Волк с планеты Земля - Вадим Тарасенко

– Умиляешься кроками? – его напарник по работе и сосед по комнате Люртар Пардараштан сидел на своей кровати, свесив ноги на пол.

– Лю, я уже не раз замечал, что ты умеешь читать мысли. Или все челы обладают такой возможностью, кроме таких недоразвитых, как я?

– Не прибедняйся. Освоил комбайн лучше всех. Больше всех руды добываешь. Как там у вас говорят – рубишь уголек во славу кроков.

– Ни во чью славу я не рублю, – раздраженно отмахнулся Кедров. – Просто… просто так получается. Да и ты вроде тоже в том же комбайне сидишь. Вот и говори мне: «Хватит, Бахруд. Норма есть».

Лю ничего на это не ответил, только улыбнулся мельком и неопределенно пожал плечами.

И вновь у землянина создалось впечатление, что напарник читает его мысли и отлично понимает, что скрывается за его почти детским: «Просто так получается». Впрочем, ничего определенного Лю в голове Андрея прочесть не мог. Потому что тот и сам ничего определенного пока не задумал. Было лишь огромное желание вернуться домой, на Землю. Но для этого для начала нужно было как-то вырваться с тщательно охраняемого рудника, а дальше – с еще более тщательно охраняемого Гамеда. Как? Вот этого российский десантник не знал.

«Пока не знаю», – успокаивал себя Андрей и зло щурил глаза и покусывал губы.

Но на всякий случай Кедров решил хорошо зарекомендовать себя в глазах кроков. Мало ли что. Каши маслом не испортишь. Землянин точно знал, что чем хуже к тебе кроки относятся, тем меньше шансов на побег.

«А наоборот? Посмотрим».

– А то что ты сейчас умилялся кроками, не трудно было догадаться, – продолжал разговор напарник Андрея. – Обводишь комнату глазами, сжимаешь губы, то грустно, то весело улыбаешься, будто что-то вспоминаешь и сравниваешь.

– А откуда ты знаешь, что если я сжимаю губы, то я что-то вспоминаю и сравниваю?

– А все люди так делают. И на какой планете, в каком созвездии живет человек, особого значения не имеет. Анатомия и физиология-то у всех сходная.

– Ага, особенно у кроков, с их правозакрученной спиралью ДНК.

Лицо Лю из добродушного сразу стало нахмуренным.

– И, тем не менее, если не считать этих спиралей, кроки и челы практически неотличимы друг от друга. Даже фролы с их левой спиралью ДНК сильнее отличаются от нас, чем кроки, – наконец проговорил он.

– А эти, как их, ну еще одна цивилизация есть, – Андрей нахмурил лоб, вспоминая свой разговор с Бахрудом Бранулом в кроковском “СИЗО”.

– Мнемы, – подсказал Лю.

– А у них спираль куда закручена?

– Мнемов никто в глаза не видел. Поэтому куда закручена у них спираль, никто не знает.

– А может, это легенда?

– Может, – задумчиво ответил Лю.

«А насчет чтения мыслей он так прямого ответа и не дал. По губам он догадался… Я, когда немного злюсь, между прочим, тоже губы сжимаю. А когда сильно – разжимаю в улыбке».

– И обстановка тут самая заурядная. Просто для тебя она кажется роскошной, потому что ты… – Лю запнулся, подбирая слова.

«Ошейник» Андрея умолк, терпеливо дожидаясь новой порции информации, которую нужно так «переварить», чтобы у хозяина не случилось несварения – чтобы он все понял.

– Жил в недоразвитой цивилизации, – землянин решил прийти на помощь своему более развитому соплеменнику.

– Если человек пользуется навороченным унитазом с квадросистемой и подогревом, это еще не означает, что он умнее и вообще лучше того, который…

– Ходит в деревянный сортир в углу огорода с выгребной ямой и доской с дыркой посередине, – с веселой иронией закончил землянин.

Напарники взглянули друг другу в глаза и рассмеялись.

– Я таким чудом ассенизаторского искусства пользовался до семнадцати лет, пока жил у матери в деревне, – пояснил Андрей и тут же осекся – вряд ли даже на какой-нибудь отсталой человской планете существуют подобные туалеты.

