Герои Первой мировой - Вячеслав Бондаренко

Неудивительно, что Юденич сам проводил тщательные рекогносцировки местности, где предстояло действовать его войскам. Он решил разместить ударный артиллерийский «кулак» напротив форта Чобан-Деде, «запиравшего» собой вход на позицию Деве-Бойну. 17 января из крепости Каре на грузовиках были доставлены восемь 107-миллиметровых и восемь 152-миллиметровых пушек, шесть 152-миллиметровых мортир и двенадцать 122-миллиметровых гаубиц, а на конных фургонах — снаряды к ним. Честь первыми ворваться на турецкие позиции заслужили три полка закаленной боями 39-й пехотной дивизии — 153-й Бакинский, 154-й Дербентский и 156-й Елисаветпольский. Эта дивизия была выделена в отдельный боевой участок и подчинена непосредственно командующему армией.

На плато Каргабазар сосредоточилась 4-я Кавказская стрелковая дивизия. Уже сам подъем на это высокогорное плато был для офицеров и солдат подвигом: приходилось по пять часов двигаться по узкой обледенелой тропе, неся в руках части орудий. Само плато было завалено двухметровым слоем слежавшегося снега, в котором приходилось прорубать коридоры и расчищать площадки. По ночам на плато стояла такая лютая стужа, что людям приходилось постоянно двигаться — даже краткий сон в такую температуру грозил обернуться вечным…

Всего для штурма Эрзерума было сосредоточено 88 батальонов пехоты, 9 с половиной ополченских дружин, 70 с половиной казачьих сотен и четыре саперные роты — две трети Отдельной Кавказской армии.

В полдень 26 января старшие командиры армии собрались в штабе Юденича. Генералы не ждали, что командующий будет произносить длинные речи: немногословность Юденича уже вошла в поговорку. Но должно же быть хотя бы краткое напутственное слово!.. Вместо этого Юденич пригласил всех… пообедать с ним и за едой говорил о чем угодно, только не о предстоящем сражении. Лишь после десерта Николай Николаевич неторопливо, как бы между прочим, произнес:

— Ну, господа, к делу… Получили мой приказ о штурме Эрзерума? Так вот, назначаю часом начала атаки 8 часов вечера 28 января.

И замолчал. Присутствующие начали ошеломленно переглядываться. Первым не выдержал командир 1-го Кавказского армейского корпуса, кавалер ордена Святого Георгия 4-й и 3-й степеней генерал от кавалерии Петр Петрович Калитин. Он резко поднялся со своего места:

— Ваше Высокопревосходительство, но это невозможно! До начала операции остается всего полтора дня, мой корпус еще не готов. Настоятельно прошу вас отсрочить наступление хотя бы на неделю!..

— Отсрочки! Просим отсрочки! — раздались еще голоса. Юденич, помолчав, ответил:

— Хорошо, господа, откладываю на один день: начинайте в 8 часов вечера 29 января.

В комнате поднялся общий гул. Один из немолодых генералов встал и нервно начал убеждать Юденича в том, что подготовка к штурму еще не завершена и все может закончиться крахом. При этом генерал ссылался на свой огромный боевой опыт времен Русско-японской войны. Юденич нервно забарабанил пальцами правой руки по столу.

— У нас тоже есть опыт взятия укрепленных позиций, — наконец резко оборвал он жалобщика. — Будете стрелять — отлично, не будете — обойдемся без вас! Кто еще требует отсрочки?

В комнате воцарилась тишина. Неожиданно Юденич обратился к сидевшему в дальнем углу начальнику штаба 4-й Кавказской стрелковой дивизии подполковнику Квинитадзе:

— Что, Георгий Иванович, много снега на Каргабазаре? Офицер встал и молча показал рукой себе по шею.

— Спуститесь? — тихо спросил командующий.

— Надо, Ваше Высокопревосходительство.

