Финляндия. Через три войны к миру - Александр Широкорад

Финская Ладожская флотилия состояла из шести канонерских лодок, двух ледоколов и 40–50 моторных катеров водоизмещением от 2,5 до 10 т (большая часть катеров принадлежала шюцкору).

Канонерская лодка «Аукус» постройки 1900 г. имела водоизмещение 150 т, скорость 10 узлов, вооружение: две 47-мм пушки. Канонерская лодка «Юрье» (1895 г.; 200 т; 10 узлов, 2—57-мм); «Вакава» (250 т, 10 уз., 2—57-мм); «Тампере» (250 т., 10 уз., 2—75-мм). Данных о вооружении канонерок «Виипури» и «М-2» найти не удалось.

Ледокол «Ааллакс» был построен в 1930 г. Водоизмещение его составляло 350 т, скорость 10 узлов, вооружение: две 76-мм пушки. Ледокол «Кивиниеми» имел водоизмещение 250 т, вооружение его неизвестно.

В связи с ограничениями, наложенными условиями Юрьевского мирного договора в отношении тоннажа военных кораблей на Ладожском озере (100 т), вплоть до 1939 г. там не было советской военной флотилии. Из-за «шапкозакидательских» настроений советского командования Ладожскому театру военных действий придавалось второстепенное значение. Считалось, что Красная армия за несколько дней займет Карельский перешеек и северное побережье Ладоги.

Лишь 10 октября 1939 г. по директиве штаба Балтийского флота приступили к частичному осуществлению плана развертывания Ладожской военной флотилии по мобилизации. Было сформировано ядро штаба флотилии. Командующим флотилии был еще ранее назначен капитан 1-го ранга Кобыльских. Началась организация управления Шлиссельбургского военного порта. В тот же день, 10 октября, в Шлиссельбург прибыл 4-й дивизион сторожевых катеров в составе 11 катеров. 12 октября к ним присоединился сторожевой корабль «Циклон», а 19 октября из числа мобилизованных кораблей пришли базовые тральщики «29» и «38» типа «Ижорец».

Однако какие-то «умники» в штабе Балтийского флота добились отзыва с Ладоги единственного современного корабля. В конце октября «Циклон» и оба «Ижорца» ушли по Неве в Кронштадт.

Директивой штаба Балтийского флота от 5 ноября было приказано сформировать предусмотренный мобилизационным планом дивизион канонерских лодок в составе четырех лодок: «Красная Горка», «Сестрорецк», «Кронштадт» и «Ораниенбаум». 21 ноября дивизион направился вверх по Неве, но из-за льда продвигался крайне медленно. Как уже говорилось, в Шлиссельбург 25 ноября прибыла только «Ораниенбаум», а остальные лодки не смогли пробиться через лед дальше Ивановских порогов, повернули обратно и 27 ноября прибыли в Кронштадт.

С 6 по 23 ноября Ладожская военная флотилия была занята переброской 75-го стрелкового дивизиона из Шлиссельбурга в Олонку. В операции участвовали 13 пароходов, 6 буксиров и 13 мобилизованных тральщиков («Москва», «Видлица» и 11 типа «Ижорец»). Тральщики прислали в распоряжение командующего флотилией для использования их в качестве буксиров (они и были буксирами до мобилизации). Поэтому с тральщиков временно сняли тральное оборудование и восстановили буксирные арки.

К вечеру 29 ноября в гавани Шлиссельбурга находились следующие корабли: канонерка «Ораниенбаум», 4-й дивизион сторожевых катеров, два катера погранотряда, сторожевые корабли «Дозорный» и «Разведчик», а также тральщики «Москва», «Видлица», «30», «31», «32», «ЗЗ»[97], «34» и «37». Все эти суда вошли в состав Ладожской военной флотилии.

