Мистерии Осириса. Древо жизни - Кристиан Жак

Организация работ в городе была не менее примечательна. Жрецы в храмах образцово исполняли ритуалы. Булочники и пивовары получали все необходимое им зерно для приготовления хлеба и пива. Мясники получали только признанное ветеринарами здоровым и годным в пищу мясо. Цирюльник держал свое заведение на открытом воздухе. Мастера, производившие сандалии и корзины, выставляли свою продукцию на рынке, рядом с фруктами и овощами. В Кахуне всем всего хватало.

Икер остановился перед лавкой мастера, занимавшегося изготовлением деревянных игрушек. Куклы в париках с двигающимися ручками и ножками, гиппопотамы, крокодилы, обезьянки, свинки... Как искусно сделаны все фигурки! Вдруг внимание Икера привлек один предмет: очень тонкой работы кораблик.

Можно было поклясться, что это макет «Быстрого»!

— Ваши игрушки просто великолепны, — сказал Икер мастеру.

— Они нравятся как родителям, так и детям. Неужели ты уже отец семейства?

— Еще нет, но я хотел бы подарить этот кораблик.

— Он среди моих игрушек единственный, который сделан не моими руками, но он и самый дорогой. Это маленький шедевр!

— А кто его автор?

— Один плотник, который теперь уже на покое. Среди собратьев по ремеслу он в Кахуне — лучший. Его прозвали «Рубанок», настолько он сроднился с этим инструментом!

— Если он еще живет здесь, я хотел бы выразить ему свое восхищение.

— Это просто, он живет в маленьком домике в западной части города.

Торговец дал Икеру точные указания.

— Как ты хочешь получить плату: натурой или в часах работы? Я — писец и могу составить любой тип документа.

— Это очень удачно: мне как раз нужно написать членам моей семьи, которые живут в Дельте. Десять писем, договорились?

— Этот кораблик так хорошо сделан, что я охотно соглашусь на двенадцать.

Служанка с завидным усердием мела порог дома.

— Могу я видеть Рубанка? — спросил Икер.

— Рубанок болен.

— Для меня это очень важно.

— Ну, по крайней мере, ты не станешь причинять ему неприятностей?

— Я — писец и хотел бы выразить свое восхищение его замечательным талантом ремесленника.

Служанка пожала плечами.

— Ладно, снимай свои сандалии, мой ноги, вытирай их хорошенько и ничего не пачкай. Не буду же я наводить здесь порядок два раза в день!

Икер покорно выполнил указания служанки и прошел в дом, первая комната в котором была посвящена культу предков.

Рубанок был во второй комнате, которая скорее напоминала мастерскую с деревянными чурбаками, инструментами и верстаком. Но старик больше не работал. У него были всклокоченные волосы, согнутая спина и большой живот. Он сидел на стуле с высокой спинкой и держал в руках палку, на ручку которой опирался подбородком. Он пристально смотрел на пилу и тесло с короткой ручкой, которые когда-то были так необходимы ему для обработки досок.

— Я — писец Икер и хотел бы с вами поговорить.

— Лучше забыть о прошлом, мой мальчик. Посмотри, что со мной стало, а ведь я был самым ловким и неутомимым мастером на верфи! Теперь же я не решаюсь выйти из дома. Старость — это большое несчастье!

— Но вы еще отлично делаете макеты, например, этот кораблик.

Рубанок рассеянно посмотрел на игрушку.

— Так, безделица бессильного человека! Мне почти стыдно за него.

— Ну, вы неправы, он великолепен!

— Где ты его нашел?

— У торговца игрушками.

— Вот видишь, до чего я дошел. Моей пенсии хватает мне на пропитание, но ни голова, ни руки не желают смириться с такой деградацией.

— Вы работали на верфи?

Вопрос Икера шокировал старика.

— Как смеешь ты сомневаться в этом! Для плотника моего уровня это обязательная стадия!

— Значит, тогда вы принимали участие в постройке многих кораблей.

— И маленьких, и больших, и грузовых... Когда возникала какая-нибудь неразрешимая проблема, всегда звали меня.

Икер показал ему макет.

— А эта уменьшенная модель тоже была вдохновлена каким-нибудь кораблем, который вы пустили в плаванье?

Рубанок пощупал предмет.

— Конечно! Это великолепное судно, предназначенное для морских путешествий, а не только для Нила! Он был таким прочным, что мог вынести много бурь.

— Вы помните, как называлось судно?

— «Быстрый».

Юный писец едва сдержал свою радость. Серьезный след, наконец-то!

— «Быстрый»... — повторил Рубанок. — Это была моя последняя серьезная работа.

— А вы встречались с капитаном и командой?

Старик отрицательно качнул головой.

— Но, по крайней мере, вам были известны их имена?

— Вовсе нет, это меня не интересовало. Все, что мне было нужно, это получить корпус такой прочности, которая выдержала бы любое испытание.

— А вам известно, что стало с этим судном?

— Нет, ничего.

— Вам не рассказывали, куда оно должно было отправиться, не говорили о стране Пунт?

— Этот край существует только в воображении рассказчиков, мой мальчик! Даже «Быстрому» туда не доплыть!

— А кто был его владельцем?

Старик удивился.

— Фараон, конечно! А кому ты хочешь, чтобы принадлежал такой отличный корабль?

— Черепаший Глаз и Головорез — эти имена вам знакомы?

— Никогда не встречал этих людей. Они не проживают ни в Кахуне, ни в его окрестностях. Но скажи, мой мальчик, зачем ты задаешь мне все эти вопросы?

— Я когда-то встречал моряков с «Быстрого» и хотел бы узнать, что с ними сталось.

— Тебе достаточно взглянуть на архивы. Я вспоминаю только одну деталь: мою последнюю работу я делал не на верфи, а прямо здесь. Речь шла о сундуке из акации; дерево было прекрасным и очень прочным. Покупатель сделал очень точный заказ, и я постарался соблюсти все его требования. Предмет такого качества мог предназначаться только для храма! Однако человек, который за ним пришел, сказал мне, что этот сундук ему нужен для долгого путешествия. Я подумал о «Быстром», но, разумеется, я ошибался.

— Кто был этот человек?

— Какой-то проезжий незнакомец. Поскольку он заплатил вперед и очень щедро, я не стал допытываться.

— А вы бы его узнали?

— Нет, мое зрение с каждым днем падает. Я помню, он был крупным мужчиной.