— Да, надо, — повторил Юденич. — Все свободны…

В полдень 29 января 1916 года 34 русских орудия открыли шквальный огонь по турецким фортам Чобан-Деде и Далангез. В сумерках артподготовка смолкла, а в 20.00, в полной темноте и тишине, одетые в белые маскхалаты полки 1-го Кавказского и 2-го Туркестанского корпусов ринулись на приступ турецкой цитадели…

Первым отличился доблестный 153-й пехотный Бакинский полк. Его 3-й батальон и две роты 4-го под общим командованием подполковника Даниил-Бека Пирумова смяли передовые части врага и овладели фортом Далангез. Первым ворвался в форт командир 10-й роты прапорщик Навлянский; в схватке он погиб и посмертно был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени. (Во время Русско-турецкой войны 1877—1878 годов этот форт тоже был взят именно 10-й ротой 153-го полка, командир которой штабс-капитан Томаев погиб во время штурма.) Одновременно с бакинцами атаковал неприятеля 154-й пехотный Дербентский полк, взявший в плен целиком 103-й полк турецкой армии во главе с командиром. Под впечатлением первых успехов русских атак турки поспешили сами взорвать форт Карагюбек, остатки которого были захвачены туркестанскими стрелками. Преодолевая бешеное сопротивление врага и прокладывая перед собой дорогу в двухметровом снегу, медленно продвигалась вперед 4-я Кавказская стрелковая дивизия…

Между тем турки начали предпринимать отчаянные попытки вернуть захваченный Бакинским полком форт Далангез. 30 января в течение всего дня они непрерывно обстреливали его из орудий и шесть раз пытались взять форт штурмом. Но отрезанные от своих бакинцы во главе с подполковником Пирумовым стояли насмерть. Последние запасы воды отдавали не раненым, а пулеметам. Когда турки пошли в седьмую атаку, в полку не оставалось уже ни одного патрона, но Пирумов обратился к солдатам:

— Что смущаетесь, разве вы не русские? Да, патронов у нас нет, но есть еще штыки и гранаты. За мной!

Защитники форта с дружным «ура» рванулись на подошедшего вплотную врага и яростной штыковой контратакой буквально отшвырнули его от стен Далангеза. А восьмую атаку отбили уже дружным огнем — в форт под ураганным обстрелом смог пробраться солдат-бакинец, доставивший на ослике запас патронов для однополчан. Стреляли по врагу все, даже тяжелораненые, которым винтовки в руки вкладывали их товарищи…

Форт Далангез так и остался в руках 153-го Бакинского полка. Из оборонявших его более 1400 русских офицеров и солдат погибло 1100, оставшиеся в живых 300 человек в большинстве своем были ранены. Главный герой этого боя, Даниил-Бек Пирумов, дослужившийся в русской армии до чина полковника, а в армянской — до чина генерал-майора, был расстрелян в 1921 году в тюрьме Рязани. Рядового-бакинца, доставившего в форт патроны, Юденич хотел лично наградить Георгиевским крестом, но никто из солдат не признался в совершенном подвиге…

День 31 января ознаменовался началом тяжелого штурма форта Чобан-Деде. 156-й пехотный Елисаветпольский полк и 2-й батальон Бакинского несли громадные потери, но упрямо пытались выполнить поставленную задачу. После восьмого безуспешного штурма командиру елисаветпольцев полковнику Михаилу Яковлевичу Фененко предложили увести часть в тыл на отдых, но тот отказался — и девятый штурм оказался успешным. Воодушевленный победой елисаветпольцы вслед за Чобан-Деде взяли еще два Палантекенских форта, а шедший во второй линии 154-й пехотный Дербентский полк (командир — полковник князь Константин Константинович Нижерадзе) захватил 28 стрелявших в упор орудий. 1 февраля 4-я Кавказская стрелковая дивизия проломила фронт врага и ступила в Эрзерумскую долину. Вечером того же дня мощным ударом 17-го Туркестанского стрелкового полка (командир — полковник Вячеслав Евгеньевич Кириллов) был взят форт Тафта.