В интересах государства. Орден Надежды - Алекс Хай

Я говорил какую-то чепуху, стараясь успокоить ее тоном своего голоса. Ира молча роняла слезы, но отшатывалась от меня каждый раз, когда я шагал к ней.

— Миша, уходи! Уходи, прошу!

— Я уйду, но с тобой. Мы все уладим. У меня уже есть план.

Ира снова исступленно замотала головой, а затем обхватила ее обеими руками, едва не соскользнув к краю покатой крыши.

— Нет! Тебе нельзя! Нельзя здесь быть. Голос снова мне приказывает!

— Что он тебе приказывает?

— Он… Он хочет, чтобы я тебя убила. Он тебя ненавидит… Я чувствую это, чувствую его ненависть и презрение. И не могу им сопротивляться, они овладевают мной, заставляют меня. Не могу, Миш! Но я не хочу… Он будет мучить меня, пока я не сделаю то, что он велит. Больно… Больно…

Однажды я уже снял с нее контроль Радаманта, значит, и в этот раз получится прочистить ей мозги.

— Все будет хорошо, — сказал я и шагнул к ней.

Ира испуганно шарахнулась от меня, соскользнула к самому краю крыши, но успела ухватиться за каменную статую, что украшала особняк.

— Есть только один вариант, чтобы все было хорошо, — улыбнулась она и разжала руки.

Ее ноги поехали вниз. Я метнулся к ней, дернулся, чтобы повесить на нее “Берегиню”, но Ира, словно предугадав мой порыв, ударила в меня мощной ментальной вспышкой и сбила заклинание.

— Черт!

Резануло по глазам, пробрало дрожью и спазмом — всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы опоздать.

Иры больше не было на крыше.

Вся кровь отлила у меня от лица, а дыхание перехватило. Я осторожно подошел к самому краю и свесился вниз.

Она лежала внизу, на обломках живой изгороди, среди пожухлых присыпанных снегом цветов.

“Я не хотела тебя убивать”, — тихо сказала Ирэн и затихла.

***

Императорская Военно-медицинская академия занимала целый квартал в том месте, где в моем мире располагалась станция метро “Площадь Ленина”. Разумеется, здесь ни о каком Ленине речи не шло, зато Финляндский вокзал вполне себе существовал, а на месте памятника и фонтанов был разбит цветник.

Улица академика Лебедева, на которой располагалось Военно-медицинская в моем мире, здесь носила название Нижегородская.

Такси припарковалось аккурат перед главным входом — за изящным кованым забором простирался небольшой сквер, а за ним высилось двухэтажное здание главного корпуса академии. Стеклянный купол отражал блики зимнего солнца и даже немного меня ослепил.

Я протянул водителю рубль и быстро вышел, а машина тут же отчалила в сторону моста.

— Доброго дня! — поздоровался я с вахтером на КПП.

— Добрейшего здравия! Вы студент или посетитель к хворым?

— Хочу навестить больного, — сказал я и протянул паспорт. — У вас размещена Ирина Алексеевна фон Штофф, должна пребывать в Лечебном корпусе в Отделении ментальных болезней.

— Сейчас проверим… — вахтер уткнулся в большую папку, и, ворча что-то под нос, принялся листать страницы. — Так… Штофф… Штофф… А, нашел! Да, все верно. Приемные часы сегодня до семнадцати.

— Я успею, обещаю.

Переписав мои данные, вахтер вернул мне документы и нажал на кнопку. Двери с шипением отворились, пропуская меня во двор академии.

Да уж, Корф устроил все по высшему разряду. Я плохо помнил тот вечер — события перемешались в кашу воспоминаний. Шум, беготня, причитания… Вроде бы я тогда спрыгнул с крыши под “Берегиней” и дрожащими руками пытался оказать Ирке помощь.

Лекари приехали очень быстро — или мне так показалось. Моментально увезли, по распоряжению Корфа — прямиком в Военно-медицинскую. Травмы были плохо совместимы с жизнью, но доктора сотворили чудо. Ирэн выжила. Другой вопрос, что физически она могла восстановиться, а ментально…

Военно-медицинская академия была не просто “блатным” местом, а почти что настоящим санаторием. Правда, с единственным неудобством — здесь всюду шастали голодные до знаний и практики студенты-лекари. Некоторые после прохождения обучения здесь отправлялись на повышение квалификации в Аудиториум. Совмещали оба вида медицины, так сказать.

Улыбчивая сестра на посту снова проверила мои документы и выдала мне дежурный халат и бахилы.

— Прошу надеть, ваше сиятельство. Здесь, конечно, не хирургическое, но все же…

— Слушаюсь и повинуюсь, — улыбнулся я. — Не подскажете номер палаты Ирины фон Штофф?

— Четвертая. Прямо по коридору до конца. Предпоследняя дверь с правой стороны. Только… — сестричка замялась. — Не в сознании она. Ввели в искусственное беспамятство, пока ждем нашего главного менталиста из командировки. Боюсь, бедняжка вас даже не услышит. Она сейчас все равно что… Простите. Я говорила, не подумав. Не хотела усугублять вашу печаль.

— Ничего, — кивнул я. — Я знаю, что она в глубоком сне. Просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. Мне так будет спокойнее.

— Разумеется, ваше сиятельство.

Откланявшись, я быстро нашел нужную палату. Но перед тем, как отворить дверь, почему-то остановился. Воспоминания о том, что совершила Ирка, хлынули на меня потоком. Ну как же мы все это проморгали? Как же я так глупо не успел? И как она будет со всем этим жить, когда очнется?

Если вообще очнется.

Собравшись с мыслями, я потянул дверь на себя и тихо скользнул в палату. Несмотря на дневное время, шторы были плотно задернуты, и в помещении царил полумрак. Палата оказалась одноместной, с хорошим ремонтом — не иначе Корф постарался выбить лучшую.

Я с трудом заставил себя взглянуть на кровать и дернулся от неожиданности, когда увидел, что у Ирины уже был посетитель. И совершенно не тот, кого можно было ожидать.

— Знал, что ты к ней придешь, — печально улыбнулся Радамант и бережно, почти с любовью, отпустил руку Ирэн. — Здравствуй, Михаил.

“Колобок” сам по себе сорвался с моей руки — рефлексы отреагировали быстрее, чем сработал мозг.

— А ну убрал от нее руки! — прорычал я. — Отошел от кровати!

Радамант жестом остановил приблизившееся к нему заклинание и, дотронувшись до “Колобка” пальцем, лопнул его, словно мыльный пузырь.

— На два тона тише, Михаил, — спокойно сказал косоликий. — Я не причиню ей вреда.

— Ага, так я и поверил.

Я снова сотворил “Колобок” и на всякий случай повесил на себя все возможные защиты. Молочно-белый силовой шар завис над моей рукой, готовый сорваться по моей воле в любой момент.

Радамант с насмешкой взглянул на заклинание.

— Это лишнее, ваше сиятельство. Я здесь не для того, чтобы воевать.

— Для чего тогда?