Право первой ночи - Джудит Айвори

Он наверняка предпочел бы уйти, хлопнув этой самой дверью. Так было бы эффектней. Но непослушное тело подвело его и на этот раз: старик оступился на пороге и жена едва успела подхватить его под локоть. Он брел, спотыкаясь на каждом шагу, грохоча своей тростью и дрожа от бессильной ярости и неистового желания поверить в то, во что верить боялся.

После столь драматической развязки в кабинете надолго воцарилась тишина. Случившееся оказалось для всех неожиданностью.

Наконец Эмиль Ламонт подал голос:

— Получилось очень мило и к месту, — обратился он к Мику. — Где вы это выкопали?

— Что? — У Мика был такой вид, будто он только что повстречался с призраком.

Винни тоже задумалась: а вдруг он и правда внук Ксавье?

Она погладила его по плечу, стараясь подбодрить и найти приемлемое объяснение тому, что он назвал герцога дедушкой.

— Он мог узнать это от повара на кухне, — предположила Винни и напустилась на Ламонтов: — Вы пытались обмануть герцога, но у вас ничего не вышло...

— Напротив, все вышло! — Эмиль с довольным видом скрестил руки на груди и уселся прямо на стол. — Просто потрясение оказалось слишком сильным. Но ничего, он скоро очухается! Он поверил, что вы его внук!

— Нет, — отрезал Мик, угрожающе шагнув вперед. — Нет! Вы кончили свою игру! И я тоже! Я шел в этот кабинет, с тем чтобы признаться во всем Арлесу! Я хотел рассказать ему и про пари, и про то, что вы заставили меня прикинуться его внуком, и про то, что это ложь!

— Ну конечно, — язвительно фыркнул Эмиль. — И поэтому прямо с порога назвали его дедушкой? — Он снова фыркнул. — Ах, как это трогательно!

Мик сгреб Ламонта за грудки, протащил через весь кабинет и впечатал спиной в полку с книгами.

— Мик! — воскликнула Винни.

Но Мику было не до нее: он приподнял беспомощно брыкавшегося джентльмена за шиворот и прошипел:

— Если я что и выкопал, засранец, так это то, что вы с братцем позарились на сто тысяч фунтов и пытались использовать меня, чтобы обстряпать свои делишки! Ну так вот: все кончено, твоя карта бита! — Он посмотрел на Джереми. Бледный как смерть, тот явно намеревался под шумок улизнуть. — Ты выиграл пари! Все приняли меня за виконта! Твой брат должен мне деньги...

— Какое, к черту, пари? — прохрипел Эмиль. — Ты безмозглый...

— Заткнись! — Мик так приложил его спиной о полку, что тот хрюкнул и обмяк.

— Мик, ты слишком...

— Я ничего не поломал ему, Вин! Пока не поломал. — И он снова занялся Эмилем: — Со мной было обговорено только участие в пари. И я выполнил все условия. Ты отдашь мне ровно сто фунтов, потому что я их честно заработал! А потом уберешься отсюда куда подальше! Тебе не удастся с моей помощью доить несчастного старика, не важно, заслужил он это или нет! Ты покинешь этот дом навсегда, и ноги твоей здесь больше не будет!

Он неожиданно разжал руки, отступил назад, и Эмиль рухнул на пол как подкошенный. Правда, он очень быстро пришел в себя, сунулся к Мику и прошипел, брызжа слюной:

— Думаешь, я не понимаю, почему тебе стало жалко этих ста тысяч? Ты же спишь и видишь, что эти денежки окажутся у тебя в кармане, а заодно и все остальное! Ты сам метишь в герцоги, проклятый сукин...

Мик не дал ему договорить, схватил за шиворот и ткнул головой в дверь. Он решил лично проследить, чтобы близнецы немедленно покинули Уэлль.

Винни брела следом за мужчинами, погруженная в мрачные раздумья. Что же все-таки Мик успел выяснить, когда ходил в людскую? Неужели он действительно «метит в герцоги», воспользовавшись уроками хорошего тона? Ее уроками? Тогда остается лишь пожалеть о том, что ее ученик оказался слишком сообразительным и понял, какую можно извлечь выгоду из сложившейся ситуации.

Забирая в гардеробной свои вещи, Джереми все еще петушился:

— М-мы... мы заявим на тебя в полицию, Тремор! Не думай, что тебе это сойдет с рук!

— Я не собираюсь совершать ничего противозаконного, — отрезал он, бесцеремонно выталкивая их на крыльцо. — Желаю приятной прогулки до Лондона!

— Тебе это даром не пройдет! Я позабочусь, чтобы тебя...

— Ни о чем ты не позаботишься! Завтра утром я сдам в полицию все ваши фальшивые двадцатки! Если вы не дураки, то постараетесь побыстрее убраться из Англии! И не вздумайте возвращаться!

Джереми истерично расхохотался. Он выглядел совершенно дико в неверном свете факелов: взъерошенный, растрепанный, с цилиндром и плащом.

— Ты... ты... — От ярости у него не хватало слов. — Ты же крысолов! — И вдруг он ни с того ни с сего поинтересовался: — Кем ты себя вообразил?

— Не знаю, — покачал головой Мик. — Сам не знаю.

Возвращаясь в зал, Винни догнала Мика и спросила:

— Тебе удалось узнать на кухне что-то важное?

— Нет. — Мик ласково провел рукой по ее спине. — Но думаю, это уже не так важно. Повар рассказал про похищенного ребенка и награду. И я шел в кабинет к Арлесу, чтобы расставить все по своим местам раз и навсегда. Но когда я его увидел... — Мик задумался и продолжил: — Не представляю, как это получилось. Но почему-то он напомнил мне моего деда. Ну что особенного в том, что я назвал его дедушкой?

Винни положила руку ему на плечо. Такое сильное, такое надежное. Мик легонько обнял ее, и они долго стояли молча, не шевелясь, черпая силы в этой близости.

— Не знаю, что и сказать, — прошептала Винни. — Я совсем запуталась.

Он слегка прикоснулся губами к ее макушке.

Да, она совсем запуталась, но в одном была совершенно уверена: в своей страстной любви к этому человеку, кем бы он ни являлся на самом деле.

Когда они вернулись в бальный зал, случилось невероятное происшествие. Еще с порога они услышали шум. Винни поспешно поднесла к глазам пенсне. И увидела, как между ног танцоров мелькнул юркий пушистый хвост.

Что тут началось! Танцы прекратились. Оркестр замолк. Мужчины кричали, женщины визжали, подбирая как можно выше подолы, шарахаясь от ужасной твари, врезавшейся как нож в масло в разряженную толпу.

Винни — сама Винни! — проявила поразительную прыть. Опередив Мика, выскочила на середину зала и закричала, размахивая руками:

— Стойте! Не шевелитесь! Вы еще сильнее ее напугаете! Это хорек Мика! Он убежал и потерялся!

Она оглянулась и растаяла от ласковой улыбки на лице Мика, не спускавшего с нее глаз.

Повинуясь ее требованию, все остались на своих местах. А Фредди все еще металась между людьми, возникая то в одном, то в другом конце зала. Высокий фрачник, между прочим, тот самый, что был свидетелем происшествия у Эбернети, сказал:

— Ох, надеюсь, вам удастся ее поймать! Месяц назад у нас пропала любимая обезьянка. Так я до сих пор не нахожу себе места!