Здесь курят - Кристофер Бакли

– Стало быть, – произнесла наконец Полли, – сначала ты поимел эту потаскуху. А потом с ее помощью поимел нас.

– Думаешь, меня это радует?

– Ах, тебя это не радует?

– Совсем наоборот.

– Ну, тогда ладно, тогда все в порядке, – сказал Бобби Джей и добавил: – Блудодей.

– Может быть, я после всего этого обрету веру, – сказал Ник.

– В большинстве тюрем есть отделения Содружества заключенных-христиан.

– Говнюк, – бросила, уходя, Полли. Ник и Бобби смотрели ей вслед.

– Чистая работа, сынок, – сказал Бобби Джей. – Перед тем как ты пришел, она как раз говорила, что собирается снять со счета все свои сбережения, чтобы помочь тебе заплатить адвокатам.

– Зачем ей это?

Бобби Джей покачал головой:

– Мальчик, а у тебя, похоже, мозгов в голове не больше, чем в первом попавшемся мусорном баке.

И Бобби тоже ушел.

– Я заплачу по счету, – сказал в пустое пространство Ник.

Поначалу он никак не мог сообразить ни где находится, ни отчего во рту у него такой мерзопакостный вкус. Впрочем, где бы он ни находился, вид на Вашингтон отсюда открывался прекрасный. Ну да, конечно, он на арлингтонском берегу. А несколько запоздалое открытие, что его окружают тысячи одинаковых надгробий, свидетельствует, надо полагать, что находится он на Арлингтонском национальном кладбище. Далее ему удалось определить и происхождение покрывавшего язык отвратного налета. Сливовица. Стаканами. Да, теперь он вспомнил: вечер закончился пением боевых сербских песен, плечом к плечу с официантами и кухонной обслугой. Потом он каким-то образом прикатил к Арлингтонскому кладбищу и перелез туда через забор. Порванные брюки и острая боль в правом колене свидетельствовали, что последнее предприятие прошло не совсем гладко.

Но зачем его понесло в Арлингтон? Ага, вспомнил. Он забрался на кладбище, чтобы свести счеты с жизнью. Он любил Арлингтон и иногда приезжал сюда в ясный день – побродить, посмотреть, кто тут есть кто. Здесь лежало больше двухсот тысяч людей, число немалое, хотя оно, с неуютным чувством припомнил Ник, не составляет и половины ежегодных жертв курения. Ник вспомнил, как он решил не кончать с собой дома, где его первой обнаружит уборщица. Вспомнил стрелку спидометра, перевалившую за 110 миль в час, вспомнил, как нацелился в бетонную опору эстакады, но успел в последний миг отвернуть, сообразив, что машина у него оборудована предохранительной подушкой и что ему, вероятно, придется провести остаток своих горестных дней полным паралитиком. Тут-то он и приметил указатель «К Арлингтонскому национальному кладбищу». Почему бы и нет? Веревки у него в багажнике не нашлось, и он решил повеситься на аккумуляторном кабеле. Вон он, валяется прямо под ногами.

Ник поднял кабель. Оплетка резиновая. Мало радости вешаться на подобии резинового жгута, обвязавшись которым лихие ребята сигают с мостов. Он представил, как дергается вверх-вниз, колотясь башкой о ветку.

Что еще? Рядом с кладбищем есть станция метро. Можно подцепить кабель к третьему рельсу. Семисот пятидесяти вольт ему за глаза хватит. Будет на чем поупражняться ублюдкам, сочиняющим газетные заголовки.

