Сокровища России - Сергей Голованов

Видя ошеломление на лице собеседника, ученый счастливо засмеялся.

— Через десять лет половина нашего боезапаса будет полностью непригодна, еще через десять — уже три четверти, но американцы вынуждены учитывать все это гнилье за реальные боезаряды. В случае ядерного конфликта даже одна боеголовка, которая взорвется на их территории, для них не допустима, поэтому они будут вынуждены сбивать и уничтожать в шахтах все наши гнилухи. Мы экономим гигантские средства на обновление ядерного арсенала и на всем прочем. И наши гады военные, нищета проклятая, при всем желании ничего не продадут. Здорово?

— Здорово, — от души согласился Эдик и хлопнул еще стакан вина, не ощутив даже вкуса. И отошел подальше, чтоб подумать. Да, только здесь, в Кремле, при своеобразном подведении итогов, каким и является церемония награждения, отчетливо виден путь, по которому идет страна. Эдик даже малость загордился собой, незаметно преодолев барьер врожденной скромности, что так верно угадал и попал «в струю», что называется. Вот они кругом, лучшие люди страны и лучшие достижения — и он среди них…почему же Президент выпирает его из страны? Просто он единственный, кто использовал эту естественную струю фальши, которую нащупали все присутствовавшие, использовал ее силу для того, чтобы нырнув поглубже, встать на дно и попытаться оттолкнуться — против потока, больше — повернуть поток в обратную сторону, в сторону настоящего, в сторону жизни. Выходит так.

Он нащупал коробочку в кармане. А ведь он удостоен, если вдуматься, самым крутым орденом. Интересно бы почитать статус этого ордена. Там непременно должны быть слова — за открытие нового пути. В конце концов, он же чувствовал, что награжден по настоящему, не смотря на то, что оплатил это награждение питерскими долгами. И награжден по настоящему именно за то, за что его и выпирают из страны — за операцию «Белое безмолвие», за попытку оживить умирающую Россию. Но такая никому не нужна. Ни окружающему миру, ни самим россиянам, которых и представляет Президент страны.

Это промысел Божий, своего рода — Знак. Орден Андрея Первозванного, апостола истины. Он тоже апостол своего рода, значит, его так же изгонят, как гнали апостола Андрея. Изгонят и продадут, как это с апостолами и полагается. За тридцать миллиардов, ввиду инфляции…вот как подскочила цена апостолов за две тысячи лет — с тридцати-то серебрянок. Эдик стал успокаиваться. Россия еще жива, если по-прежнему продает и изгоняет апостолов. Вернулась гордость за Родину. Он всегда будет гордиться ею, в любом случае.

В конце приема, когда присутствующие уже потянулись к распахнутым из зала дверям, к изрядно набравшемуся Эдику снова подошел Президент. И снова взял под локоток. Но не так цепко, как в первый раз. Чуть-чуть, вежливо, по привычке.

— Кстати, Эдуард Максимович, я чуть не забыл передать одну просьбу. Недавно был с визитом в Лондоне, где снова услышал ваше имя. От английской королевы. Она купила одну из ваших копий, Ренуар. Его поклонница и собирательница, знаете ли. Качество высочайшее, конечно. Если б эксперты Сотбис не заверили ее, что это копия, она приняла бы ее за оригинал.

— Стараемся, господин Президент, — с солдафонскими интонациями ответил Эдик, и Президент помрачнел.

— Вы обиделись, я вижу. На вашем месте я бы «спасибо» сказал.

— За себя я могу и сказать спасибо, но мне за державу обидно.

— Мне тоже, — мрачно сказал Президент. — Но вы сначала прикиньте всю ответственность на моих плечах. А потом…

— Я вам верю, господин Президент, — официально сказал Эдик. — Так что просила ваша знакомая? Еще одного Ренуара?

— Копию Ренуара. — Президент не смотрел на Эдика.

— А еще? Никто ничего не просит? Заодно бы уж…

— Просят, просят… — сдержанно сказал Президент. — Но…они обойдутся.

— Сделаем Ренуара, господин Президент, — заверил Эдик.

— Я имею в виду не по аукционной цене. По себестоимости. — Президент по прежнему смотрел куда-то в сторону.

— Как скажет. Мне теперь по фигу. Порадую старушку. Кстати, господин Президент, Кремль не надо отреставрировать?

— Валяйте. Мне тоже по фигу, — сказал Президент.

— Я серьезно. Руководить реставрационными работами я мог бы и из-за границы.

— Я тоже серьезно. Правда, такие вопросы решаю не я, а Правительство, но если я поставлю такой вопрос…хотите?

— Договорились, — сказал Эдик.

