Армагед-дом - Марина и Сергей Дяченко

Палатка была новая, оранжевая, пахнущая резиной и спорттоварами. Никто-никто еще не спал в ней. Ничьей-ничьей любви не помнило прорезиненное днище.

По крыше, покрытой полиэтиленовой пленкой, тихонько постукивал дождь. Они лежали, обнявшись, в полнейшей изоляции от остального мира. Если бы за плотно зашнурованным пологом случился бы сейчас апокалипсис, они, наверное, так и не разжали бы рук.

Вчера им удалось выбраться из города, минуя заставу ГО. По болоту, через овраги, через лес; к концу пути Лидка была измотана хуже, чем после учебной тревоги, но при том совершенно счастлива.

Они выбрали место для ночевки – вернее, Максимов выбрал – на небольшой возвышенности, где слабый ветер хоть немного, но сдувал комаров. Максимову не нравилось, что палатка яркая. Такую палатку легко обнаружить с вертолета; делать им нечего, говорила Лидка, зевая. Делать им нечего, только отлавливать по лесам беглецов-туристов. А завтра – завтра мы уйдем еще дальше…

В полусне ей привиделся вертолет. Рокочущее страшилище, из брюха которого свешивается, подобно потроху, Президент Стужа.

А потом в палатку на четвереньках вошел Максимов, и Лидкин сон улетучился сам собой.

Прикосновения. Расстегнутая спортивная курточка, трикотажная футболка где-то в районе подбородка. Голая максимовская спина, широкая и гладкая, как стол. Его подбородок в неожиданно мягкой щетине, его губы, его щекочущее дыхание. Лидка изо всей силы дрыгнула ногой, чтобы окончательно стряхнуть спортивные штаны и все, что на ней было надето; в приоткрывшийся полог влетел комар и радостно зазвенел, обнаружив так много горячей, прямо-таки кипящей крови.

Его прихлопнули мимоходом.

Потом там, снаружи, пошел дождь. Максимов заботливо укутал Лидку спальником и одеялом; удобно устроив голову на его плече, она подумала, что не сможет его потерять. Что, потеряв, немедленно сведет счеты с жизнью. Мысль оказалась такой невыносимой, что Лидка сочла возможным спросить:

– Тем, а ты уверен, что не бросишь меня ради какой-нибудь молоденькой…

И осеклась. Максимовские руки стиснулись сильнее.

– Не говори глупостей… Не гневи Бога.

Они еще долго лежали, слушая дождь и дыхание друг друга.

Еще два дня назад для них было очень важно, поступит Максимов в университет или не поступит. Поскольку документы у него, с легкой руки Рысюка, все-таки приняли, и профилирующий экзамен – кризисную биологию – он сдал на отлично.

А на сочинении его завалили.

Позавчера утром стали известны оценки; Лидка долго стояла перед бумажной простыней, на которой в длинном списке фамилий имелась короткая запись: «Максимов – 2». Нельзя сказать, чтобы она была так уж ошарашена – уже тогда, когда Максимов перечислил ей предложенные абитуриентам темы, в Лидкину душу закралось нехорошее подозрение…

И вот подозрение оправдалось.

Она вышла из университета; кто-то с ней даже поздоровался, какая-то женщина ее же лет, Лидка ответила на приветствие, но так и не сообразила, кто же это был. Очутившись на улице, в тени пыльных тополей и лип, она испытала вдруг облегчение – ну их всех к черту! Свобода. Полная свобода! Экзамены отменяются, отменяется изнурительная подготовка, теперь дело за малым – собрать рюкзаки и двинуть из города…

Нет, идея с рюкзаками пришла в голову уже Максимову – часом спустя.

Лидка собрала остатки своих сбережений. Вместе они пошли в спорттовары и купили палатку. Пара рюкзаков нашлись у Максимова дома. Матери он сказал, что идет с ребятами в поход; оставшиеся полдня ушли на лихорадочные сборы.

Радио бормотало о новой технологии учений – специалистами с такого-то завода изготовлены надувные муляжи Ворот, которые легко переносятся с места на место с помощью вертолетов. Таким образом учения приобретают стопроцентную достоверность – как и во время настоящей эвакуации, никто не знает, где окажутся Ворота, и только информация из штаба ГО открывает эту тайну…

Лидка не умела как следует укладывать рюкзак. Ей никогда не доводилось путешествовать пешком. Максимов имел кое-какой туристский опыт; где-то к полуночи сборы были закончены, зато Лидкина квартирка выглядела, как после мрыги…

Лидка проснулась оттого, что в палатке сделалось душно. Она вздохнула глубже – и сразу зашевелился Максимов. Очевидно, он давно уже лежал без сна.

– Рука затекла?

– Нет…

– Который час?

– Не знаю…

– Дождя вроде нет… Тем, я выгляну посмотрю.

Она расшнуровала полог. Свежий воздух показался сладким на вкус и совсем не холодным; Лидка осторожно выглянула наружу.

Ночь была светла, хотя небо оставалось затянутым тучами. Рассвет, подумала Лидка – и ошиблась.

Она посмотрела вверх и замерла с открытым ртом. По небу плыли цветные дымы. Яркие, фосфоресцирующие. Там, где за горизонтом остался город, стояло теперь зарево.

– Артемка… Это пожар?!

Максимов уже стоял рядом. Цветные тучи отражались в широко раскрытых глазах.

– Это… тише, Лид. Ничего. Это, наверное, большие учения.

Она проглотила слюну. Да, что-то такое бормотало радио. Большие всеобщие учения, пять видов сигналов, полная имитация…

– Какое счастье, что ты провалился на экзамене! Какое счастье, что мы ушли!

Максимов поднял плечи, поежился от сырого ветра.

– Мы ушли… а они там все остались. Мама, Костя, все твои… Бегают, как бараны. «Полная имитация», блин… Не удивлюсь, если они бомбу кинут, для атмосферы.

Лидка нахмурилась. Холодная змейка шевельнулась в груди, ускользнула в живот. То был не страх даже – отвращение.

– Не бойся, – сказал Максимов. – Ну их всех к черту!

Лидка обняла его за плечи и вдруг увидела, что он выше ее на полголовы.

Он продолжает расти. Давно вырос из школьной формы. И, возможно, вырастет из школьной любви?

Мысль была на этот раз совершенно спокойной, трезвой, безо всякой экзальтации.

Хорошо, что он не видел ее лица.

Центральный штаб ГО выражает соболезнование родным и близким покойных. Принято решение о назначении материальной компенсации…

Телевизионное обращение к гражданам по поводу событий 2 августа 18 года.

…в лучшем случае грубые ошибки. В кратчайший срок изолировать группу инструкторов, находившихся в районе Почтовой площади в период с шести двадцати до семи ноль-ноль. Восстановить протоколы переговоров со штабом… Сформировать официальный запрос командующему саперными войсками, чьи действия в конце концов повлекли…

Внутренний документ ТЩ1 ГО, 3 августа 18 года. 272

…не тысяча человек, как сказано в официальном обращении, а по меньшей мере пять тысяч (не считая раненых). Их хоронят на разных кладбищах, даже за пределами города, даже в области. ГО ищет заговоры, обвиняет армию, в то время как этот чудовищный рукотворный апокалипсис целиком на совести ГО и лично Президента…