Жизнь после жизни - Александра Маринина

Настя попыталась представить себе белокурого изящногоВешняка в роли убийцы. Получилось плохо. Сомнительно, прямо скажем, получилось.Она тут же вспомнила его накачанные мышцы, его грацию хищника и своевпечатление о том, что такой если будет вцепляться, то в холку, а не в горло,то есть нападет сзади. Нет, все-таки можно представить, как он нападает напожилую женщину и душит ее шарфом, стоя у нее за спиной. Но мысленное видение кделу не подошьешь…

Почему же никто не звонит?

Она отвела Подружку в вольер, сходила на обед, и даже звонокСтаркова с информацией о том, что никакой Риты Нечаенко в салоне у ТатьяныКорягиной отродясь не было, Настю не успокоил. Ну, наврали они в письмах, чтоякобы Ритину жизнь искалечила зловредная Татьяна, и что дальше? От лжи поэлектронной почте до убийства — как от Земли до Луны. Правда, есть еще приездВешняка в Томилин, о чем сам Вешняк отчего-то не спешит поведать, но ведь иэтому можно найти тысячу и одну причину, никак не связанную с убийством.Например, он не признается, потому что ездил в Томилин к своей любовнице РитеНечаенко и теперь боится, как бы о его измене не узнала Татьяна, которая немедленноснимет мальчика с довольствия.

Настя нервничала все больше и больше, совершенно забыв отом, что уже не находится на службе и за ошибку ее никто ругать не станет. Оботдыхе речь уже не шла, надо было просто убить время и не дать разгулятьсянервозности, и Настя отправилась в компьютерный зал понаблюдать за гостями,пишущими письма, читающими информацию в Интернете или играющими в игры. По залурасхаживали Костя Еремеев и еще один сотрудник-компьютерщик. Настя исподтишканаблюдала за Костей, прикидывая его на роль убийцы. А что, если он и естьманьяк? Вот просто живет в Томилине маньяк, который убивает пожилых женщин, апротивные дядьки, желающие вынудить Бегорского закрыть клуб и продать усадьбу,этим воспользовались. Еще вчера Насте казалось, что эту версию можно отбросить,потому что Галину Ильиничну Корягину убил совершенно точно не маньяк, носегодня она засомневалась в собственных выводах. А что, если она ошиблась иманьяк все-таки существует?

В самом центре компьютерного зала сидели супруги Путилины, иКостя часто проходил мимо них, а они все время обращались к нему с какими-товопросами, и Костя останавливался, наклонялся и тихим шепотом, чтобы никому немешать, что-то объяснял и показывал. При этом лица у всех троих делалисьмягкими и ласковыми, но в то же время слегка испуганными и даже напряженными.Нет, между Путилиными и Еремеевым явно что-то происходит. Интересно что? Иимеет ли это отношение к убийствам?

Она с трудом дотянула до ужина, быстро поела в кафе иотправилась в зверинец. «Буду гулять с Подружкой, пока мне не позвонят, —твердила себе Настя, пристегивая поводок к ошейнику. — Пусть я окоченею,пусть у меня ноги отвалятся, но я буду ходить, пока не закончится эта проклятаянеопределенность. Сидеть я уже не могу, лежать тем более, остается толькоходить».

Но ее благих намерений хватило ненадолго, к вечерутемпература воздуха резко упала, и хотя ногам в сапогах-«луноходах» было тепло,лицо у Насти замерзло так, что она не выдержала и вернулась к себе. Подружкуона, разумеется, взяла с собой: если разговаривать вслух, то тревога немногоутихает, но не разговаривать же с самой собой? Это уже шизофренией попахивает.А собака хоть и не человек, но все-таки живое существо.

В номере Настя переоделась в спортивный костюм, натянула наноги теплые носки, завернулась в плед, включила телевизор и начала вслухкомментировать собаке происходящее на экране. Шел какой-то бесконечный сериал,снятый за очень маленькие деньги. Неожиданно придуманное занятие помогло и дажеувлекло: оказалось, что если пересказывать то, что видишь и слышишь, тополучается откровенный бред, то есть становится совершенно очевидным, насколькоплохо написан сценарий и как бездарно все это снято и сыграно.

Сериал закончился, началось ток-шоу, где все кричали, перебивалидруг друга, и невозможно было разобрать, у кого какая позиция. Настяпереключила канал и попала на соревнования по лыжным гонкам. Не то этап кубкамира, не то еще что…

— Давай лучше за наших болеть, — предложила онаПодружке.

Собака вильнула хвостом в знак согласия. Настя смотрела натабло информации, то и дело появляющееся в углу экрана, и добросовестнопересказывала собаке, на каком месте идут российские лыжники и сколько укаждого из них секунд отставания от лидеров. Она так втянулась в процесс, чтоневольно начала переживать, особенно когда за километр до финиша двое нашихспортсменов начали поджимать очевидных фаворитов и сокращать разрыв. Забрезжиланадежда на призовые места, и Настя подскочила поближе к экрану:

— Ну давай же, родненький, давай, потерпи еще немножко,ты можешь, у тебя есть силы, давай, давай!

Собака встала рядом с ней, задрала морду и стала тихонькоподскуливать.

— Есть! — радостно завизжала Настя, когдароссийский лыжник пришел вторым и взял «серебро». — Ура! Подружка, мыпобедили!

Собака уперлась передники лапами ей в грудь и лизнула Настюв лицо.

А потом позвонил Федулов. Голос его был усталым и злым.

— Пишут «чистуху», — сообщил он. — Сейчасдопишут, и повезем их в Томилин.

— Значит, оба признались? — с облегчениемвыдохнула Настя.

— А куда они, на фиг, денутся.

— Мы завтра идем на квартиру Павловой?

— Ну… — в голосе Федулова послышалосьнеудовольствие, — пойдем, если вы не передумали.

С чего бы ей было передумывать? Она решила не обращатьвнимания на интонации оперативника, мало ли, отчего у него плохое настроение.Может, устал, а может, просто живот болит, такое тоже бывает.

Надо было радоваться. Но радости отчего-то не было. Не былони усталости, ни удовлетворения. Не было просто ничего. «Наверное, яперенервничала», — подумала Настя, выводя собаку на улицу. Ничего, сейчасона отведет Подружку на место, вернется к себе, примет горячий душ и ляжет впостель. Утром все пройдет.

Квартира Аиды Борисовны Павловой была небольшой,однокомнатной, но с просторной светлой кухней и большим балконом. Понятые —пара молодых супругов из соседней квартиры — сидели на диване, робко прижавшисьдруг к другу, а Федулов и местный участковый устроились на кухне и оживленнообсуждали кадровые перестановки в городском отделе внутренних дел. Настя первымделом включила компьютер, она была уверена, что сейчас найдет что-то оченьважное и интересное, но ее ждало разочарование.

Переписка у Аиды Борисовны была активной и обширной, онаобменивалась посланиями не только с живущими в Канаде братом, сыном и егосемьей, но и с любителями кулинарии, и с цветоводами, и с участникамисамодеятельного театра из областного центра, и даже с теми, кто брал из усадьбыбездомных животных. Настя быстро просмотрела переписку и, разумеется, ничего необнаружила: ни жалоб на угрозы, ни самих угроз.