По числу вымпелов — двадцать два — это была довольно большая флотилия, но реальная ее сила была невелика. Канонерка «Ораниенбаум» имела на вооружении две 130-мм пушки, но скорость всего в 7 узлов резко ограничивала маневренность лодки. Из двух орудий на правый борт могло стрелять только одно, а на корме был мертвый сектор. Следующим по силе артиллерийского вооружения был тральщик «Видлица» (одна 75-мм пушка), но «Видлица», как, впрочем, и «Москва», был плоскодонным, поэтому плохо выдерживал качку, особенно боковую. Несколько более остойчивыми были тральщики типа «Ижорец», вооруженные 45-мм пушками.

Все суда Ладожской флотилии были «не первой молодости». Механизмы и котлы их сильно износились, часто случались аварии и поломки, в днищах многих судов была течь. Якоря были слишком легкими, а брашпили слабыми. Навигационное оборудование — самое примитивное, лагов не имелось, а на тральщиках типа «Ижорец» и канонерке «Ораниенбаум» отсутствовала штурманская рубка. Компасы были ненадежными, а личный состав — крайне неоднородным и малоподготовленным.

Для огневой поддержки наступления 142-й стрелковой дивизии 30 ноября был сформирован 1-й отряд судов в составе канонерской лодки «Ораниенбаум», тральщиков «Москва», «Видлица», «31» и «37» и катеров «211», «213», «413», «414», «415», «416» и «417».

1-й отряд вышел из Шлиссельбурга 30 ноября в 23 ч. 00 мин. Боевое крещение суда отряда получили на следующий день. В 15 часов их бомбардировали 9 самолетов СБ из состава ВВС фронта и сбросили 20 бомб, из которых, правда, ни одна не попала в цель. Соответственно, от зенитного огня не пострадал ни один самолет.

2 декабря корабли отряда обстреляли гидросамолет МБР-2, возвращавшийся с севера после разведки финской территории. Стреляли столь метко, что в самолете не оказалось ни одной пробоины.

В тот же день командир отряда приказал найти на западном берегу Ладоги оставленное финнами место для устройства передовой базы флотилии. К вечеру отряд перешел в район мыса Саунаниеми, чтобы искать эту базу, а на следующий день произвести разведывательное траление в Тайпалевском заливе, после чего с демонстративной целью обстрелять финскую батарею, чтобы уточнить ее место и одновременно «дать армии знать о своем присутствии».

Траление началось в первой половине дня 3 декабря тральщиками «31» и «37», но вскоре было прервано, так как тральщики попали под обстрел береговой батареи мыса Ярисивиниеми. Тральщики «31» и «37» отошли на юг, а батарея в 13 часов перенесла огонь на тральщик «Москва», стоявший на якоре в 5 кабельтов к востоку от мыса Саунаниеми.

Командир отряда приказал канонерке «Ораниенбаум» обстрелять батарею тремя залпами, не подходя к ней ближе 70 кабельтов, и начать галс от места стоянки тральщика «Москва». Тральщики «31» и «37» получили приказ тралить по курсу канонерской лодки, а катер «415», прибывший в это утро из Шлиссельбурга, был назначен в противолодочное охранение. Наши военморы почему-то решили, что финны отправили в озеро свои подводные лодки.

В 15 часов, сблизившись до 60–65 кабельтов, «Ораниенбаум» открыла огонь по батарее, выпустив 5 фугасных снарядов. После первого же залпа финская батарея открыла огонь по канонерке. Первый ее залп лег недолетом, а несколько последующих залпов легли перелетом до 3–4 кабельтов. Продержавшись на курсе «север» дольше, чем следует, командир «Ораниенбаума» только в 15 ч. 15 мин., когда расстояние до батареи сократилось до 50 кабельтов, повернул свое судно сначала на северо-восток, а затем на восток, чтобы выйти из-под обстрела и, обогнув банку с востока, присоединиться к флагману. Но банка не была ограждена, а штурманские способности командира канонерки и штурмана оставляли желать лучшего. Значительно преувеличив представление о скорости хода «Ораниенбаума», командир, полагая, что банка уже пройдена, и не проконтролировав прокладки измерением глубин, преждевременно повернул свое судно и в 16 ч. 17 мин. посадил его на середину западной гряды камней.