Первый игрок - Антон Емельянов

— А давай я и буду первым, — предложил копейщик. — И дальше по кругу так и пойдем.

— Хорошо. Ты разрушал надгробие Иннокентия?

— Нет, — правда.

— Как тебя зовут? — если честно, были опасения, что Петрович рискнет воспользоваться случаем задать иной мне вопрос, но, как я и думал, желание разобраться с ночным происшествием оказалось сильнее.

— Василий, — обязательства выполнены на сто процентов, тут же сняла все мои опасения система. — Петрович чист. Следующий!

Делаю шаг вправо, и вот передо мной Влада.

— Ну, я бы не сказал, что чист, — прочистил горло Рыжий. Не ожидал, это что — начало нового бунта? Вон Петрович тоже сразу напрягся. — Твой метод позволяет гарантировать, что невиновный не будет обвинен. Тут не поспоришь. А вот что тебе помешает в случае, если тот же Петрович солгал, все равно сказать свое имя? Я думаю, ничего. Особенно, если вы с ним сообщники.

— А я же говорила, что это Кот… — тут же опять влезла Даша. Ну, что ей неймется, и ведь знает уже, что я ни при чем.

— Всем молчать! — не выдержал и рявкнул Петрович. Все-таки есть плюсы у авторитарной системы управления — все сразу же последовали его приказу, и я смог продолжить. — Раз гарантированно невиновных у нас нет, будем ждать, появится ли гарантированно виновный.

На это уже никто не смог ничего возразить, и я продолжил.

Влада — держалась уверенно и немного снисходительно, невиновна.

Семен — нервничает, интересно, откуда у бывшего участкового такое недоверие к следственным мероприятиям, невиновен.

Кеша — он сначала не понял, что я его тоже собираюсь опрашивать. И зря, вот лично я не готов поручиться, что он все это не провернул сам. А причина, причину я просто не знаю, но это никак не доказывает ее отсутствие. В любом случае, невиновен.

Мажор — я был готов по-быстрому провести уже привычную процедуру и двигаться дальше. Ну, кого-кого, а этого человека я почему-то совсем не подозревал, вот только после торопливого «нет» в мозгу впервые за все время возникло четкое ощущение — ложь.

— Меня зовут Великий Хаос, — в памяти всплыло, как впервые мне представился бог Обмана.

Все замерли: кто-то пытался осмыслить, что означает мое заявление, кто-то просто не знал, что делать. Мажор, похоже, до конца не мог поверить, что все кончено, и только я, Петрович и Влада окружили его со всех сторон.

— Бросай меч, — в лицо и шею неожиданному ночному крушителю нацелились лезвия косы и копья.

— Вы же не верите, что это правда, — как-то растерянно начал парень.

— Гейсы не врут, — жестко оборвал его вскочивший на ноги кузнец.

— Он был чужой, он был не наш, а все старался пролезть вперед, он заслужил это. Тем более, я всего лишь разрушил камень, я никого не убивал! — Мажор с каждым словом повышал голос и в итоге сорвался на крик.

— Он был мой человек, а ты лишил меня бойца. Ослабление отряда — это предательство и не может быть прощено, — оборвал все возражения Петрович. — Осталось только решить, что же мы будем делать с нашим убийцей.

— Он не убийца! — опять влезла в разговор Даша. — Да, Миша ошибся, но ведь пока, на самом деле, никто не пострадал.

Обалдеть, с большой буквы «Х». То есть, когда доказательств не было, я был сразу убийцей, а сейчас, когда виновный очевиден, «Миша просто ошибся». Нет, я не понимаю этого человека. С другой стороны, учитывая, что во время нашего прошлого разговора девушка подтвердила свое вольное или невольное участие в смертельном вандализме, может быть, это и не глупость. Надо бы понять, что именно она сделала. Тем более, я же под гейсом пообещал раскрыть тайну, надо держать слово.

— Прежде, чем ты дойдешь до того, что Михаил, вообще, благородный поступок совершил, расскажи о своей роли в этом, как ты явно пытаешься нам намекнуть, добром деле, — и теперь небольшое пояснение для тех, кто не в курсе: — Перед тем, как проводить общее дознание, я провел эксперимент на Даше, и та подтвердила, что тоже имеет отношение к этому инциденту.

Кеша, до этого старательно обнимавший девушку, с которой они с утра решили перестать скрывать свои чувства, тут же отшатнулся в сторону. А это хорошо, значит, верит моему слову; и это без прямых доказательств, просто на волне после разоблачения Мажора.

— Проверяй меня! — тут же вскочила на ноги Даша. Эх, ей бы еще тельняшку на груди порвать в этот момент, выглядело бы еще круче.

А так, конечно, жалко, что говорить она не захотела — непосредственного участия она не принимала, так что на прямой вопрос смогла ответить нет, и репутация ее была частично восстановлена. Но не до конца, тот же Кеша так и не подумал к ней вернуться, а во взглядах остальных девушек появилось с трудом скрываемое презрение. Что же они такого знают, чего не знаю я?

— Что ж, раз у вас идей нет, то решение приму я сам, — Петрович, несмотря на всевозможные лирические отступления, уверенно гнул свою линию. А что, молодец. С одной стороны, конечно, не хватило того, чтобы в ситуации разобрались до конца, а с другой — своих-то целей он достиг. Обеспечил ясность ситуации с надгробием, показал, что пусть и с моей помощью, но в будущем такие инциденты не останутся безнаказанными, и, главное, закрепил за собой статус верховной власти. Интересно, а как тот же Андрей повел бы себя в таких обстоятельствах? — Итак, Михаил, ты изгоняешься из поселения, при этом все твои очки характеристик будут конфискованы. Десять пойдут Коту за установление истины. Остальные тридцать шесть достанутся Иннокентию в качестве компенсации за потерю. Будем надеяться, этого хватит, чтобы сохранить тебе жизнь как можно дольше, — повернулся он к немного воспрянувшему духом парню.

А копейщик-то продолжает удивлять. Не взял ничего себе, поработал на общую справедливость. Да и я сам, надо признаться, доволен итогом — покупка ожерелья у торговцев компенсирована, и моя выносливость теперь будет на максимуме для моего уровня. А то, что Мажора решился оставить в живых, так с базовыми характеристиками да надгробием за плечами какие у него шансы уцелеть за пределами лагеря!

— А я, думаете, отдам вам что-то? — попытался оскалиться обвиняемый. Вот только его решение уже особой роли играть не будет.

— Не отдашь, разрушим надгробие, — Петрович тут же поставил его на место, и напряжение, до этого висящее в воздухе, наконец-то всех отпустило. Проблема решена, можно спать спокойно. Вернее, завтракать, а то за всеми этими переживаниями еду так никто и не приготовил.

— Неужели, все кончилось? — я услышал еле слышный шепот Равшаны.

— Да, чуть не забыл, — я не дал уйти с поляны Ольге и Даше. — Раз уж все решилось, и запрет на покидание лагеря снят, — теперь небольшая эффектная пауза. — Не забудьте сегодня принести свою норму травы.

Ольга только кивнула, стараясь держаться подальше от своей бывшей подруги. А вот лучница удивленно расширила глаза — неужели, она думала, что я обижусь и не буду заставлять ее работать? Как наивно. Чужая ненависть — вовсе не повод останавливать мои исследования по алхимии.