Продюсер - Павел Астахов

— Чтобы не переоформили ваш бизнес задним числом в свой карман, — ответил вместо Павлова нотариус Мельников.

Артем кивнул:

— Именно. Наконец государство ввело такую услугу. Заметьте, бесплатно! Теперь каждый может узнать состояние регистрационных данных. К примеру. Набираем «Олл старз корпорейшн, лимитед». И что мы видим? А видим мы, что пятнадцать дней назад некто попытался внести изменения в регистрационные данные.

Медянская нахмурилась, а нотариус мгновенно посерьезнел, и Артем продолжил двигать изображение на мониторе и комментировать:

— Как видите, заявка подана и находится на рассмотрении. Предварительно все проверено и одобрено. Завтра в составе учредителей вместо выбывшего И. Д. Шлица появится некая фирма «КОРН Лтд.». Думаю, что она имеет прямое отношение к небезызвестному Корнею Фросту. Плюс к этому появляется еще один совладелец. Ух ты! Это, уважаемая Виктория Станиславовна, ваш друг и «преданный» помощник Митя Фадеев.

Медянская тряхнула головой:

— Не пойму! Значит, Иосиф переоформлял незадолго до гибели документы? Я ничего не знала! — Она машинально потянулась рукой в сумочку — за сигаретами, которых при ней не было.

— Успокойтесь, Виктория, — попросил Павлов, — я не думаю, что Иосиф что-то делал с предприятием. Скорее всего, эти изменения вносятся «задним числом».

— А разве это возможно? — удивилась вдова.

Нотариус хмыкнул и покачал головой:

— Лучше бы вам этого не знать.

Павлов поддержал опытного нотариуса:

— Это верно. Но так случается в последнее время слишком часто. Некоторые собственники даже платят деньги регистраторам, чтобы те просто сообщали о возможных претендентах и поданных заявках. Чтобы, не дай бог, не пропустить момент перерегистрации. То есть момент фактической кражи их собственности. Вот так и живут на пороховой бочке.

Вспомнив, что сигарет в сумочке нет и быть не может, Медянская принялась нервно кусать губы, а Павлов продолжал что-то набирать, а спустя не слишком уж долгое время покачал головой и обратился к нотариусу и Медянской:

— Что ж. Новости не утешительные, но и не смертельные. Извините! Все шесть фирм уже в стадии переоформления на различных людей и предприятия. Кто-то все уже поделил без вас, Виктория Станиславовна. И без вас, Олег Борисович. Этим мерзавцам нотариусы не нужны. Им нужны продажные исполнители в регистратуре. И все!

Медянская занервничала еще сильнее:

— Что же делать, Артем? К кому нам обратиться? Скажите же!

— Не волнуйтесь вы так, Виктория! Вы уже обратились по адресу. Я работаю. Только что я отправил в регистрационную службу заявление о том, чтобы перерегистрацию этих шести компаний приостановили.

Нотариус мгновенно заинтересовался:

— А чем обосновали?

Адвокат решительно захлопнул ноутбук:

— Вашим запросом. Так что, пожалуйста, поскорее отправьте его, Олег Борисович. Не подведите меня и мою клиентку.

Нотариус кивнул:

— О'кей! С этим мы разобрались. Сделаю все прямо сейчас. — Он захлопнул вторую папку и потянулся за третьей. — А вот здесь собраны все документы по деньгам Шлица. Номера банковских счетов, сберкнижки, договоры на депозиты.

Медянская, уже пытавшаяся понять, что делать с приходящими почтой предупреждениями, сосредоточилась.

— С этим надо разбираться. Запросы по всем банкам. И на это уйдет больше времени, чем на ваши «он-лайн» фокусы, господин Павлов.

Адвокат посмотрел нотариусу в глаза и кивнул:

— Согласен. И все же прошу вас поторопиться, Олег Борисович. Постарайтесь. Нам нельзя терять время.

Появление трупа Бессарабского лишь добавляло загадок, но, поскольку Иван уже никуда не убежит, Агушин убрал Бессарабского из розыска и предоставил заниматься трупом тем, кому положено этим заниматься, — рядовым следователям. Ему предстояла иная, куда как более интеллектуальная задача — думать.

Агушин не желал сбрасывать со счетов ни малейших деталей, а потому распечатки звонков с аппарата, брошенного таинственным незнакомцем под окнами вдовы, изучил вдоль и поперек. Выходило, что с телефона Иосифа Шлица было сделано около сотни звонков в самые различные адреса — прямо с момента так называемого убийства. Так, сразу же после обнаружения тела на пороге дома некто звонил Виктории Медянской, но не смог дозвониться, поскольку она занималась маникюром-педикюром, а предприимчивые хозяева салона красоты запрещали пользоваться личными мобильными телефонами.

Ну, это как раз выглядело абсолютно справедливо. Человек затем и приходит, чтобы расслабиться и даже подремать под умелыми пассами массажистов. А тут вдруг над ухом какая-нибудь нимфетка принимается выяснять отношения со своим папиком:

— Пусенька, ну купи мне эту миленькую шубку! Ну, пусичек, твоя кисюсечка шубочку хочет. Ах, так?! Не купишь! Противный обжора! Жирный боров! Чтоб я тебя еще к себе подпустила?! Да ни за что!! Ни за какую шубку! Ну, разве что новые сережки. Но чтоб не меньше чем по два каратика. Ну, хорошо, пиписюнечек мой! Лижу твои ушки!

Тьфу! Ни о каком оздоровительном сне уже речи быть не может. Все клиентки начинают живо представлять этого «пусика-пиписюсика», и ничего, кроме рвотных рефлексов, у них эти фантазии не вызывают. Вот и решили владельцы СПА запретить выяснение телефонных отношений в своем заведении. Так что до Медянской этот «Шлиц-клон» не дозвонился.

Однако забавно, что сразу после этого звонка он выдал другой, и этот адресат озадачил Агушина еще больше, чем звонок вдове. Дело в том, что невидимка звонил дежурному по ГУВД. Разговор был короткий, и следователь уже получил его расшифровку из милиции. Он еще раз просмотрел сообщение.

XX июля XX года. 17 часов 22 минуты. Установлено соединение. Входящий звонок.

— Алло, дежурный?

— Слушаю, дежурный по городу подполковник Довбуш.

— Примите сообщение о трагедии.

— О чем?

— Произошел несчастный случай. Человек покончил с собой.

— Кто? Где? Назовите адрес.

— Улица Х-ского, дом XX, квартира XX.

— Так, есть. Есть ли пострадавшие?

— Да. Два человека. То есть один.

— Фамилия, род занятий.

— Фамилия? Шлиц. Он бизнесмен. Все!

— Алло, алло, не вешайте трубку…

XX июля XX года. 17 часов 24 минуты. Соединение закончено.

Агушин убрал этот лист в папку и просмотрел остальные контакты. Здесь воистину отметились все. Например, на телефон Клима Чука было сделано около двадцати звонков. Из них удачных соединений пять. И все они сводились к тому, что Чук бросал трубку, совершенно не ясно почему.