Часы показывали 4.23 утра. Метро еще не ходит. Ник постоял, морщась от боли в колене, затем полез вверх по холму. Что-то мерцало невдалеке, ну да, вечный огонь на могиле президента Кеннеди. Вот человек, более чем достойный того, чтобы разделить с ним последние минуты. Две юные жертвы, жизни коих оборвались в самом расцвете…

Экая гадость! Врать самому себе на кладбище как-то не получается. «Давай будем честными, малыш, – услышал он голос Гомеса О'Нила, обращающегося к тому, что еще уцелело от его, Ника, совести, – ты неудачник, сорокалетний шарлатан, которому платят за торговлю вредоносным зельем. В кармической пищевой цепи ты стоишь где-то между голожаберным моллюском и испражнениями угря. Ты угробил две карьеры, один брак и две дружбы. Подумай, что еще ты сумеешь наворотить, если дотянешь до старости».

Итак, трагическая карьера Ника Нейлора, по счастью, оборвалась. Он стоял у могилы Кеннеди, со страхом ожидая, что из темноты вот-вот выскочат парковые полицейские.

НЕЙЛОР АРЕСТОВАН С АККУМУЛЯТОРНЫМ КАБЕЛЕМ У МОГИЛЫ КЕННЕДИ

Он заявил, что в его машине сел аккумулятор и он пришел сюда в поисках «вдохновения»,

которое позволило бы ему понять, как следует поступить в столь трудную минуту

Судья распорядился провести психиатрическое обследование Нейлора

Увы, никакой полиции, ни слуху ни духу. Ник подошел поближе к огню, дышащему теплом в предрассветной прохладе.

Что-то шуркнуло в кустах. Кто это? О господи – может, патрульные по ночам спускают своих доберманов с цепи?

ОБГЛОДАННЫЕ КОСТИ, ОБНАРУЖЕННЫЕ НА МОГИЛЕ КЕННЕДИ, ИДЕНТИФИЦИРОВАНЫ КАК ПРИНАДЛЕЖАЩИЕ НЕЙЛОРУ

Для человека, собравшегося умереть, он что-то слишком испугался. Ник одним прыжком достиг кустов по другую сторону могилы, пал наземь и затаился.

Из кустов вылез бродяга. Ник вгляделся в него. Бродяга, обмотанный несколькими слоями тряпья, казался огромным, горбатым – ни дать ни взять привидение из сказки братьев Гримм. Кашляет. Глубокий, гулкий баритон, вулканический кашель – один из наших клиентов, сомневаться не приходится. Откашлявшись, бродяга плюнул в сторону Ника. Плевок шмякнулся оземь с противным, жидким плюхом. Очистив таким образом легкие, бродяга принялся рыться по карманам и рылся, пока не отыскал согнутый сигаретный бычок. Сунув бычок в рот, он снова обшарил карманы, на сей раз в поисках спичек. Эти поиски оказались еще более долгими, поскольку карманов у бродяги было не меньше сотни. Спички так и не нашлись.

Бродяга доковылял до вечного огня, опустился на четвереньки и прикурил.

Если это знамение свыше, то какое-то путаное.

Исключительно для «Мун»

НЕЙЛОР ЗАЯВИЛ, ЧТО ПРИЗНАЕТ СЕБЯ «ВИНОВНЫМ» В ПЛАНИРОВАНИИ СОБСТВЕННОГО ПОХИЩЕНИЯ

Он снял всякую вину со своих друзей по «Отряду ТС», сказав, что название «Торговцы смертью» использовалось «им, и только им»

Хизер Холлуэй

– А обслуживать здесь стали лучше, – сказала Полли.

– Да, – согласился Ник. – Я теперь числюсь у них старым корешком. Мне даже сказали, что, если я пожелаю удрать к ним и помочь в истреблении остатков боснийских мусульман, они с удовольствием это устроят. Я, правда, ответил, что предпочитаю не ссориться с мусульманами. Тем более что в наших тюрьмах их хватает. Бобби Джей сказал:

– Возможно, судья… черт, должен же он как-то учесть твое чистосердечное признание.

– Тебе следовало переговорить с нами, прежде чем решаться на это, – удрученно сказала Полли.

– Так вы же со мной не разговаривали.

– Можно было найти более простой способ вытащить нас из истории с «Торговцами смертью».