– Бахруд, уже давно замечено, что с техническим развитием цивилизации нравственные качества человека не улучшаются. Я бы даже сказал, что наоборот, ухудшаются, – Лю не обратил никакого внимания на последние слова своего напарника.

– Это точно, – Кедрову вспомнились последние «достижения» земного человечества – концлагеря с газовыми камерами и крематориями, атомные бомбардировки и напалм.

«Да, кроманьонец, разбивавший черепушку своего собрата каменным топором, был куда гуманней своего далекого потомка, который придумал столько способов умерщвления себе подобных, будто этим только и занимался на протяжении веков. А в принципе, так оно и было».

– А кроки преследуют вполне прагматичные цели. Чем дольше мы здесь находимся, тем больше этого тардиса мы добудем.

– Лю, да все я отлично понимаю. Просто непривычно, и все.

– Даже покидать такое уютное местечко не хочется, – Лю рассмеялся, не сводя глаз с Андрея. – Ну да ладно, – не дожидаясь ответа, продолжил он, – давай спать. Через восемнадцать гамедских часов мы дожны сидеть в комбайне.

– Давай, – Андрей нажал кнопку на прикроватной тумбочке.

«И все же этот чел мысли умеет читать, как бы он мне зубы не заговаривал. Интересно, а мысли кроков он тоже умеет читать? Было бы неплохо. Было бы неплохо, если бы мы вместе совершили побег. Вдвоем всегда легче бежать, чем одному. Мировая практика побегов свидетельствует. Напарник спину прикроет, поможет через препятствие перелезть. Да и охранников вдвоем легче нейтрализовать, чем одному. Эх, побег… Земля… Господи, как бы я хотел променять этот роскошный унитаз на сортир в мамином дворе… Мама… – ком подкатил к горлу. – Как ты пережила известие о моем исчезновении? Единственный сын, единственная опора – и бесследно исчез. Или что там наговорило мое начальство. Надеюсь, не прислали запаянный цинковый гроб с землей внутри. С наших генералов станется», – при мысли о «родных отцах-командирах» ассоциативно вспомнился родной российский бардак.

«Такая страна, такие возможности, а у солдата сортир не намного лучше, чем у мамы в деревне. Зимой, пока оправишься, закоченеешь. А летом, семь ручьев выплачешь. Чего-чего, а хлорки для этого дела не жалеют. И так во всем, куда не кинь взгляд. А у кроков пятнадцать разных ароматов и десять программ для гидромассажа. Для зеков, каторжан. Какая страна, такие и сортиры! – Андрей иронично улыбнулся. – Ничего, зато люди закаленными получаются. Случись атомная война, русские погибнут предпоследними, перед тараканами. А может, и последними. Тараканов цивилизация разбаловала. А если так, то я просто обязан вернуться на Землю и обнять маму. Обязан», – землянин резко, махом перевернулся на другой бок.

Жалобно скрипнула кровать.

«Черт, Кедров, держи себя в руках. С такими нер-вами ты разве что до ближайшего крематория доберешься, а не до Земли, – землянин, как его учили в десантном институте, замедлил дыхание, чтобы успокоиться. – Интересно, а мой напарник знает о моих треволнениях? Должен знать. Как он меня только что подковырнул насчет нежелания покидать это уютное местечко! Точно мои мысли прочел о побеге. А сам он не желает покинуть это теплое место? Надо бы его прощупать на эту тему, – Кедров взглянул темноту, в ту сторону, где стояла кровать с Лю. – Только как? Все мыслимые и немыслимые места тут, на Гамеде, просматриваются видеокамерами. „Ошейники“, как пить дать, „стучат“ своим хозяевам, так что не поговоришь. Стоп. Если он читает мысли, а это так, то он в этот миг должен знать, что я хочу его „пробить“ насчет побега. И что? – из темноты раздавалось спокойное дыхание ровное дыхание Лю. – Черт его поймешь. Не хватало еще храп услышать, как звуковое „подтверждение“ моей догадки. Может, когда спит, он мысли не читает. Я когда сплю, не слышу же, что рядом говорят. Если, конечно, не орать. А если мне „поорать“? – Кедров вновь пристально начал всматриваться в спокойно дышащую темноту и что есть силы „орал“ про себя: „Я хочу бежать отсюда. Ты пойдешь со мной?“.