Кодекс Люцифера - Рихард Дюбель

Киприан сидел в экипаже, на котором красовался герб епископа Нового города Вены, трясся по дороге сумрачным февральским днем и, ничего не видя, смотрел на покрытую мягкими волнами землю, всю в пятнах от инея; снег, перемежавшийся лоскутками полей и деревень, был тусклого грязно-коричневого цвета.

Три дня… Киприан знал, что скорость его путешествия зависит исключительно от его желания, и если бы кто-то захотел об этом поразмыслить, то мог бы прийти к выводу, что или Киприан не хочет оставлять кучера на облучке в февральской стуже с резким встречным ветром и потому Разрешил ехать медленно, или что в оставшейся позади Праге находилось что-то, настойчиво звавшее его назад.

Три дня… И к ним еще нужно прибавить те два, которые ушли у него на то чтобы выяснить перед поездкой: его цель, скорее всего, находится вблизи города Хрудим. Всего получалось пять, в течение которых его тело совершало нужные движения, а рот задавал правильные вопросы, в то время как его дух был совершенно в другом месте – рядом с Агнесс Вигант и спрашивал себя, не лучше ли было ему оставаться в темнице и по крайней мере иметь возможность надеяться.

Экипаж, мягко качнувшись, остановился. Киприан выглянул наружу.

– Все, приехали, – сообщил возница. – Похоже, у нас авария, баас.

– Что у нас такое? – не понял Киприан.

– Авария. Повреждение. Поломка, – перевел ему кучер. – Мы сели на мель, как говорят на море, баас.

Дядя Мельхиор дал Киприану инструкции по поводу того, где ему лучше всего набирать себе служащих в Праге. В конце концов, Киприану нужен был просто человек, хорошо ориентирующийся на местности, владеющий его языком и могущий заменить возницу, который привез Киприана в Прагу. Он нашел такого человека среди рыбаков на Влтаве. Этот тип был похож на обветшалый старый пень, у него были только одна нога и одна рука. Потерянные конечности он заменил деревянными культями и, по крайней мере в присутствии Киприана, ни на секунду не дал понять, что хоть в каком-то отношении чувствует себя неполноценным. Это Киприан скорее ощущал себя обделенным, потому что понимал лишь половину из выражений, которыми обыкновенно пользовался старый морской волк. С обращением «баас» он уже давно смирился, предполагая, что это то же, что и «хозяин», но не удивился бы, если бы на самом деле оно значило «дурак набитый». Именно последний вариант обращения Киприан использовал, когда мысленно разговаривал сам с собой.

– Может, спасем его, баас? – спросил кучер, подождал секунду и, не получив ответа, добавил: – То есть оттащим?

Киприан выбрался из экипажа и прищурился. Дорога шла почти прямо, поднимаясь и опускаясь вместе с неровностями ландшафта. Позади последнего холма торчали голые ветви какой-то рощи. Киприан уже понял, что это должно указывать на реку или по крайней мере ручей и что перед ними маячила перспектива либо шаткой переправы из недостаточно ровных стволов деревьев, либо поиска паромщика, у которого явно не возникнет горячего желания мокнуть в ледяной воде из-за одного-единственного экипажа. До сего момента им пришлось иметь дело с тремя паромщиками. Первого они вежливо поджидали перед его хижиной, пока не раздались охи и стоны и ритмичные удары и он не вылез, спотыкаясь, наружу, на ходу запутавшись в штанинах; со вторым они долго препирались из-за цены, пока возница Киприана не врезал упрямцу по челюсти своей деревянной рукой; а третий был так пьян, что Киприан предпочел положиться на морские познания своего кучера и надеяться, что они пригодятся и в случае с висящей на канате доской, скользящей по наполовину замерзшей реке.

На заднем плане ветвей Киприан разобрал нечеткие контуры маленькой повозки, стоявшей поперек дороги. – Это очень похоже на засаду грабителей, – заявил он. – Что, с таким маленьким корытом? Ну, баас, не волнуйтесь. Да наша лодка легко столкнет его на рифы, как только причалит к нему, и у нас ни один штерт[45]не покачнется. – Хорошо, – ответил Киприан. – Хоть я и не понял ни единого слова, но считаю, что могу чувствовать себя успокоенным.

– Кроме того, я уже видел эту повозку. Она обогнала нас его дня утром у перекрестка за Чаславом.

– А я и не заметил.

– Это ничего, баас.

– Перед или за перекрестком?

Кучер непонимающе уставился на него со своего облучка.

– Она обогнала нас перед перекрестком или после него?

– С подветренной стороны, баас. – Он помолчал. – То есть после.

Киприан кивнул.

– Тогда давай взглянем, что там стряслось с этими людьми. Полный вперед!

Кучер изумленно просиял:

– Эй, баас!

Люди в карете оказались молодой парой, которых Киприан принял бы за молодоженов, едущих на новое место жительства, не путешествуй они налегке, без обоза с вещами. Они обращались друг с другом с осторожной нежностью людей, которые должны еще многое узнать друг о друге, но чувствуют, что между ними есть духовное родство. Дама оказалась более сдержанной, чем молодой человек, как будто у нее еще оставалось некоторое недоверие к нему; он же, напротив, как с легкостью заметил бы внимательный наблюдатель, полностью доверился ей. Киприан бы усмехнулся про себя с пониманием, если бы сейчас у него перед глазами не было того, чего у него с Агнесс точно не было и, возможно, не будет уже никогда. Молодая женщина была среднего роста и изящно сложена, насколько удавалось разглядеть за доспехами, составлявшими ее испанское платье. Она казалась очень юной, но Киприан легко прочел в ее взгляде, что она успела пережить если не достаточное количество лет, то достаточное количество столкновений с жизнью и ее можно считать зрелой женщиной. А вот молодой человек мог быть ровесником Киприана: его тело было худощавым, движения – грациозными. Его симпатичное лицо после недолгого осмотра показалось Киприану знакомым. Это подозрение смутило его: ведь он еще никогда не был в Праге, а юноша вряд ли слышал о Вене и тем более вряд ли там бывал. Что бы в чертах его лица ни казалось Киприану знакомым, неприятного в нем ничего не было.

Оба кучера поняли друг друга с полуслова: два специалиста лежали под покосившимся экипажем и обсуждали, можно ли еще отремонтировать поломавшуюся ось или лучше заменить ее новой.

– Как всегда, баас, – заметил кучер Киприана, отведя его в сторону. – Эта шлюпка в первый раз наскочила на рифы, но зато капитально. – Он понизил голос. – Думаю, кому-то очень было нужно, чтобы это произошло.

– Как прикажешь тебя понимать?

Кучер провел ребром ладони по своему протезу. Киприан вздернул брови.

– Не могу поручиться, конечно, баас. Но место, где ось сломалась, выглядит слишком уж аккуратно. Этим людям просто повезло, что мы мимо проплывали. Кто знает, какие пираты могли взять их на абордаж.

– Ты считаешь, ось сломали нарочно, чтобы они застряли тут посреди дороги и их можно было ограбить?

Кучер пожал плечами.

– А как вы думаете, с чего бы это мне каждую ночь, когда мы становимся на якорь в каком-нибудь городе, спать в нашей повозке?