то сказать, но разобрать ничего нельзя из-за сломанного носа. Здоровый глаз глядит на меня, и я отворачиваюсь, не желая видеть убийцу Джоанны. Надеюсь, что ему действительно больно – чертовски больно.

Джеймс словно подслушивает мои мысли.

– Думаешь, это он убил маму?

Я указываю на угли.

– Он жег здесь одежду. Я нашла кусок его маски.

Джеймс мрачно кивает.

– Слышишь, Алан? Она все знает.

Тот трясет головой, в единственном глазу плещется дикий страх. Решил, что мы возьмем правосудие в свои руки? Я снова отвожу взгляд, не в силах смотреть на убийцу. Достав телефон, я вижу на экране два деления на шкале приема.

– Что ты делаешь? – резко спрашивает Джеймс.

– Собираюсь вызвать полицию. Теперь дело за ними.

Я вдруг чувствую себя обессиленной, опустошенной. Казалось бы, должно прийти облегчение – правда выяснена, и я не отправлюсь в тюрьму. Но я слишком потрясена тем, что убийца – Алан, который столько лет втирался к нам в доверие. Надеюсь, теперь мы сможем двигаться дальше, оплакав и достойно похоронив Джоанну.

– Не беспокойся, тебе ничего не грозит, – добавляю я, взглянув на Джеймса.

Алан снова придушенно бормочет что-то с земли. Слов не разобрать из-за повреждений и хлещущей крови, в которой он едва не захлебывается. Нужно бы повернуть его на бок, но я не хочу к нему притрагиваться.

– Убери телефон, – говорит Джеймс. – Полицию вызывать еще рано.

– Джеймс, все кончено. Пусть теперь они этим занимаются.

Протянув руку, он выхватывает трубку и швыряет через всю поляну. У меня от изумления отпадает челюсть. Какого черта?!