Подготовка к отъезду заняла больше времени, чем прикидывал Эдик — тем более что уезжать не хотелось — и еще больше, чем можно, по мнению свыше, так что через неделю после награждения в кабинет Эдика ввалился генерал-лейтенант Кротов, присланный специально для разрешения всех проблем и заморочек, связанных с отъездом.

Официально отъезд считался служебной командировкой для повышения образования и работы в Британском музее сроком на три года, с отрывом от прежней руководящей работы, поэтому необходимо было передать в другие руки все дела, которые требовали постоянного присутствия. Неофициально же, на реальном уровне, все понимали, что человек, сдергивающий за рубежи на клеевую работенку, навряд ли вернется обратно.

Первым делом он пересадил Людочку с секретарского места на директорское, исполняющей обязанности, как она не сопротивлялась грубому насилию, и как не отговаривали руководящие друзья из Министерства культуры, один из которых, самый руководящий, даже сказал в порыве откровенности:

— Она же ни уха, ни рыла не понимает в наших тонкостях. Только звонки принимать умеет.

— Я ни уха, ни рыла не понимаю в ваших тонкостях, — хныкала Людочка. — Я звонки только принимать умею.

— Дерзай, — утешил Эдик. — Время перемен. — Ему было наплевать на разум. Он надеялся руководить Людочкой. Он хотел остаться. — Каждая плохая кухарка может стать министром культуры.

— Я плохо готовлю, да?

— Не так плохо, как следует руководящему работнику высокого ранга, но для поста директора в саамы раз.

Где мог, Эдик старался впихнуть и оставить нужных ему, своих людей, но скорее по инстинкту, а не по разуму — сердце, двигатель Российского музея, Центр реставрации, должен быть ликвидирован, расформирован, отдан в другие руки, и это был конец всем планам. Как после спора с Эдиком сказал генерал Кротов:

— Наверху дураков нет, Максимыч, одна сволочь, пойми ты.

Эдик понимал, но смириться не мог. Вместо простого увольнения он постарался перевести лучших спецов Центра, основное ядро, в Питер, под крыло Эрмитажа, тем более, что косность и замшелость этих северных представителей культуры как-то резко пошла на убыль. Жестокая реальность явно помогла им прозреть. Этому сильно способствовали и переговоры о реставрации Кремля, которые начались между Российским музеем и Администрацией Президента. Будто бы в Кремле не знают, как «реставрирует» Эдик! Он уже кремлевские сокровища будет продавать, делясь с кремлевскими, а они, жалкие отщепенцы и тормоза, все цепляются за эрмитажные свои сокровища, тщетно мечтая разжиреть на туристах. Но самый сильный прорыв в костном сознании питерцев пробили огромные деньги, которые питерцы, как им и мечталось, дуриком хапнули на аукционе Кристи, где удалось толкнуть свои жалкие копии по ценам, по каким и оригиналы бы не прошли, выставь их на продажу Эрмитаж от своего имени. Копии же были заявлены от Российского музея, очень широко известного в узких кругах настоящих коллекционеров, но что самое удивительное, репутация его после торгов ничуть не пошатнулась, напротив, а вот репутация Эрмитажа вдруг резко пошла на убыль. Некоторые музеи вообще прекратили контакты с Питером, другие затормозили переговоры, пошли в ход всякие препятствия и проволочки, и даже туристов в Питер стало прибывать все меньше и меньше. Этот удивительный факт объяснился удивительно просто. Хотя копии и были заявлены от Российского музея, владельцы Кристи знали о питерском их происхождении, и естественно, по секрету предупредили свою постоянную клиентуру из тех людей, которых «кидать» нельзя. Мол, такие дела, Россия, сами понимаете, и на самом деле будут выставлены на торги не те настоящие, знаменитые копии Российского музея, о которых шушукаются по углам и ходят всякие скандальные слухи. Мол, эти копии накропали в Эрмитаже, поэтому их и брать-то не хотели, так что эти криминалы от искусства выдумали? Заставили взять под свою марку Российский музей! И каким чудовищным образом — бросили в тюрьму его директора, самого Поспелова! Наклеветали, подставили, взятку сунули — и посадили. Что вы хотите от России? У них везде мафия, даже в Кремле, не говоря уже об Эрмитаже каком-то. Так что, имейте в виду, какие это копии… Когда покупатели на Кристи, заплатив бешенные деньги за свои копии, обнаружили, что это и впрямь копии, они стали интересоваться авторами такого «кидка», и торговая марка Российского музея, под которой прятались коварные питерцы, недолго скрывала их хитрые рожи. Ответные акции быстренько сшибли остатки плесени с северных мозгов.