Бури - Галина Мишарина

Задыхаясь, она устало присела на пол, привалилась к раковине. Мысли спутались так, что разодрать их не представлялось возможным. Она знала только, что должна вернуться и проверить, всё ли у него хорошо. Превозмогая слабость и дурноту, Ева встала и тщательно умылась ледяной водой.

Эдман лежал в той же позе, но выглядел гораздо лучше. Его дыхание стало ровным, глубоким и успокаивающим. Она присела рядом, убрала упавшие на его лицо тёмные пряди, и Эдман открыл глаза.

— Ева? Что происходит? — Он поймал её за руку.

— Всё хорошо, — она улыбнулась, чувствуя, как в глазах начинают скапливаться слёзы, — всё хорошо…

Эдман тронул свою рану и нахмурился.

— Что случилось? Что со мной?

— Эдман, я не всё рассказала тебе. Но, узнай ты больше, ты бы, наверное, не поверил мне…

— Скажи мне правду, Ева, — попросил он.

Она сглотнула, вытерла слёзы, и рассказала ему всё. На сей раз — начиная с того момента, как был создан Бури. Мужчина не выглядел ни растерянным, ни удивлённым. Может быть потому, что правда была подкреплена видом его чудом зажившей раны?

— Никогда бы не подумал, что такое возможно, — пробормотал он.

— И я. То есть я не знала, что могу так, — сказала Ева тихо.

— Да, и это тоже. — Он поглядел на неё. — Ты мне во второй раз спасла жизнь, Ева. Как мне тебя отблагодарить?

Она вспомнила, что нечто подобное говорил ей и Найар, но Эдман был другим.

— Видеть тебя живым — это уже радость для меня, — сказала она, чувствуя внутри приятное оцепенение.

Мужчина вдруг улыбнулся, приподнимаясь на локтях — и поцеловал её в щеку.

— Спасибо.

Девушка смущённо опустила глаза.

— Пожалуйста.

Он стащил свою заляпанную кровью рубашку и встал на ноги.

— И что же мы теперь будем делать, Эдман? — спросила девушка.

— Ева, они убили Андреаса, Серж его убил. Не знаю, смогу ли я так оставить это? Я готов был отправиться вслед за братом — туда, куда мы все уходим, — но ты меня вернула. Для чего? Зачем, Ева? Просто потому, что это правильно? Или из чувства жалости?

— Ты ведь тоже меня спас.

— Жизнь за жизнь? — усмехнулся он.

— Не совсем. Я не знаю, Эдман. Просто ты хороший человек. В этом огромном городе ты стал для меня другом. Так приятно найти друга вдали от дома.

— И что дальше, Ева? Что бы ты стала делать дальше? — спросил он, глядя на неё пристально.

— Нужно уезжать из города, как ты и сказал. Этот мир большой, я бы посмотрела, что там, на другом его краю.

— Это хорошая идея, Ева, но тебе нужно ехать одной.

Она подняла на него глаза.

— Почему ты не хочешь пойти со мной?

— Хочу, Ева. Поверь, очень хочу. Но если сделаю это, то подвергну тебя опасности.

— Эдман, ты забыл? Я же путешествую по мирам! Может быть, и ты сможешь! К тому же этот дар… У меня есть и ещё один: я могу создавать предметы. Мы сделаем всё, что нужно, и…

— И что, Ева? — Он печально взглянул на неё. — Ты меня совсем не знаешь.

— У нас есть время, чтобы друг друга узнать. Месть разрушит твою жизнь! — взволнованно и жарко сказала она. — Я не для того тебя лечила, чтобы ты совершил подобную глупость!

Он улыбнулся.

— Значит, ты думаешь, что разглядишь под маской, которую я ношу, не снимая, много лет, моё истинное лицо?

— Меня не проведёшь, Эдман. — И она улыбнулась ему в ответ.

— Хорошо, признаюсь: я очень хочу согласиться, но… Мой брат погиб, Ева. Да, он был сволочью, но это был мой брат. Просто взять и уехать, бросить всё? Оставить как есть?

— Ты же не собираешься бороться с Безовалами? — настороженно спросила она.

— В одиночку — нет. Но я знаю тех, кто мне поможет.

— Эдман, нет! Прошу тебя! Это неправильно. Если твой брат был не так безнадёжен, он бы не хотел этого. Ты ничего не добьёшься, только погибнешь. Думаешь, он желал твоей смерти?

— Ты его не знаешь, Ева. Он бы сказал: надери этим ублюдкам задницы! — Эдман помолчал. — Мне нужно подумать. Пару дней. Мы с Андреасом не были близки, но это ничего не меняет.

— А Серж и Найар — они не выследят нас?

— От этого яда нет противоядия. Они думают, что я уже мёртв. Вот таковым я и останусь. Пока что…

…Он не понимал, почему эта суетливая жизнь привлекает его. На Земле он хотел только одного: чтобы его оставили в покое. И его никто не трогал. Земляне были понятливыми. Правда, иногда он всё-таки ощущал гнетущее чувство одиночества, но оно проходило также быстро, как мгновение. Вся его жизнь была мгновением.

Он создал оболочку Бури и был раздосадован тем, что, ожив, зверь стал больше походить на животное. Алану пришлось с этим смириться, привыкнуть к кораблю. Он не был готов к тому, что Бури станет таким: знающим, решительным и независимым.

Имя «Бури» ему тоже не нравилось. Он называл его «Штилем». Несостыковка. Что храбрая птица шторма без ветра и непогоды?

Алан был из тех людей, что не нуждаются в общении. Он не нуждался ни в ком, даже в себе самом. Он был замкнут, сдержан и нелюдим.

Ему нравилось узнавать новое, поэтому, когда его выкинуло в Промежуток, и он понял, что остался один, он обрадовался этому. Правда теперь, в весёлом мире красного солнца, его уже не так тяготила эта бесконечная возня. Люди были чересчур жизнерадостными, но не надоедливыми.

Алан создал себе замечательный маленький дом и теперь жил там. Он мог создать что угодно и принял этот открывшийся дар как нечто само собой разумеющееся. Ему не было нужды работать, но он всё равно постоянно копался во всяких здешних механизмах. Ему нравилось с раннего утра побегать по парку, потом сходить в бассейн — и до вечера работать наедине с собой и своими мыслями.

Изредка он знакомился с кем-нибудь, но эти встречи не запоминались, они были не важны.

В один прекрасный день он решил, что пора двигаться дальше, и шагнул в Промежуток. Один из камней понравился ему внешне — и он постучался в его мир. С камнями ладить было проще, чем с людьми.

Алан открыл глаза и тут же сделал себе кепку — солнце нещадно припекало. Огляделся: пустыня. Неприятное место. Впрочем, ветер был свежим и нес запах воды.

Вдалеке показалось стадо верблюдов, и он решил к ним подойти. Увязая в песке, он полез на дюну. Забрался на её вершину и обрадовано улыбнулся: впереди на берегу океана лежал город — низкий, бесцветный, древний как само время. Только огромный дворец у самой воды стоял на скалах, над самым обрывом, и возвышался стройными башнями. Сооружение поражало своими размерами и архитектурой, и Алану стало любопытно.