Пасынки Гильдии - Ольга Голотвина

Вайаниди не зря был прозван Высоким островом. Издали взор морехода замечает скалу на западной оконечности его, похожую на птицу, которая распахнула крылья и вот-вот взлетит. А головой этой птицы был возвышавшийся на скале замок.

С Огненных Времен знали моряки, что птица эта – хищная. И возносили молитвы богам, чтобы те не дали кораблю стать добычей пиратов, команде – рабами, а капитану – акульим кормом.

Но сейчас-то не Огненные Времена!

Семь Островов ведут торговлю со всем миром. Купеческие корабли бесстрашно входят в порт, осененный взором каменной птицы, словно перелетные гуси, которые знают, что самое безопасное место для отдыха – неподалеку от гнезда орла.

Хищник не охотится вблизи своего логова. И жители Вайаниди радушно встречают гостей: «Пиратство? Какое еще пиратство? Не знаем, не слышали!»

Дурная слава держится прочно, как смола на коже. Если не возвращается из плавания корабль – вдовы и сироты клянут бернидийских разбойников. Это не по нраву семи правителям островного государства: Огненные Времена догорели и угасли, крутобокие «морские драконы» бернидийцев уже не царят на морях безраздельно. Многие страны могут дать этим драконам по зубам, и прежде всего – Великий Грайан с его могучим военным флотом.

Потому так чисты глаза бернидийцев, когда они говорят: «Пиратство?! Да что вы! Будьте нашими гостями, всегда вам рады!»

И пусть в чужих землях смеются над чудачеством Тагиора, который каждые два года устраивает на Высоком Острове собачьи бои, собирающие любителей этого зрелища со всех концов света. Пусть считают Главу Круга безобидным старцем, выжившим из ума и не видящим в жизни иной радости, чем бойцовые псы и собрание редкостей из Подгорного Мира. Незачем им видеть в Тагиоре опасного врага, незачем вести в бернидийские воды военный флот. Если и быть войне, то лишь тогда, когда это будет угодно Тагиору.

А пока в гавань входят корабль за кораблем, и остров Вайаниди оглашается многоголосым лаем, и радуются местные жители, наживаясь на приезжих так, что те честят их проклятыми пиратами…

* * *

Нитха сидела на нагретом солнцем низком парапете, ограждающем скальную площадку, на которой примостился маленький трактир «Бурун».

Чуть ли не половина города располагалась на широких каменных террасах или на таких вот небольших площадках, соединенных меж собою лестницами, выбитыми в скале.

Трое юных Охотников сунулись было в этот самый «Бурун», но немедленно оттуда исчезли, едва узнали, какие там цены. (Денег, правда, у них хватало, об этом позаботились Шенги и Рахсан-дэр, но обидно же платить подлым вымогателям!)

Нитха не жалела о том, что сидит не в душном, забитом многоголосым людом трактире, а на парапете, над обрывом. Отсюда открывался потрясающей красоты вид. Даже странно, как это ушлые островитяне не догадались брать с приезжих деньги за погляд.

Посмотришь вниз – море и гавань. (Уй, кораблей-то, кораблей!.. Это сколько же идиотов свихнулось на жестокой собачьей потехе?) Посмотришь вверх – по склону с вековым упорством карабкается город. Дома все каменные, с плоскими крышами, а на крышах – вот потеха! – пасутся козы. Нарочно, что ли, там для них траву сеют? И еще забавно: жителям, видно, лень тащиться к каменному ступенчатому спуску, чтобы попасть на нижнюю террасу, так они сбрасывают со двора на двор веревочную лестницу. Как трап на корабле! И ведь не только ребятишки с воплями карабкаются по деревянным перекладинам меж двух веревок! Вон, например, женщина: взяла в зубы узелок и шустро полезла вверх. Наверное, решила угостить соседку чем-то из своей стряпни.

Теперь понятно, почему Нитха не встретила здесь ни одной женщины в платье или юбке. Все носят штаны вроде матросских. И вообще весь этот остров – словно корабль, дрейфующий на серых волнах. А жители – его команда, лихая и дружная. Причем это не корабль-одиночка, он входит в разбойничью эскадру.

Берниди, Семь Островов!

Нитха уже допустила ошибку: назвала хозяина трактира «почтенным вайанидийцем». Он тут же гордо поправил ее: «Нет такого слова! Все мы – бернидийцы, на каком бы острове ни жили! Семь Островов едины! Они – как кастет с семью шипами!»

Ну, бернидийцы так бернидийцы. В Наррабане говорят: «Пусть змея себя хоть павлином величает, лишь бы не кусалась!» Для Нитхи сейчас главное, что бернидийские бабы ходят в штанах. А значит, на Нитху в ее дорожной одежде никто не будет таращить глаза.

Но принарядиться все же придется. По сказочке, которую измыслил хитроумный Дайру, Нитха – знатная наррабанская барышня, недавно прибывшая сюда на одном из кораблей. (На каком именно – Дайру еще уточнит.)

Парни пошли на разведку в город, а ее оставили здесь: чем меньше случайных глаз увидит сейчас скромно одетую девчушку, те спокойнее будет потом богатой путешественнице, которая привезла на состязания бойцового пса редкой породы.

Солнце стояло высоко, широкий парапет был теплым и уютным, рядом не было никого… Нитха, словно ящерка, растянулась на плоском камне и задремала меж небом и морем…

Сон Охотницы был чутким. Она вскинулась, разом сбросив дремоту, едва послышались приближающиеся шаги. Хотя напарники, между прочим, не топали, как боевые слоны.

– Ну, что узнали?.. – начала Нитха… и вдруг потеряла интерес к новостям. Потому что Дайру красивым взмахом развернул перед ней покрывало. Ничем не хуже, чем то, подаренное недавно Рахсан-дэром… жаль, что оно потерялось в день мятежа!

Но и это – просто чудо! Синее, с серебряным узором. И длинные, тяжелые синие кисти с серебряной нитью. И витой серебряный шнур, чтобы прихватить эту роскошь на талии. И в придачу (ах, Дайру, умница, обо всем позаботился!) пара мягких синих башмачков.

– Шаровары купить не удалось, – виновато сказал Дайру.

– И не надо! – Нитха поставила ножку на парапет и занялась завязками башмачка. – Покрывало закрывает почти всю одежды. А если сквозь кисти будут видны холщовые штаны… ну, люди поймут, что юная госпожа не дома, а в путешествии! Но ты, наверное, выложил за эту прелесть все наши деньги? Здесь такие дурные цены…

– Представь себе, нет! Торговец был рад-радешенек расстаться с этой вещью. Бернидийцы такое не носят, а богатые приезжие здесь одежду не покупают, привозят с собой. Но, конечно, пришлось поторговаться.

– Ты бы слышала это нытье! – фыркнул Нургидан.

– Нытье? – не поняла Нитха.

– Ну да! Я его как раз в лавке нашел. Торговец несчастным голосом заверял, что семеро его детей пойдут просить милостыню, если их глупый отец отдаст это королевское одеяние за такие позорные гроши. А Дайру совсем уже страдальчески отвечал, что хозяйка с него шкуру спустит до костей, если он выложит за эту линялую тряпку такие бешеные деньжищи.

– Торговаться так торговаться! – улыбнулась девушка, завязывая второй башмачок.

– Меч надо где-нибудь спрятать, – деловито сказал Дайру.