Память о смерти - Нора Робертс

Ева подумала о записях с «прослушки», о гениальных способностях Рорка, о его навороченной компьютерной лаборатории. Она могла бы попросить его поработать на себя, потратить время.

Нет, это неправильно, нечестно. Нельзя начинать так поздно.

– Пожалуй, на сегодня пора сворачиваться. Результаты последнего теста проверим утром.

– Мне это подходит. Может, сначала устроим заплыв? Снимем напряжение.

– Да, это было бы здорово. – Ева направилась к лифту, но вдруг остановилась и прищурилась. – Это что, хитрый трюк, чтобы затащить меня в воду голышом?

– Вас любовь точно не ослепляет, лейтенант. Вы видите меня насквозь.

Снега в сочельник они так и не дождались, зато с новой силой забарабанил по окнам ледяной дождь. Теперь, с отвращением подумала Ева, и мостовые, и тротуары покроются ледяной коркой. И это даст городским служащим, обязанным выйти на работу, лишний повод увильнуть от нее.

У нее тоже был соблазн к ним присоединиться. Она могла бы натянуть тренировочный костюм и работать дома, не соприкасаясь с ледяным катком, в который превратились улицы, остаться в тепле и комфорте, но она стала готовиться к поездке на работу из чистого упрямства.

– У тебя здесь есть все, что нужно, – напомнил ей Рорк.

– Нет, не все. – Ева застегнула плечевую кобуру. – Здесь у меня нет Фини, например. Здесь у меня нет Миры. А я собираюсь просить ее составить психологический портрет Заны и Бобби. Здесь у меня нет того, кому сегодня не повезет заступить на смену в лаборатории. И я хочу еще раз заехать в гостиницу и в больницу.

– Возможно, ты не в курсе. – Рорк вытянул свои длинные ноги, наслаждаясь второй кружкой кофе. – Есть такое замечательное изобретение человечества, как видеотелефон. А некоторые, – как, например, мы здесь, – располагают даже оборудованием для голографических конференций.

– Это не одно и то же. – Ева надела жакет поверх кобуры. – Ты сегодня будешь сидеть дома?

– А если бы я сказал, что да?

– Ты бы солгал. Ты тоже пойдешь на работу, как и я, будешь заканчивать предпраздничные приготовления лично. Ты, гнилой либерал, конечно, отпустишь свой персонал пораньше, но на работу ты пойдешь.

– Если ты останешься, я тоже останусь.

– Я поеду, и ты тоже поедешь. – Но Ева подошла, заключила его лицо в ладони и поцеловала. – Увидимся через несколько часов.

– Будь осторожна, хорошо? Дороги сегодня небезопасны.

– Как и накачанный дурью наркоман с утяжеленной свинцом битой в руках, но я справлялась и с теми и с другими.

– Я так и думал, поэтому распорядился выделить тебе один из внедорожников. – Рорк поднял бровь, увидев, что она нахмурилась. – Я и сам на таком же поеду, так что тут тебе не о чем спорить.

– Ну и ладно. – Ева бросила взгляд на часы. – Раз уж у тебя приступ заботливости, может, проверишь, как там твой самолет, все ли в порядке с Пибоди.

– Уже проверил. Они в воздухе и уже вышли из зоны непогоды. Не забудь перчатки! – крикнул Рорк ей вслед, когда она уже вышла за дверь.

– И пилит, и пилит, и пилит, – проворчала Ева себе под нос.

Но в душе она была ему благодарна и за перчатки, и за тонкую меховую подпушку, неизвестно откуда взявшуюся и каким-то чудесным образом пристегнутую изнутри к ее пальто. Интересно, когда это он успел?

Небо плевалось холодными иголками, коловшими ее лицо. Ева торопливо забралась в мощную машину. Мотор уже работал, обогреватель был предусмотрительно включен. Ничего этот человек не упускает. Это было даже страшно.

И в теплой мощной машине, дающей сцепление с полотном не хуже, чем у танка, ей пришлось вести тяжелую борьбу за каждый дюйм дороги к управлению. Если раньше Ева ругала людей, отлынивающих от работы ради продления праздников, называла их лентяями и лежебоками, то теперь она, проклиная все на свете, спрашивала себя, какого черта они не остались дома и разъезжают на машинах, не способных удержаться на дороге.

Дважды она натыкалась на небольшие ДТП. Приходилось останавливаться и вылезать из машины, чтобы определить, имеются ли пострадавшие, прежде чем сообщить дорожной полиции.

Когда движение опять застопорилось, Ева с наслаждением представила себе, каково было бы просто проехаться по крышам машин, загородивших ей дорогу. Она не сомневалась, что ее танк с этим справится.

Въехав наконец в гараж управления, Ева убедилась, что больше двадцати процентов ячеек на ее уровне пусты.

– Слейдер, разве ты не в кладбищенской смене?

– Да, лейтенант. Взял одного за пару часов до конца обхода. Сейчас отдыхает в «холодной». Убитый – его брат, приехал из провинции погостить на праздники. Найден у подножия лестницы со сломанной шеей. Парень в «холодной» имеет шикарную хазу на Парк-авеню. Дуплекс. А братец его из провинции – неудачник, без постоянного местожительства, без средств к существованию.

– Ему помогли спуститься с лестницы скоростным способом?

– О да, – едко улыбнулся Слейдер. – Парень утверждает, что брат был под газом – ну, это мы проверим по токсу, – но у него и вправду была с собой пара доз. Подозреваемый утверждает, что был в постели, услышал шум падения и нашел брата у подножия лестницы. Но он, видимо, не учел, что мы заметим синяки на лице убитого, а может, надеялся, что мы их зафиксируем как травмы, полученные при падении. Только мы посмотрели на дело иначе, раз уж у парня костяшки ободраны и губа разбита.

Ева почесала затылок. Люди, подумала она, бывают невероятно глупы.

– Ты пытался объяснить ему, что этот случай можно квалифицировать как самооборону или несчастный случай?

– Да, но он стоит на своем. Работает менеджером в рекламной фирме. Думаю, не хочет, чтобы его имя засветилось в новостях. Мы его еще раз допросим, пусть сперва слегка попотеет. Дважды срывался и ударялся в слезы, но он держится за свою историю. Дело в том, лейтенант, что мы перерабатываем.

– Не слезай с него, закрой это дело. Я выбью разрешение на сверхурочные. Половина отдела где-то гуляет, черт бы их драл. Я не брошу это дело. Он требовал адвоката?

– Пока нет.

– Упрешься в стену, позвони мне. Но постарайся добиться оформления.

Ева оставила пальто у себя в кабинете, просмотрела бумаги, накопившиеся за ночь на ее столе. Размножаются как кролики, подумала она по дороге в электронный отдел.

Это был тот редкий случай, когда стены отдела не сотрясались от голосов, музыки и шума электроники. За столами и в изолированных отсеках сидели несколько детективов, кое-какие машины гудели, но по обычным меркам электронного отдела в этот день здесь царила пугающая тишина.

– Криминал мог уже взять власть в городе при том, сколько полицейских вывешивают дома рождественские чулки.

Фини поднял голову.