Рыцарь или трус - Саша Мэри Миллер

— Ты знаешь, что мы всегда будем тебе рады, — сказала Ясенка. — Почему бы тебе не поехать вместе с нами, сразу после свадьбы?

Раннора внимательно посмотрела на нее, и Ясенка поняла, что высказанное мимоходом пожелание Ранноры сейчас вдруг обрело для ее подруги реальность. К тому же, когда они вернутся, Анамара уже уедет, так что даже такой компании у Ясенки не будет. А ведь забота об Анамаре отвлекла бы ее от тревог о Горине.

Раннора кивнула.

— Хорошо, — решительно сказала она. — Я поеду в Крепость Дуба вместе с вами.

— Отлично. Только имей в виду, что мы народ не столичный, а наш замок — отнюдь не Ренделшам. Мы ведем куда более простую жизнь.

— Это чудесно.

В зал был приглашен также кое-кто из свиты Горина. Воины расположились за столами, поставленными на козлы перед возвышением. Ясенка увидела там Рохана, сидевшего рядом с Латромом, — оба радостно приветствовали ее. Затем Латром поклонился Ранноре, и королева кивнула в ответ.

— Кто это? — спросила она. — Я вроде бы уже видела его прежде.

— Это капитан нашей стражи. Прежде он был сержантом королевской гвардии. И, между прочим, командовал теми людьми, которые похитили меня. Помнишь, когда Оберн меня спас? Потом он раскаялся в этом и принес присягу Оберну, а когда тот умер — мне и моему Дому. Он хороший человек, верный и очень способный.

— И очень привлекательный. Да, теперь я его вспоминаю.

Потом Раннора заговорила о других делах, более приличествующих праздничному ужину. А Ясенка с любопытством поглядывала на подругу и Латрома, гадая, не проскочила ли между ними некая искра.

И еще ей хотелось понять, почему была так поражена Иса, когда Горин сказал, что Рохан уже стал мужчиной?

Иса покинула предсвадебный пир, как только это позволили приличия. Во время этого шумного ужина в ее голове звучали слова Касаи, Барабанщика Духов, состоявшего при вожде Морских Бродяг Снолли. Эти слова прозвучали много лет назад здесь, в Ренделшаме. Тогда Морские Бродяги приезжали сюда по случаю свадьбы короля Флориана, и слова Касаи были недобрым предзнаменованием. «Может, в тот год, когда наследник вождя вступит в возраст мужчины, может, нет. И все же она придет».

Касаи говорил о войне с Великой Мерзостью. Как Иса могла так ошибиться! Речь шла о Рохане, первенце Оберна, а не о сыне Оберна и Ясенки, которого принцесса-лягушка потеряла!

Королеву трясло — но не от царившего вокруг холода. Она так быстро взбежала по лестнице на башню, что ей даже пришлось сесть и перевести дух. В боку кололо. Наверняка это все колдунья, она все еще мешает ей! Никогда бы Иса не забыла о таких важных сведениях касательно опасности, которой, как она знала, не избежать. Слова Горина словно сорвали покров с ее памяти, освободив ее от тени, наброшенной колдуньей. Иса ведь думала, что раз у Ясенки случился выкидыш, то опасность с севера уменьшилась, а то и вообще миновала!

Какой же дурой она была — самодовольной, невнимательной дурой! Теперь придется действовать быстро, если она надеется избежать последствий этого немыслимого промаха. Иса достала летуна из гнездышка и поднесла к окну.

— Лети и найди, — сказала она. — Только на сей раз лети на север и не возвращайся, пока не узнаешь, что там творится.

Как только она удостоверилась в том, что Туманчик действительно отправился прямиком на север, она вернулась к резному креслу красного дерева и села, чуть подавшись вперед, словно хотела поторопить маленькое существо. Она бессознательно сцепила руки и стала поглаживать Великие Кольца, как будто ища в них утешения и покоя.

Молодая вдовствующая королева Раннора осмотрела покои, которые были предоставлены ей в замке Крепости Дуба, и одобрительно кивнула.

— А ты описывала ваш замок как суровую пограничную твердыню, — сказала она Ясенке. — Если он когда-то и был таким, то теперь ты превратила его в настоящий дом, причем очень уютный. Я ведь думала, тут, кроме голых каменных стен, и нет ничего!

Ясенка улыбнулась, сознавая, что краснеет.

— Все, что мы можем предложить, идет от чистого сердца, — сказала она подруге.

— Я и не понимала, насколько несчастной была в Ренделшаме, — сказала Раннора. — Только когда мы отъехали от столицы, мне показалось, что я вдохнула наконец чистого, свежего воздуха.

— Последние несколько лет нелегко дались тебе.

Вошла Эйфер с подносом, на котором стоял кувшин с соком, приправленным специями, — напитком, который больше всего любила Ясенка. Эйфер поставила его на столик у камина.

— Желаете чего-нибудь еще, миледи? — спросила она Раннору. — Я вижу, вы приехали одна, только со стражей. Но у меня есть в подчинении молоденькая девушка, Дайна, и вышколена она неплохо. Я буду рада предоставить ее в ваше распоряжение, покуда вы здесь. А если вам понадобятся мои услуги, то вам надо всего лишь позвонить. — Она указала на сонетку у двери.

— Спасибо… Эйфер? — Раннора снова улыбнулась. — Я с радостью возьму Дайну в горничные и, если мне что-то понадобится, обязательно позову вас.

Эйфер присела в реверансе и удалилась, аккуратно закрыв за собой дверь, — а обе дамы сели рядом, с удовольствием потягивая горячий напиток. Раннора тяжело вздохнула.

— Я не могу сказать ей, да и никому, кроме тебя, что не доверяю ни одной из моих собственных служанок и фрейлин. Все они прежде служили Исе и до сих пор служат ей, насколько я знаю. Я хочу жить без страха, что о любом моем слове или поступке донесут ей.

— Мы обязаны с должным почтением и любовью относиться к вдовствующей королеве Исе, — осторожно ответила Ясенка.

Раннора хихикнула:

— Насколько я знаю, никто в Ренделшаме не испытывает к ней «должной любви».

— Раннора! — воскликнула Ясенка, пытаясь изобразить упрек, но ей это плохо удалось. Друг с другом они могли быть откровенны и не особенно распинаться в почтении к истинной правительнице Рендела. Обе, не выдержав, залились смехом, и каждая словно бы сбросила с плеч тяжкий груз.

— Чем бы тебе хотелось тут развлечься? — спросила Ясенка, когда они, отсмеявшись, снова приняли вид благопристойных дам. — Хочешь, устроим охоту? Чем нам тебя позабавить? У нас часто бывают музыка и танцы, но жизнь здесь куда проще, чем та, к которой ты привыкла.

— Больше всего мне хочется тишины и покоя. И отдыха. Мне вполне хватит общества друзей. Может, буду немного вышивать или шить, — ответила Раннора. — И я смогу свободно, откровенно разговаривать с людьми. Ты понятия не имеешь — ну, может, все же имеешь… как тяжело жить придворе, когда все следят за твоими словами и доносят или толкуют их невесть как!

— Если ты ищешь общества, то оно у тебя есть. Если хочешь одиночества — то ты приехала в нужное место. А что до шитья — моя корзинка для рукоделья не пустует. Тем не менее нынче вечером я предполагала похвастаться перед высокородной гостьей нашим гостеприимством за ужином в большом зале. Наш повар спать перестал с тех самых пор, как я прислала известие, что ты приедешь вместе с нами, и он очень боится, что ты примешь нас за слегка пообтесавшихся болотных дикарей, когда увидишь, как мы живем и что едим.