Соблазни меня в сумерках - Лиза Клейпас

Джейк бросил угрюмый взгляд в сторону Гарри.

— У своего работодателя.

Из потайной комнаты появился Лео.

— Ничего, кроме письменного стола, стула и одеяла, — мрачно сообщил он. — Как я понимаю, Кинлох рассчитывал, что вы немного поработаете на него?

Гарри удрученно кивнул, коснувшись шишки на затылке.

— Последнее, что я помню, это удар по голове в фехтовальном клубе. Когда я очнулся, надо мной стоял Кинлох. Как я понял из его напыщенной тирады, он собирался держать меня взаперти, пока я не представлю чертежи, позволяющие начать производство ружей новой конструкции.

— А что потом? — мрачно поинтересовался Джейк. — Что он собирался делать потом, когда вы станете не нужны?

Гарри погладил Поппи по спине, почувствовав, что она дрожит.

— Этот вопрос мы не обсуждали.

— У вас есть какие-нибудь идеи относительно его сообщников? — спросил констебль.

Гарри покачал головой:

— Я никого не видел.

— Обещаю вам, сэр, — заверил его констебль, — что через час мы посадим Кинлоха в камеру и узнаем имена всех, кто участвовал в этом гнусном деле.

— Спасибо.

— Ты не ранен? — взволнованно спросила Поппи, оторвав голову от груди Гарри. — Ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы отправиться на Боу-стрит? Потому что если нет…

— Со мной все в порядке, любимая, — промолвил он, убрав с ее лица растрепавшиеся пряди. — Просто хочется пить… и я бы не отказался от обеда, когда мы вернемся в отель.

— Я так боялась за тебя, — отозвалась Поппи дрогнувшим голосом.

Гарри крепче прижал ее к себе, склонив ее голову себе на плечо.

В безмолвном согласии мужчины отошли в сторону, чтобы дать им побыть наедине.

Им нужно было столько сказать друг другу — слишком много, чтобы говорить об этом сейчас. Поэтому Гарри просто наслаждался тем, что держит ее в объятиях. У них еще будет время, чтобы открыть друг другу сердца.

Целая жизнь, насколько это зависит от него.

Гарри прижался губами к покрасневшему уху Поппи.

— Принцесса спасла злодея, — шепнул он. — Неплохой конец для сказки.

После, казалось бы, бесконечного пребывания на Боу-стрит Гарри наконец-то разрешили вернуться в «Ратледж». Когда они покидали полицейский участок, стало известно, что Эдвард Кинлох и двое его слуг помещены в тюремную камеру, а сыщики преследуют третьего подозреваемого, имя которого не разглашалось. Коридоры к тому времени очистились, так как все мошенники, пытавшиеся выдать себя за Гарри, были выдворены из здания.

— Если что и стало ясно сегодня, — подытожил главный констебль Хембри, — так это то, что миру нужен только один Гарри Ратледж.

Служащие отеля восторженно встретили возвращение хозяина, окружив его толпой, прежде чем он успел подняться в свои апартаменты. Они пожимали Гарри руку, хлопали его по плечу, демонстрируя дружелюбную фамильярность, на которую не осмелились бы раньше, и громко радовались его благополучному возвращению.

Гарри, казалось, был немного смущен подобной встречей, но терпел, не выражая недовольства, пока не вмешалась Поппи, положив конец радостной суматохе.

— Мистеру Ратледжу, — твердо сказала она, — нужно поесть и отдохнуть.

— Я сейчас же распоряжусь, чтобы наверх подали еду, — объявила миссис Пенниуистл, напомнив служащим об их обязанностях.

Чета Ратледжей удалилась в свои апартаменты, где Гарри принял ванну, побрился и облачился в халат. Он жадно проглотил еду, даже не замечая, что ест, выпил бокал вина и откинулся на стуле с усталым, но довольным видом.

— Проклятие, — произнес он. — До чего же хорошо дома.

Поппи села к нему на колени, обвив его шею руками.

— Значит, ты теперь так относишься к отелю?

— Не к отелю. А к месту твоего обитания. — Он поцеловал ее, сначала нежно, но затем его губы стали более требовательными, и Поппи откликнулась со сладостным пылом, который зажег огонь в его крови. Когда Гарри наконец оторвался от ее губ, он тяжело дышал, а она ощущала настойчивое давление его возбужденного естества.

— Гарри, — выдохнула она, — сон тебе гораздо нужнее.

Гарри вздохнул:

— Я никогда так не нуждался во сне, как сейчас. — Он поцеловал ее в макушку, зарывшись носом в ее шелковистые волосы. — Думаю, я сошел бы ума, если бы мне пришлось провести еще хоть минуту в той чертовой комнате. Я беспокоился о тебе. Я сидел там и думал: единственное, что мне нужно в жизни, — это проводить с тобой как можно больше времени. А потом мне пришло в голову, что ты останавливалась в отеле три сезона подряд, но мы ни разу не встретились. Все это время мы могли быть вместе.

— Но, Гарри… даже если бы мы встретились и поженились три года назад, ты бы все равно говорил, что этого недостаточно.

— Ты права. Я не могу представить ни одного дня своей жизни, который не улучшился бы, если бы ты была рядом.

— Дорогой, — шепнула она, поглаживая кончиками пальцев его сильную челюсть, — это чудесно. Даже более романтично, чем сравнение меня с частями часового механизма.

Гарри шутливо укусил ее за палец.

— Ты смеешься надо мной?

— Вовсе нет, — улыбнулась Поппи. — Я знаю, как ты относишься к механизмам.

Легко подхватив ее на руки, Гарри направился в спальню.

— А ты знаешь, что мне нравится делать с механизмами? — нежно произнес он. — Разбирать на части и снова собирать. Показать тебе, любимая?

— Да… да…

И они отложили сон еще ненадолго. Ибо любящие знают, что нельзя тратить время попусту.

— У меня задержка, — задумчиво сказала Поппи, завязывая пояс своего белого халата.

Гарри, уже сидевший за завтраком, встал и придержал для нее стул.

— Я не знал, — отозвался он, чмокнув ее в щеку, когда она садилась, — что у тебя назначена встреча на сегодняшнее утро.

— Не в этом смысле задержка. В другом. — Видя его недоумение, Поппи улыбнулась: — Я имею в виду задержку месячных.

— О! — Гарри уставился на нее с непроницаемым видом.

Поппи налила себе чай и бросила в него кусочек сахару.

— Прошло всего лишь два-три дня по сравнению с обычным сроком, — сообщила она нарочито небрежным тоном, — но у меня никогда раньше не было задержки. — Она забелила чай молоком и сделала осторожный глоток, глядя на мужа поверх ободка чашки и пытаясь угадать его реакцию на новость.

Гарри судорожно сглотнул. Его лицо порозовело, придав его зеленым глазам необычайную яркость.

— Поппи… — Он вынужден был остановиться, чтобы вдохнуть воздух. — Ты думаешь, что ждешь ребенка?