Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма - Александр Никонов

С этой точки зрения, Сережа не был ребенком. Он даже не был обычным взрослым. Он перешагнул некую черту и смирился, понял, что умрет, как умирали от рака его родственники. Он переступил ее в 12 неполных лет.

Все больные дети, когда им плохо, тянутся к маме, чтобы она хоть как-то облегчила их страдания, полечила, спасла. Утешила. Сережа тоже просил… Только не об утешении, поскольку понимал: оно невозможно. Он, не пикнув, переносил регулярные и болезненные процедуры полного переливания крови, которые, впрочем, потом делать бросили: бесполезно. И когда боли становились невыносимыми, потому что уже перестали действовать самые сильные наркотики, он ясными глазами смотрел на мать и кричал:

– Мама, помоги мне умереть!

Вот этот-то крик 11-летнего ребенка и застрял у меня в ушах на целую неделю, будто я сам его слышал. Представляю, каково было матери.

Этот предсмертный ад продолжался около месяца. Через месяц поседевшая мать хоронила поседевшего от страданий сына.

Она никак не могла облегчить его мучений. Наверное, не раз проносилась у нее в голове эта мысль, но яда у нее не было. Если был бы – наверняка дала бы, несмотря на угрозу суда и тюремного срока. Потому что это невозможно…

А теперь скажите, разве не прав был врач Кеворкян, которого в Америке прозвали Доктор Смерть? Он помогал уйти из жизни тем безнадежным больным, которые умоляли его об этом. Даже дорогая американская медицина порой не в силах избавить человека от невыносимых страданий. И тогда человек просит врача о последней услуге. А врач, как правило, прячет глаза и пускается в пустые рассуждения. Потому что не хочет сидеть в тюрьме, как Кеворкян.

Это называется эвтаназия – когда доктор по просьбе больного помогает ему избавиться от мук. Эвтаназия легализована в Бельгии в 2002 году. В том же самом году она была разрешена и в Голландии. В Нидерландах право на эвтаназию имеет любой неизлечимо больной человек, который испытывает невыносимые муки, знает о своем смертельном диагнозе и твердо решил покончить с жизнью, превратившейся в пыточную камеру. Право на собственную жизнь имеет любой голландец, начиная с 12 лет. Правда, для того, чтобы подвергнуть эвтаназии ребенка в возрасте от 12 до 16 лет, нужно, помимо его согласия, еще и согласие родителей.

В США эвтаназия легализована в нескольких штатах. В Орегоне с 1994, в Техасе с 1999 года. Около двухсот человек воспользовались этой милостью только в одном Орегоне.

В Швейцарии эвтаназию легализовали в 2006 году. До этого она существовала вне рамок закона – не была разрешена, но и не преследовалась. Власти Швейцарии закрывали глаза на эвтаназию, поэтому вся Европа съезжалась в частные клиники Швейцарии в поисках последней милости этого мира.

Вот и весь скромный список стран и штатов, где разрешена эвтаназия. Вопрос не в том, нужно ли ее разрешать. Вопрос в том, почему этот список так короток. А короток он потому, что слишком велико сопротивление дураков, которые в данном случае выступают еще и подонками.

Если проституция была классическим примером, как клерикальное сознание пытается запретить то, что не умещается в его узких рамках, то эвтаназия – потрясающая иллюстрация того, как идея человеколюбия, доведенная до догматического абсолютизма, превращается в свою полную противоположность. На словах противники эвтаназии – нежные гуманисты. А на деле – палачи.

Я как-то разговаривал с одним известным московским онкологом. На его глазах всю жизнь умирали люди. Он сказал:

– Если по уму, то надо правильно распланировать подачу болеутоляющих лекарств, начиная от анальгина и простых успокаивающих из аптеки в разных сочетаниях и заканчивая самыми сильными наркотиками, потому что происходит привыкание организма. Так мы можем помочь человеку подольше продержаться. Но рано или поздно все равно наступает момент, когда перестают действовать самые сильные наркотики. И тогда человек лезет на стенку и воет, чтобы ему сделали последний укол. Я столько раз видел это!.. Это так страшно… Но я же врач, я клятву давал, я не должен помогать человеку уйти из жизни, я должен его вытаскивать до последнего, даже если это бесполезно.

Только вслушайтесь в то, что он говорит! «Я не должен помогать человеку…», «Я не должен помогать человеку…» А кто же должен помогать человеку, если не врач?..

И с какого момента врач, который должен облегчать людские страдания, превращается в палача, продлевающего их?

– Мой друг и коллега, – продолжал онколог, – насмотревшись на эти страдания, где-то достал полграмма цианида калия… уж не знаю, где он взял… Держит его в сейфе для себя. Однажды признался мне в откровенной беседе. «Знаешь, – говорит, – теперь я спокоен и почти счастлив, у меня есть средство на самый крайний случай». Он знает, что ему никто не поможет в самый страшный момент. Даже я, его друг, не дам ему яд. И он надеется только на себя – что хватит сил доползти до сейфа.

Как вы думаете, какие аргументы могут быть у противников эвтаназии, то есть у тех, кто хочет запретить другим людям распорядиться своей жизнью?

1) Клерикальные. Боженька сделал тебе болезнь, и ты обязан страдать, потому что если не будешь страдать, ты обманешь боженьку в его надеждах. Боженька хотел потешиться твоими муками, а ты его этой развлекаловки лишил. Гореть тебе в аду! Запретить эвтаназию! Пускай страдают до самого конца!..

2) Аргументы из серии «придуманный вред» – начать сочинять ситуации, при которых легализация могла бы теоретически кому-то повредить.

Пример… А вдруг этим законом воспользуются нечестные врачи, которым в силу каких-то обстоятельств захочется убить больного, и они сделают это под видом эвтаназии?! Я не шучу. Эта чушь говорится на полном серьезе! То есть «врачи-убийцы», о которых мы уже подзабыли со сталинских времен, материализуются, вызовут нотариуса, родственников больного, в их присутствии заставят несчастного расписаться, а потом убьют уколом! И все шито-крыто!

Можно выдумать бесконечное количество ситуаций, при которых злоумышленники могут нарушить тот или иной закон. Но, согласитесь, это вовсе не значит, что законы не нужны. Скорее, напротив. Уголовный кодекс постоянно нарушается. Значит ли это, что его нужно отменить, чтоб не нарушался?

Даже если вы сконструируете тысячи гипотетических историй нарушения закона об эвтаназии, это еще не значит, что закон об эвтаназии не нужен. Нужен, и он должен быть сконструирован так, чтобы свести ситуации возможного злоупотребления к минимуму. Или исключить их совсем, что в данном случае, в силу специфики закона, совсем не трудно.

3) Парадокс, но порой даже люди, полагающие себя неверующими, считают, что раз уж выпала человеку такая страшная доля – невероятно мучиться от боли, то пусть страдает! Мне трудно понять логику этих людей. Единственным обоснованием своей позиции эти странные граждане называют святость и неприкосновенность человеческой жизни. Назовем их «гуманистами». У этих «гуманистов» получается, что, поскольку жизнь свята, пускай она будет невыносимой!

Ни один из этих болтливых теоретиков не был в шкуре молящего о смерти как о спасении. Но они считают себя вправе обрекать на страшные муки других людей, голосуя против закона о последней милости.